От всего сердца благодарю моего замечательного мужа Бехруза, без которого эта книга никогда не была бы написана.

Предисловие

Данная книга является электронной версией моей первой книги про Иран – «Эти поразительные иранцы», опубликованной издательством АСТ («Астрель») в 2007 году. Работа над книгой была начата еще в 2004 году.

В те годы мне самой было немногим больше двадцати, и, как показала практика, читатели и читательницы этой книги также были молоды, полны надежд и веры в свое будущее. Поэтому я решила не подвергать свои личные воспоминания жесткой цензуре, хотя теперь многое и видится по-другому. Раз в свое время они стали вдохновением для других и кому-то помогли найти верный путь, значит, книга была написана на правильном языке. И не стоит менять его только потому, что сама я стала взрослее.

Но многие реалии Ирана и связанные с ним факты за это время кардинально изменились. Поэтому в части информационного материала книга была полностью переработана и значительно дополнена, чтобы отвечать требованиям сегодняшнего дня.

Вступление Долой стереотипы!

Что мы знаем об Иране? Что там едят халву и носят чадру? Увы, наши познания черпаются в основном из телепередач и обиходных представлений о «жизни мусульманского Востока», «шейхах и гаремах» и «лагерях по подготовке террористов». Для многих россиян Иран от Ирака отличается лишь одной буквой в названии.

Неудивительно, что, попав в современную Персию, россиянин иcпытывает культурный шок. Вместо обещанных выкриков «Долой Америку!» и «Долой Израиль!» его ждет неплохое знание многими иранцами английского и весьма критическое отношение к политике собственного правительства. Вместо черной чадры красавицы-иранки облачаются в стильные халатики-манто. И главное – никто не собирается резать «неверных» иностранцев. Это вовсе не значит, что в Иране нет ловушек и опасностей. Но вы рискуете оказаться к ним совершенно не готовы – по причине все той же нехватки информации. И нет смысла винить в этом СМИ: широкую публику жизнь простых иранцев волнует куда меньше, чем обогащение урана и «ужасы исламизма», и пресса идет у нее на поводу…

Итак, в Иране вы обязательно столкнетесь с неписаными законами. Причем у туриста нестыковки восточной логики вызовут лишь легкое раздражение. Если же вам предстоит провести в Персии больше одной-двух недель, вы, сами того не ведая, рискуете не раз оказаться в малоприятной ситуации. Помните: Иран – чужой монастырь, и душевный прием вам гарантирован лишь при условии, что вы не станете навязывать свой устав. Впрочем, человеку вежливому и деликатному соблюдать это правило будет несложно. Эта книга – для тех, кто хочет узнать правду о стране, мнение о которой в мире сложилось, мягко говоря, неоднозначное.

Вы познакомитесь с менталитетом, общественными отношениями и повседневной жизнью иранцев. Есть тут и главы, посвященные основам персидской экономики и политическому устройству, но автора куда больше интересовала психология нации и ее культурное наследие. Перед вами не специализированное востоковедческое издание, а скорее, мемуары с элементами путеводителя, который подойдет любому, чей путь лежит в Иран. Вы узнаете о правилах этикета и о том, как на самом деле иранцы относятся к исламу. Один из разделов посвящен иранским традициям и государственным праздникам. Подробно рассказывается о том, как туристу получить визу в Иран, как попасть в страну и каким транспортом лучше пользоваться.

Автор делится собственными впечатлениями о путешествиях по Ирану и жизни в иранской семье. Хочется верить: прочитав книгу, многие расстанутся хотя бы с некоторыми предрассудками и стереотипами, сложившимися об Исламской Республике Иран.

2004 год. Мы в гостях у нашего друга Мустафы. В этот дом его семья переехала буквально на днях, диван пока не привезли, и мы с комфортом располагаемся на ковре и подушках. Улыбчивая хозяйка Мошган-ханум разносит ароматный чай и сладости. Народ уже успел обсудить все новости за обедом, накрытым прямо на полу, на традиционном софре: мужчины говорили о работе, женщины – о детях. Молодежь устраивается у телевизора – посмотреть новости Би-би-си. Хотя официально спутниковое телевидение запрещено, «тарелка» прячется на балконе практически любой квартиры. Бехруз и его брат отлично владеют английским и, когда весь экран заполняет насупленная физиономия Джорджа Буша-младшего, начинают оживленно переводить его речь Мустафе. Тот только отмахивается: мол, эту чушь про ось зла и ядерную программу Ирана мы слышали не раз. Иранцы так привыкли к постоянным угрозам со стороны США, что счет недавнего футбольного матча их волнует куда больше, чем очередное обещание сбросить бомбу на Тегеран. Я – единственный зритель, который слушает выступление Буша со страхом. Ирак, Афганистан – история недвусмысленно намекает на то, кто будет следующим. Мой любимый Тегеран. Моя новая семья. Мой муж. А может быть, все обойдется?

Рядом со мной пристроился еще один зритель – Мехса, дочка Мустафы и Мошган. Ей всего десять лет, но она уже учится профессиональным приемам рисования у мамы, и картинки получаются – загляденье. Сейчас она раскрашивает ярко-зеленую листву на фоне голубого акварельного неба. Высунув язык от старания, рисует желтый овал солнца над серо-коричневыми крышами. «Пусть всегда будет солнце», – проносится у меня в голове строчка знакомой с детства песни. И я перевожу взгляд на лицо упитанного американского президента, распинающегося по поводу того, какую угрозу представляет для мира Иран в целом и его жители в частности. Мехса все рисует и рисует, не обращая внимания на телевизор и не зная, что, быть может, решается ее судьба. Она, конечно, видела репортажи из предвоенного Ирака про девочек ее возраста, которых обучали прятаться в бомбоубежище. Может быть, папа сказал ей, что это просто такая игра. И уж конечно, промолчал о том, что скоро и ей, возможно, придется учиться тому же…

К счастью, Джордж Буш – младший Иран не атаковал. В самом Иране сформировалось «условно либеральное» крыло политиков, выступавших за переговоры США с целью отмены санкций в обмен на замораживание Ираном ядерной программы. В 2015 году прошли, казалось бы, удачные переговоры по иранской ядерной сделке в Лозанне (тогда президентом США был Барак Обама). Центрифуги остановили, санкции сняли. Западные компании устремились в Иран, на новые, едва открывшиеся рынки. Казалось бы, в развитии отношений Ирана с миром настала новая эпоха.

Увы, после прихода к власти в США Дональда Трампа сделка была фактически сведена на нет. Европа противилась, но мнение ее политиков не волновало Америку. И теперь уже упитанный Трамп вещает с экранов о том, какую угрозу представляет для мира Иран. Все вернулось на круги своя, как случалось уже не раз.

Мехса тем временем закончила университет и в этом году готовится к свадьбе. Скоро уже ее дочь будет рисовать акварелью зелень на фоне голубого неба. Президенты приходят и уходят. Для простых людей в лучшую сторону ничего не меняется.

Часть

I

Иран и иранцы

Глава 1 Салям! Приветствие и знакомство

Воспитанность – это работа души. Низами

С самолета я выходила на негнущихся ногах. Замечательная московская осень наградила простудой – с температурой под тридцать девять. После трех с половиной часов полета хотелось лечь на что-нибудь горизонтальное и тихо умереть. При этом мое пальто было рассчитано на московские пять градусов, а никак не на тегеранские плюс двадцать. Но то было единственное мое одеяние, хоть отдаленно соответствовавшее исламским канонам. От мысли, что ни платок с головы стянуть, ни расстегнуться нельзя никак, становилось еще хуже. Окончательно доконала проверка паспорта. Ни с первой, ни даже с третьей попытки нужную визу в нем найти не смогли. Видно, кто-то в посольстве перестарался с клеем – расцепить страницы не было никакой возможности. Хорошо, хватило ума запомнить страничку, которую я срывающимся голосом и назвала паспортисту.

А потом… Потом меня (плюс огромный пакет с гжелью, который я уже почти грохнула на каменный пол) подхватил Бехзад, старший брат Бехруза – моего любимого, ради которого и совершалось это путешествие. Он тут же принялся отлавливать мои здоровенные чемоданы на багажной ленте. Мне она была примерно по пояс: без Бехзада единственной альтернативой было бы взобраться наверх, сесть на свой чемодан и крутиться, пока работники аэропорта не снимут. От неожиданности я даже не поздоровалась и сумела лишь недоуменно спросить что-то вроде:

– Ой… А где Бехруз?

– Бехруз? Ну, он дома. Спит. Знаешь, он очень устал…

Тут меня пришлось подхватывать второй раз. Глядя на мою побледневшую физиономию, Бехзад вздохнул:

– Паша. Я же пошутил…

Тут до меня, наконец, дошло, что и Бехзада рядом быть не должно – таможню я еще не проходила. Зато с ним мы ее «прошли» очень быстро: при наличии связей в аэропорту достаточно махнуть кому-то рукой – и дело сделано. Уже позднее выяснилось: чтобы пробиться к паспортному контролю, братец устроил целый скандал, размахивая гидовским удостоверением.

В зале ожидания собралась вся семья. Помню только, как сначала вцепилась в Бехруза, потом обнималась с его мамой Фатимой, сестрой Бехназ и даже со строгим папой Хоссейном. Мы быстро загрузились в два такси, и меня повезли мимо сияющей огнями площади Азади в неведомое далёко. «Далёко» – то есть квартиру семейства – я уже знала по любительскому видео. И потому Бехназ постоянно смеялась: «Паша, давай я тебя ущипну! Ты не спишь, ты тут на самом деле!»

Все дружно принялись втаскивать чемоданы в мою комнату, смеяться и говорить, говорить… Я сама не заметила, как стала повторять фразы на фарси, что вызвало у всех бурный восторг, плавно перешедший в неконтролируемый хохот. К тому же еще и пыталась что-то объяснять на языке жестов, поскольку «переводчик» за мной не поспевал. И… И вдруг поняла, что нигде и никогда еще люди не были так искренне рады меня видеть. Никто и нигде (родители, конечно, не в счет) так меня не любил. Я с ними всего несколько часов – а кажется, знаю всю жизнь. И это не гипертрофированная вежливость или притворство – невозможно ТАК притворяться (а если да – то какая разница, коль мне с ними так хорошо?). Я и с лучшими моими друзьями чаще молчу, чем говорю, а вот с ними общаюсь с огромным удовольствием. И даже называю Бехназ и Бехзада своими сестрой и братом. А Бехрузовых родителей – папой с мамой. У меня появилась вторая семья.

Что я там рассказывала про температуру и плохое самочувствие? Благополучно проболтав с семьей до трех часов ночи, я обо всем этом совершенно забыла. Правда, не позабыли они: весь следующий день мне носили чай с фисташками и прочими вкусностями. И всячески обихаживали и развлекали. Неплохой, кстати, способ лечения: я выздоровела через день, хотя обычно простуда растягивается на неделю.

Радушное отношение иранцев к иностранным гостям объясняется многими причинами. Жителям достаточно закрытой страны любой иностранец интересен по определению. Неважно, что говорит на незнакомом языке. Ему все равно помогут, чем могут, проводят, покажут, а то и чаем угостят – даже если познакомились с ним пять минут назад. Студенты и просто образованные люди в городах не упускают возможности попрактиковаться в английском. Русскому туристу не стоит удивляться, если его примут за немца, а то и за шведа. К жителям Германии в Иране более-менее привыкли – приезжает немало бизнесменов. На втором месте из западных стран по частоте посещения – Италия. Можно встретить немало японцев: со Страной восходящего солнца у Исламской Республики налажены прочные торговые связи. Китайцев очень много, но чаще они приезжают с деловыми целями: Китай за время санкций стал одним из важных торговых партнеров Ирана. По бизнесу часто приезжают граждане Турции и ОАЭ.

Естественно, к священным для мусульман местам в святые города Ирана устремляется немало жителей стран Персидского залива. Но вот россиянин – птица редкая. И все же на базаре можно услышать произнесенное с жутким акцентом «здравствуйте» – иные иранцы еще помнят уроки разговорного русского, которые им преподали наши военные инженеры или строители Исфаханского металлургического комбината во времена СССР. С Советским Союзом и Россией ассоциации по большей части положительные: русских здесь считают чрезвычайно образованным и вежливым народом. Хотя дело не обходится и без расхожих стереотипов. Иранец будет поражен, если вы попросите его выключить кондиционер: «Тебе холодно?! Как же так, ты же из России?!» В иранских школах подробно рассказывают о неудачных для Ирана войнах с Россией в XIX веке и потерянных им областях – у нас же этому моменту истории уделяют куда меньше внимания. С другой стороны, оккупацию Ирана Россией и Британией во время Второй мировой войны большинство персов представляют себе смутно. В любом случае вы окажетесь среди друзей, уважающих нашу страну. Иранцы хранят память об СССР как о государстве, способном бросить вызов самой Америке, хотя сегодня и вынуждены признать, что «Россия – это не Европа»…

Не хотите ударить в грязь лицом? Стоит заучить расхожее приветствие. В устах иностранца звуки родного фарси неизменно приводят персов в экстаз.

«Салáм» примерно соответствует нашему «привет». «Салáм алéйкум» («мир вам») – более уважительная форма, и если так поприветствовали вас, следует ответить: «Алéйкум ас-салáм» («и вам мир»). Но одним «здрасте» в Иране не отделаешься. Вежливый человек сразу спросит: «Хáле шомá четóре?» («Как Ваше здоровье?») или же «Хáле шóма? Хýби?» («Ваше здоровье? Хорошо?»). Не удивляйтесь, если собеседник задаст тот же самый вопрос практически одновременно с вами, после чего и отвечать вам придется в один голос: «Хýбам, мóтшакерам» («Спасибо, хорошо»). Ну а если иранец первым осведомился о вашем здравии, ответив, не забудьте переадресовать тот же вопрос ему, дабы не позорить нашу, столь вежливую в глазах персов, нацию.

В отличие от арабов, у персов нет сложной системы имен, отчеств и фамилий. В официальной обстановке иранцы обращаются друг к другу по фамилии, ставя перед