«Челябинск – я (не) люблю тебя!»

Большинство жителей Челябинска

Минздрав предупреждает:

«Чрезмерное употребление алкоголя

вредит вашему здоровью!»

Хоккейная команда «Магнитка-95», персонажи и описанные в книге события являются художественным вымыслом автора, а совпадения случайны.

Упоминания реально существующих персон, наименований географических мест, организаций, органов власти, торговых марок и брендов не несут в себе рекламных целей, намерений запятнать их деловую репутацию или оскорбить кого-либо.

ПРОЛОГ

«Бегущий мальчик»

Прожекторы, парящие где-то в небесах, ярко освещают параллельные и пересекающиеся вены железной дороги – рельсы и шпалы, которые резво перепрыгивает невысокого роста худощавый голубоглазый парнишка, спеша к первой платформе, побаиваясь споткнуться и упасть на припорошенный снегом щебень. Белобрысый беглец будто огорчен, раздосадован чем-то. Жадно глотая морозный ночной воздух, он не сбавляет скорости, перелетая через полотно как заправский гимнаст, высоко задирая ноги и крепко придерживая за лямки видавший виды рюкзак, видимо, набитый под завязку чем-то жизненно важным. Паренек, преодолевая своеобразную полосу препятствий, скользкую и холодную, лавируя между пассажирскими и грузовыми вагонами, стрелками и семафорами, держится за поклажу, как скалолаз держится за спасительный трос на отвесной скале.

После бесчисленных перегонов, линий, фонарей и столбов парнишка наконец взобрался на ровную вымощенную платформу и из последних сил устремился к оговоренному месту встречи – у часовни на перроне. В округе, кажется, нет ни души – еще бы, на дворе глубокая декабрьская ночь. Пахнет углем, где-то на путях то и дело гудит маневровый локомотив, неподалеку с дребезжанием тронулся в путь бесконечный товарный состав. Сбавив ход, парнишка зачерпнул в ладони горсть снега и умыл разгоряченное лицо. Пирамида «Синегорья» затерялась в тумане и легкой измороси.

Часовня. Именно здесь они условились встретиться. Наверное, он прибежал раньше, поторопился, не рассчитал, ибо возлюбленной еще нет. Без устали бьющееся сердце выдало подозрение, что девушка не смогла выполнить свою часть оговоренного. А может быть, она не настолько любит его, чтобы вот так все бросить, собрать манатки и убежать черт знает куда – в новую жизнь, жизнь с чистого листа: без этого города, без этих проблем и предрассудков, без этих обязанностей, без этих надоевших людей вокруг. Любит или не любит? Решится или передумает? Поедет или бросит? Парень тоже долго метался, ибо не каждый день собираешься сбежать: от родителей, учебы, подработки – одним словом, от всего, что осточертело. А каково же ей сейчас? Какие у нее аргументы? У нее ведь на порядок меньше причин сваливать из этой дыры.

«Даже если меня оставили одного, мне не привыкать. Подумаешь, будет немножечко больно и грустно. Главное, что я сам для себя решил сбежать. Я уже совершил то непоправимое, что не позволит мне задержаться в Челябинске ни на секунду», – думал он, как вдалеке показался чей-то изящный одинокий силуэт, еле проглядывающий из тумана. Позади послышались шаги, прервавшие безмятежность и смазавшие предвкушение долгожданной встречи. Почему они сзади? Парень проделал длинный путь, не оглядываясь: он смотрел только вперед – в новую жизнь.

Неужели она? Нашла время для сюрпризов со спины.

Обернуться он не успел. Его резко отдернули так, что обе ноги оторвались от земли. Некто больно схватил бедолагу за шею и плечи. Чья-то волосатая рука, словно кляп, опустилась на маленькое личико и почти полностью закрыла его – не вздохнуть и не выдохнуть, будто на засорившийся слив ловко накинули вантуз. Его вырубили, накинули на голову непроницаемый мешок, провонявший землей и гнилью, поволокли куда-то. Безымянный силуэт еще долго маячил перед глазами мальчугана.

Очнулся парень от пронизывающего ледяного холода вокруг. Он связан по рукам и ногам, рот заклеен скотчем. Куда он попал? Огромный мусорный бак? Нет, валяется он в какой-то холодной промасленной мясорубке с искрящимися крапинками инея на стенках. Ее жернова больно давят на спину. Пленник попытался задрать голову: черные, как смола, стены металлоприемника мало отличаются от цвета ночного неба. Однако наверху то и дело шныряли туда-сюда два силуэта: тонкий высокий и пухлый низкий – даже в кромешной темноте парень узнал этих людей. Вскоре они прекратили движение: видимо, принялись глазеть на паренька, лежащего на дне.

Первым подал свой хриплый с ярким кавказским выговором голос (такой, будто кто-то горло без остановки полощет) низкий и пухлый:

– Ну чего, браток?! Думал, что самый умный?! Думал, что мы не найдем тебя?! От дяди Тиграна еще никто не убегал. Дядя Тигран всех ловил.

– Руки у нас длинные, – звонко и самодовольно вставил высокий.

– За свои поступки надо отвечать, Андрей, – продолжил Тигран. – Дай-ка, – высокий подал кавказцу несколько пачек банкнот (они вытрясли рюкзак Андрея). – Что это, Андрюша?! Откуда столько?! Не из нашего ли сейфа, а?! – снизу послышались жалобные стоны. – Чего ты мычишь там?! Нормально отвечай!

– А как он вам ответит? – шепнул на ухо Тиграну Гордей, его подручный. – У него хлебальник скотчем заклеен.

– Это риторический вопрос! Я знаю ответ. Это все мое! – крикнул в резервуар толстяк так, что у пацана на дне зазвенело в ушах. – Разве так поступают?! Особенно с теми, кто дает тебе работу, обеспечивает достойными условиями труда, подобающей зарплатой без лишних вопросов и безграничным доверием. Я считал тебя нормальным в отличие от прочих твоих коллег. Им лишь бы нажраться, чего-нибудь стащить да подраться. Выходит, с ними накладок меньше, чем с тобой, – тряс купюрами Тигран. – Воровать деньги – это я еще могу понять. Но зачем тебе понадобился ствол?!

С хитрым прищуром напарник Тиграна протянул ему пистолет. Странно, но в огромных волосатых ладонях пистолет и деньги не уместились. Одна пачка купюр даже спикировала на дно прессовочной машины для лома. Именно в ней и лежит Андрей. Тигран выругался.

– Залезешь потом и найдешь, – поручил Гордею он.

– Если не расплющит, – сквозь губы выцедил тот.

– Чего же ты хотел с ним сделать?! – Тигран продолжил расспрашивать Андрея. – Пришить кого-то? Или от нас отстреливаться? Иронично: я приобрел это оружие, чтобы базу охранять. А ты хотел применить его против меня.

– Это же травмат, – вновь вмешался Гордей, сунув руки в карманы своих облегающих джинсов, словно они ему впритык. – Максимум синяк бы заработал.

– Поверь, – спокойно ответил хозяин металлобазы, – если я сейчас приставлю эту игрушку к твоим яйцам и шмальну, ты их лишишься подчистую. Стой молча или составишь компанию Андрюшке, – Тигран вновь заглянул в резервуар. – Слишком много грехов за тобой сегодня. Ты не оставляешь мне выбора. Предоставляю тебе отличную возможность узнать, как работает пресс изнутри, – Андрей, осознав неминуемый конец, забился в истерике. – Поступали предложения разрезать тебя болгаркой, но это чересчур. И заметно слишком. Да ты кричи, кричи. Ты прекрасно знаешь, что тебя никто не услышит. Вообще я бы сначала пристрелил тебя из этого пистолета и только потом бросил в пресс, но ты даже не удосужился его зарядить. А до будки идти далековато, так что… – Тигран развел руками под еще одну безуспешную попытку Андрея взмолиться о пощаде.

«Какого хуя тогда я тащил это тело на своем хребте, если ты тупо хотел его пристрелить?!» – думал Гордей.

– Понятно, почему ты, Андрюха, хотел сбежать. Житуха у тебя – не сахар, работа – рабская, родители – алкаши, помочь и поддержать некому, надежды нет. А куда пропадешь, никто и не хватится. Нехорошо одиноким быть – это тебе посмертный урок, студент. Прощай! – махнул рукой Тигран. – Врубай!

Гордей вприпрыжку кинулся к рубильнику, хотя оба планировали вальяжно спуститься по лестнице под предсмертный рев пленника. Только Тигран шагнул на первую ступеньку, как его недалекий телохранитель нажал на кнопку запуска пресса. Со скрипом и скрежетом шестеренки машины двинули навстречу друг другу два огромных поршня. В пространстве между ними лежит Андрей, успевший пару раз обделаться. Ничего страшнее огромных тисков, которые сейчас превратят его в брикет, он не видел. И, видимо, уже не увидит.

Шум механизмов поверг Тиграна в шок.

– Вырубай пресс, сучонок! Ты чего творишь?!

– Но ты же сказал… – удивился тот.

– Я сказал, что нужно припугнуть, а не мочить пацана! Выключай быстро! В тюрягу захотел?!

Парень надавил на красную кнопку экстренной остановки оборудования – должного эффекта не последовало, отчего глаза у мужиков чуть не выкатились из орбит. Свободного пространства внутри остается все меньше. Андрей визжит все сильнее. Кнопка не работает, как бы сильно на нее ни нажимали.

Изящнее болгарки. Проще повешения на крюке крана.