На пике века. Исповедь одержимой искусством

Книга делится на 2 части, одна, мне показалась, несколько затянутой, в основном, посвящена личной жизни Пегги, ее мужьям, любовникам, детям, бесконечным родственникам и знакомым. Вторая часть, наконец-то, посвящена искусству, но тоже перемешана с личной жизнью и бесконечными поездкам. Пегги Гуггенхайм – дама, безусловно, активная и сделавшая много для искусства, но в этой книге, искусства меньше, чем хотелось бы и ожидалось, если судить по названию.

Для меня невыносимо видеть мужские слезы, поэтому я согласилась помочь ему

Эта фраза с одной из последних страниц могла бы стать эпиграфом ко всей книге. Она не совсем про искусство, она больше про мужчин. Воспоминания сумбурны: в них за досужей сплетней может следовать комментарий к шедевру модернизма, а потом - подробное описание бытовой мелочи, сменяющееся описанием обиды, нанесенной очередным мужчиной.Как богатая наследница Гуггенхайм капризна и инфантильна, как неглупая женщина, порою не имеющая возможности найти себе применение - цинична.
Данную книгу наверно нужно почитать тем, кто хочет знать в каком ритме текла жизнь в прошлом столетии, какой она могла бы быть у увлекающегося человека, имеющего деньги, позволяющего себе пить шампанское во время оккупации... Также она будет интересна читателю, если он страстный поклонник кого-то из описанных здесь художников, собирающий по крупицам информацию о них. Но вряд ли она оправдает ожидания тех, кто рассчитывает прочитать красивую биографию великой женщины...

Максимально неудачный выбор для отпуска: пока ты пытаешься восстановиться после адского рабочего марафона за отведённые N дней, леди со страниц этих мемуаров покупает палаццо, если ей вдруг взгрустнулось, бесит маменьку тем, что «работает» в книжной лавке за скидку и живёт «максимально скромно» всего с парой слуг да в шести комнатах с тремя санузлами.

В целом исповедь скорее одержимой сексом, чем искусством, которая умудрилась жить, спать и иногда общаться с людьми из фантастического времени, но при этом оставить для вечности лишь описания чудесных черепаховых расчёсок с перламутром и анализ своего отражения в чужих глазах.