Предисловие

Тибетское схематическое изображение двух деревьев; первое символизирует собой состояние здорового человека (по-тибетски «намбар ма-журба»), а второе – человека, у которого произошло расстройство питания (по-тибетски «намбар журба»).

Индия, Тибет, Кукунор, северо-западная часть Китая, Монголия, юго-восточная часть Туркестана, бурятские и калмыцкие степи являются колыбелью и ареной деятельности представителей врачебной науки Тибета. Народы этих стран, хотя тысячелетиями пользуются ее услугами при своих недугах и относятся к ней с полным доверием и уважением, еще не сознают великого значения этой науки для человечества вследствие многочисленных условий, препятствовавших их общему развитию и послуживших причиной их отсталости от других культурных народов.

Отсталость эта, конечно, зависит от руководителей народов, населяющих перечисленные страны. Руководителями буддийско-ламаистского Востока являются ламы (духовные лица – монахи). Многие из лам принимают на себя роль врачей, так как врачебная наука входит в число отраслей знания, изучаемых ламами в своих монастырях или у отдельных лиц, считающихся знатоками этой науки. Лам, изучающих врачебную науку в полном ее составе, весьма немного на всем ламаистском Востоке. Зато чрезвычайно много лам, не знакомых с основами врачебной науки, а врачующих по установленной рецептуре и по «тарни».

«Тарни» – это целый обширный отдел буддийско-ламаистской литературы, заключающий в себе учение о явлениях спиритизма, гипноза, ясновидении, о заклинаниях с известными формулами и т. п. Многочисленные врачующие ламы не знакомы серьезно также и с этим учением, а пользуются только его заклинательными формулами и обрядовой стороной для достижения своих целей. Обрядовая сторона «тарни» нередко чрезвычайно груба и легко может показаться фокусничеством и грубой формой обмана.

В соответствии с духом буддийско-ламаистского учения ламы-гелунги, т. е. ламы, давшие обет целомудрия – в самом широком смысле этого слова, – не имеют права изучать врачебную науку, так как они дают обет даже не находиться под одной кровлей с женщиной. Если лама-гелунг желает заниматься врачебной наукой, которая требует от него исследования и лечения не только мужчины, но и женщины, то он должен передать другому лицу на все то время, пока будет врачом, данный им при посвящении в гелунги обет целомудрия.

На буддийско-ламаистском Востоке народ считает своих лучших лам преемниками Будды и ставит их выше лам-врачей, так как первые свято охраняют дух буддийско-ламаистского учения; потому-то и в кругу лам-гелунгов весьма немногие посвящают себя изучению врачебной науки. Остальные же ламы, как сказано выше, относятся к ней лишь поверхностно.

Что же касается тех лам, услугами которых пользуется народная масса, то они занимаются врачеванием только по установленной рецептуре и по «тарни». Эти ламы не знакомы ни с буддизмом, ни с врачебной наукой, ни с «тарни» и по своему развитию близко подходят к народной массе, знают ее нужды и потребности и умеют эксплуатировать ее невежество. Лица, интересующиеся буддийско-ламаистским Востоком и желающие изучать этот мир, всегда наталкиваются на лам последней категории, которые, конечно, не станут признаваться в своем невежестве. С ламой же первой категории встретиться практически невозможно, во-первых, из-за их малочисленности, во-вторых, из-за их скромности и, в-третьих, из-за обременительности их занятий.

Первый выпуск книги «Чжуд-ши» убедил меня, что этой наукой интересуются только лица, пользовавшиеся ее услугами. Многие из интеллигенции, имевшие соприкосновение с тибетской медициной, и несколько врачей прочитали эту книгу, усвоили ее смысл и обращались ко мне с различными вопросами. Поэтому я и решил в печатаемом здесь введении к новому переработанному переводу «Чжуд-ши» ознакомить всех, кто желает отнестись более сознательно к врачебной науке Тибета, с основными ее воззрениями и с различными ее отраслями. Эти сведения изложены в «Чжуд-ши» в сжатой форме и могут пригодиться как врачу в его практической деятельности, так и лицам, привыкшим осмысленно относиться к своему здоровью и своим недугам.

Мне пришлось изучать врачебную науку Тибета под руководством своего брата, известного знатока этой науки, который учился у бурятских, монгольских и тибетских лам. После смерти моего брата я продолжал это изучение под руководством первых врачей в бурятских степях и пополнял свои знания сведениями, сообщавшимися мне лучшими знатоками этой науки. Последние почти ежегодно, в продолжение более чем двадцати лет, приезжали в Петербург и каждый раз жили у меня не менее полугода, давая мне свои указания и советы.

Занятия в С.-Петербургском университете на факультете восточных языков и, главным образом, в Медико-хирургической академии дали мне возможность достигнуть некоторых результатов при переводе сочинения «Чжуд-ши», которое послужило материалом для настоящего труда. При этом нельзя не упомянуть, что весьма трудно установить терминологию, которая соответствовала бы смыслу подлинника и была бы понятна лицам, привыкшим к европейским медицинским терминам.

Нужно знать, что тибетская медицинская литература чрезвычайно обширна и касается различных вопросов жизни отдельного человека, семьи, общества и государства. Многие сочинения недоступны из-за своей редкости и невозможности попасть в отдаленный Западный Тибет не только частным лицам, но даже и богатым монголо-бурятским буддийским монастырям. Но, благодаря знакомствам на Востоке, мне удается получать редкостные книги, лекарства и другие предметы, необходимые для полного изучения тибетской медицины, хотя мне их приходилось ждать десятки лет. Подлинные сочинения по медицине, анатомии, физиологии, эмбриологии, зоологии, ботанике и минералогии, хирургические инструменты и различные лекарства, а также и рисунки могут быть приобретены только при помощи людей знающих, которые не часто встречаются в Тибете и сопредельных с ним областях.

Обстоятельства эти являются помехой для ознакомления европейских читателей с результатами трудов целых поколений врачей, работавших в глубине Азии в течение многих веков на поприще врачебной науки с целью облегчить физические и умственные недуги человечества.

Выработанная двадцать столетий тому назад система скромных тружеников врачебной науки может быть названа и в настоящее время terra incognita для европейского мира. Поэтому позволительно надеяться, что изложение системы «Чжуд-ши» будет встречено с весьма понятным интересом. Тем более что лица, уже ознакомившиеся с этим сочинением, хотя и отдаленные друг от друга временем и расстоянием, единогласно утверждают, что «Чжуд-ши» считается главным руководством по тибетской врачебной науке. Это, как подробно разъяснено ниже, утверждали: Реман в 1811 году, Чома Де-Кёрез в 1820 году, архиепископ Нил в I860 году, Уайз в 1867 году и А.А. Бадмаев тоже в шестидесятых годах XX столетия – и все внимание этих лиц останавливалось именно на «Чжуд-ши», несмотря на то, что одни из упомянутых ученых изучали тибетскую врачебную науку в бурятских степях Забайкалья, другие – в Индии и в Кашмире.

Необходимо добавить, что обширнейшая область медицины – ее история – нуждается в пополнении, так как система, изложенная в «Чжуд-ши», до сих пор была еще неизвестна в Европе, а Высочайшее повеление о переводе «Чжуд-ши» на русский язык и об издании этого сочинения за счет резервных сумм военного министерства состоялось 1 июня 1860 г.

П. Бадмаев

Тибетское схематическое изображение двух деревьев: первое символизирует собой пищевые вещества (по-тибетски «сай»), а второе – образ жизни (по-тибетски «жод»).

Основы врачебной науки Тибета
Введение

Система врачебной науки Тибета изложена в руководстве по практической медицине и хирургии «Чжуд-ши». Эта наука выработала более тысячи лет назад определенные взгляды на здоровый и больной организм человека, на способы распознавания недугов (осмотр, ощупывание и правильные расспросы), на пищу и питье, на образ жизни, на способы лечения и лекарства, на обстановку, на различные приспособления, необходимые для здорового и больного человека, и на оперативные способы лечения со специально приспособленными для этого инструментами. Эти определенные взгляды явились следствием всестороннего изучения жизни человека – с момента зачатия до последнего мгновения его земного существования.

Изучая жизнь человека и сравнивая ее с жизнью органического мира, врачебная наука Тибета пришла к выводу, что жизнью должно называть целесообразную самостоятельную деятельность в органическом мире вообще и в организме человека в частности, направленную на самосохранение и вызванную проявлением особой силы.^[1]

Эта целесообразная самостоятельная деятельность в организмах, направленная на их самосохранение, в период всего существования нуждается в непрерывном приходе и расходе. Первый по своему значению в органическом мире должен считаться причиной жизни, а второй – ее следствием. Приход и расход вызывают следующие явления в живой единице: восприятие, уподобление, всасывание, усвоение, выделение и отделение, деятельность шести чувств и умственную и физическую деятельность. Эти явления могут существовать только при известных условиях и материалах, как-то: при теплоте-свете, пространстве, воздухе, воде и твердых веществах из почвы.

Все эти условия и материалы необходимы для поддержания жизненности живой единицы, в которой одним из важных жизненных процессов является теплопроизводство. Своего собственного теплопроизводства, очевидно, недостаточно для жизненности организма, ибо организм, поставленный вне влияний земной и солнечной теплоты, погибает от замерзания так погибает и от влияния чрезмерно высокой температуры. Как без особого рода движения нет теплоты-света,^[2] так и движение невозможно без определенного пространства, которое во врачебной науке Тибета принято называть жизненным пространством, ибо вне пространства жизнь невозможна; она невозможна и без воздуха, который одновременно играет роль как в теплопроизводстве, так и в задержке производства теплоты выше пределов жизненной нормы под влиянием воды и твердых веществ из почвы. Следовательно, организм, лишенный света, пространства, воздуха, воды, твердых веществ из почвы, равно как и теплоты, погибает; точно так же организм погибает и от накопления в нем этих веществ выше определенных пределов.

Очевидно, проявление жизни возможно только при особом сочетании и воздействии друг на друга теплоты-света, пространства, воздуха, воды и твердых веществ из почвы.

А при каких обстоятельствах, пропорциях, условиях и содействиях возникает жизнь – это составляет ту тайну, которую стараются постичь пытливые умы мыслителей и медиков всего мира.

Представители врачебной науки Тибета склонны думать, что эти пять необходимостей органического мира могли дать жизнь при особого рода своих сочетаниях, но в организме они в отдельности являются оживленными и имеющими определенное количество и предельный возраст жизненности. Такое понятие они вынесли из того обстоятельства, что непрерывный приход и расход безусловно связан с проявлением жизни. В приходе воздух, вода и твердые вещества из почвы только пополняют расход при этом подчиняясь вполне жизненным процессам организма: например, воздух, воспринятый отверстиями носа и рта, начинает в них изменяться физически и жизненно, как бы перерабатывается – переваривается в путях вдыхания, всасывается и, уподобленный, усваивается тем оживленным воздухом, который составляет часть организма, и таким образом пополняет расход оживленного воздуха в организме, произведенный последним.

Такую же роль в приходе и расходе живой единицы играют вода, твердые вещества из почвы, теплота-свет и пространство.

По понятиям врачебной науки Тибета эти пять необходимостей организма, составляя структуру органического вещества, в то же время сами являются живыми участниками в целесообразной самостоятельной деятельности организма: одни из них подвергаются особым изменениям для того, чтобы служить материалом для поддержания жизненности живых участников организма, другие являются необходимыми ее условиями.

Европейские ученые, располагая усовершенствованными пособиями и методами изучения органического мира, пришли к такому выводу: самый простейший организм, доступный изучению, – это слизеподобное вещество с темным пятном внутри и пятнышком внутри пятна – протоплазма с ядром и ядрышком, т. е. простейшая клеточка.

Это простейшее вещество, изученное представителями европейской науки, яснее всего подтверждает мысли представителей врачебной науки Тибета о том, что в нем для самосохранения должны обнаружиться жизненные процессы, упомянутые выше относительно теплоты-света, пространства, воздуха, воды и твердых веществ из почвы.

О теплоте-свете, о пространстве, о воздухе, о воде и о твердых веществах из почвы говорится в «Чжуд-ши» следующее: теплота и свет служат источниками, поддерживающими прирожденную энергию жизненной живой теплоты в организме, необходимой для его роста, и, кроме того, благодаря свету части организма приобретают свойственную им окраску; под влиянием света развивается, главным образом, зрительный аппарат со всеми свойственными ему жизненными функциями.

Уже давно известно, что глаза животных, обитающих в темноте, атрофируются, и что орган зрения человека и животных совершенствуется только после их рождения на свет.

Расщепление и деление частиц тканей и органов, образование полостей, щелей, отверстий и каналов в организме, развитие слухового и голосового органов со всеми свойственными им жизненными функциями возможно только при существовании пространства.

Воздух служит источником дыхания; под его непосредственным влиянием развивается кожа со всеми свойственными ей жизненными функциями и, в особенности, чувства осязания и ощущения.

Вода служит источником всех жидкостей в организме, особенно богата ею кровяная ткань; при участии воды развивается, главным образом, орган вкуса со всеми свойственными ему жизненными функциями.

По Фостеру, для получения вкусового ощущения необходимо, чтобы вкусовое вещество имелось в растворенном виде.^[3]

Зародыш получает свою основу из почвы (из земли), так как костная ткань и мышцы чрезвычайно богаты веществами, содержащимися в почве.

По сведениям европейских ученых, в организме встречаются вещества, входящие в составь почвы, как то: фосфор, хлор, сера, фтор, калий, натрий, кальций, магний, кремний, марганец, железо; в костях имеется фосфорнокислая известь, в мышцах – калийные соли.^[4] По «Чжуд-ши», под влиянием веществ, содержащихся в почве, развивается, главным образом, обонятельный орган со всеми свойственными ему жизненными функциями, так как почва преимущественно богата различного рода пахучими веществами (т. е. развитие и функционирование органа обоняния возможны только благодаря присутствию пахучих веществ, без которых и быть не может обонятельных ощущений).

Пахучие частички, говорит Фостер, взвешенные во вдыхаемом воздухе, проходя через нижние носовые полости, распространяются в верхние носовые камеры и, падая на обонятельный эпителий, вызывают импульсы, которые, восходя к головному мозгу, обусловливают образование обонятельных ощущений.^[5]

Воспроизведение нового индивидуума, говорится в «Чжуд-ши», возможно тогда, когда жизненные функции сфер обоего пола, от которых зависит продолжение рода, достигли полного развития. Только при этом условии возможно появление и дальнейшее развитие зародыша в предназначенном ему природой вместилище.

«Чжуд-ши» учит, что sperma должна быть белой, тяжелой, приятной на вкус и выделяться в обильном количестве; menstrua здорового индивида похожа на кровь кролика и должна легко отмываться простой водой, не оставляя после себя пятен. Оплодотворение возможно только тогда, когда здоровая sperma отца удерживается в полости uteri при удовлетворении естественного чувства, после которого организм ощущает приятное спокойствие. Sperma отца передает наследственно зародышу костную и нервную системы, головной и спинной мозг; кровь матери – всю остальную часть организма, главным образом мускулатуру, кровь, сердце, легкие, печень, селезенку, почки, пищеварительный канал, мочеполовую систему и прочее.

По мере развития зародыша совершенствуются все шесть чувств.