Нет, меня скорее обвинят в том, что всякий раз, когда какой-нибудь ушлепок кивал в ее сторону или оценивающе на нее таращился, я порывался схватить ее, чтобы показать, у кого есть право к ней прикасаться. Они могли смотреть.Могли хотеть. Но домой она поедет со мной, и они должны зарубить себе это на носу.