Цитаты из книг автора «Петер Ампе»

Вы не можете работать без стимула. Вам нужен проект, дедлайн, кризис, вызов, ситуация, в которой вы можете проявить себя. Такие ситуации — противоядие от прокрастинации. Они нужны, чтобы начать действовать, чтобы успокоить голову.

гиперактивны, беспокойны и плохо их слушаете.

При разных типах СДВГ гиперактивность и импульсивность выражаются с разной интенсивностью. Гиперактивность можно объяснить сниженным количеством рецепторов в головном мозге по сравнению с нормальным человеком. Проще говоря, людям с СДВГ требуется в два раза больше стимулов для достижения того же результата, чем нормальным людям. Поэтому такие люди постоянно ищут новые раздражители для повышения или поддержания уровня дофамина. Под раздражителями мы подразумеваем не одну иголочку в вашем мозге, а целый кактус. Человек с СДВГ не может усидеть на месте, никого не слушает, в прямом и переносном смысле прикладывает усилия, чтобы возвращаться к заданию. То и дело он ищет опасность. Поиск таких стимулов порой принимает самые крайние формы. Когда наш маляр узнал, что пара чаек свила гнездо на крыше нашего дома, то вдруг решил залезть и посмотреть. Он тут же прикинул, что сможет пробраться через соседскую крышу на нашу — красивую покатую двускатную крышу на высоте четвертого этажа. На мой вопрос, не слишком ли это опасно, он сухо ответил: «Конечно, опасно, но мне это нужно. Понимаете?» Я кивнул, мол, понимаю. Он добавил, что ему хочется узнать, действительно ли чайки могут атаковать человека или только угрожают.

можно сказать, что люди с СДВГ — болтуны, а с СДВ — мечтатели. На самом деле последние часто бывают на удивление тихими и пассивными. Как и в случае с расстройством аутистического спектра, девочкам иногда не ставят диагноз, сочтя их не столько гиперактивными, сколько неорганизованными или суетливыми.

Кроме того, для аутизма характерна повышенная потребность в четком распорядке и подчеркнуто повторяющихся действиях. Люди с расстройствами аутистического спектра могут выполнять одно и то же движение много раз, и оно им не надоедает.

Нашему сыну Ноа поставили диагноз РАС в возрасте шести лет. Был период, когда он испытывал повышенную тревогу, как будто его постоянно преследуют. Все началось рано утром за завтраком, когда он каждую минуту с тревогой оглядывался через плечо, проверяя, не стоит ли кто-то сзади. После многократных попыток разговорить Ноа мы наконец выяснили, что его так напугало: «В школе сказали, что Иисус всегда у нас за спиной». Нам стоило больших усилий объяснить ему, что эти слова не стоит воспринимать буквально. Однако этот случай стал наглядным примером, почему в разговоре с ним нельзя употреблять такие фразы, как «холод собачий», «бежать сломя голову» или «волк в овечьей шкуре».

латеральное мышление, которое в 70-х годах прошлого века описал психолог Эдвард де Боно. В основе этой концепции лежит предположение, что у решения задачи есть начальная и конечная точка и что нормальный человек склонен выбирать кратчайший путь между ними. Латеральное же мышление помогает искать решения неожиданными, обходными путями. Именно так работает мозг человека с СДВГ. Он не переходит от А к Б, а блуждает по всему алфавиту и приходит к удивительным, инновационным и неожиданным решениям.

СДВГ можно было бы назвать не расстройством внимания, а, наоборот, способностью к концентрации внимания. Человеку с СДВГ действительно бывает сложно сосредоточиться, но если он занимается тем, что ему искренне интересно, то становится даже чрезмерно сфокусирован на выполняемой работе. Если такая точка внимания найдена, то никакого дефицита концентрации не наблюдается. Напротив, тогда сосредотачиваться получается отлично. То же самое относится и к другим недугам. Если у вас расстройство аутистического спектра, вы найдете Волли2 гораздо быстрее, чем обычные люди. Если у вас СДВГ, то вы, возможно, отлично справляетесь с кризисными ситуациями, поскольку именно так ваш мозг получает дофамин, которого ему всегда не хватает.

Именно благодаря моему сыну, у которого было диагностировано РАС (расстройство аутистического спектра), я внезапно осознал, что у меня тоже может быть какая-то форма аутизма. Во время тестирования, предшествовавшего его диагнозу, моя жена направила мне список симптомов РАС. Без каких-либо объяснений. Прочитав первый абзац, я уже все понял. Все это мне было настолько знакомо, что доходило до смешного: отличное чувство языка и умение придумывать каламбуры, острое внимание к деталям, визуальный тип мышления, высокоразвитая долговременная память, повышенная чувствительность к раздражителям и сниженная чувствительность к чужим эмоциям. Последнее, в частности, преследовало меня уже долгое время, но я все не мог осознать, в чем дело.

Я не проходил ни одного официального обследования: в мои школьные годы их просто не проводили. Тогда никто не задумывался об СДВГ или РАС, и даже на более очевидные проблемы вроде дальтонизма никто не обращал внимания. Впервые я с этим столкнулся в первом классе. До сих пор помню, как сидел в третьем ряду где-то посередине кабинета. Учитель подошел ко мне сзади и громко поинтересовался, почему я не переписал заголовок с доски. «Но на доске нет заголовка!» — оправдывался я. За свое непослушание я получил щелчок по уху. И не понял за что, потому что и правда ничего не видел. Красный мел для меня сливался с зеленой доской. Через несколько лет меня выгнали из класса за то, что на уроке французского языка я перевел не красный текст, как меня просили, а зеленый. Учительница увидела в этом попытку протеста. Что я в принципе могу понять, потому что протестовать мне свойственно. Но, как правило, по более важным вопросам. Короче говоря, не все воспринимали мои особенности положительно. Хотя в детском саду была воспитательница, которая задолго до того, как все поняли, что у меня цветовая слепота, не без гордости сказала моей маме: «Миссис Ампе, мне кажется, ваш сын вырастет очень творческим человеком. Он рисует зеленые деревья с коричневыми листьями». Для одних я был бунтарем, для других — креативным ребенком. Впрочем, в обоих случаях я был просто дальтоником. Кстати, креативным меня называли не только из-за особого восприятия цветов. Окружающие довольно рано стали замечать, что я смотрю на мир иначе. Отчасти по необходимости, ведь я левша. Попробуйте подписать документ в отделении банка, когда ручка прикреплена к правой стороне стойки очень короткой цепочкой. Можно пару раз проверить металл на эластичность, но в итоге придется подключить смекалку.