Государство против революции

Павел Владимирович Крашенинников
"Государство против революции 1923-1938"
"Отказ от риторики классовой борьбы и идеи мировой революции, введение почти что буржуазного парламентаризма и всеобщего избирательного права, разделение властей и обеспечение приоритета позитивного права над Правом катастроф силами сугубо законодательного органа, открытый судебный процесс, право обвиняемых на защиту, и, наконец, Песнь о правах, которой заслушивались даже либералы всего земного шара. А вдогонку этой "самой демократичной в мире конституции" - массовые репрессии и Большой террор. Нелогично как-то. Зачем обманывать всех таким неслыханным образом?"
Вот и завершается (пока что?) знакомство с циклом книг правоведа Павла Крашенинникова по истории отечественного государства и права. В заключении к этой книге автор дает обещание подготовить еще одну, посвященную периоду Великой Отечественной войны, так что, вполне вероятно, не раз я вернусь к этому циклу в будущем. А на данный момент цикл завершает именно эта книга.
В предшествовавший период большевикам пришлось отойти от экстремального регулирования, отказать от "революционного правосознания" в пользу создания нового позитивного права, основанного на правовой регламентации вместо. Так на свет родились первые кодифицированные акты РСФСР, являвшие собой образцы правовой мысли. Тем не менее, по мере развития нэповской экономической политики большевистское руководство приходило к неразрешимому конфликту между идеологически заряженными носителями "революционного правосознания" и более прагматическими деятелями, ориентированными в первую очередь на государство. Вторые, коими руководил Иосиф Сталин, в конечном счете одержали победу. Они стали все больше подчинять идеологию политике. Вместе с тем в сугубо политических целях они вернулись к регулированию, напоминавшем первые декреты советской власти - чрезвычайные нормативные акты, игнорирующие собственную правовую систему и воспроизводящие политическую целесообразность. Такой чрезвычайщиной вводились коллективизация, индустриализация, так сворачивали НЭП и проводили в жизнь Большой террор. И это при том, что коллективизация противоречила тогдашнему Земельному кодексу РСФСР, а сворачивание НЭПа шло вразрез с Гражданским кодексом РСФСР, но ни один из оных кодексов не отменили и даже не внесли каких-либо изменений. А еще именно в это время был принят Исправительно-трудовой кодекс РСФСР ("дедушка" Уголовно-исполнительного кодекса РФ), который исполнялся примерно чуть менее чем никак вовсе. Тем не менее, как ни парадоксально, именно в этот период вышла полностью выдержанная в духе позитивного права Конституция СССР 1936 года, равно как и основанная на ней Конституция РСФСР 1937 года.
Данная книга предлагает читателю возможность проследить все колебания генеральной линии партии за обозначенный период. Пожалуй, именно тут проходил наиболее загадочный в силу своей двусмысленности период советской истории. Книга наполнена богатым фактическим материалом, анализом некоторых юридических актов, на основе которых автор проводит общий вывод о развитии советского права в этот период. Вывод этот получается весьма критическим, в значительной степени даже антисоветским, но сбалансированным формально-юридическим методом.
Как и в прошлой книге, здесь уже обнаруживается многое из того, что если и не дожило до наших дней (созданная в январе 1918 года РСФСР - это и есть наша нынешняя Российская Федерация), то уж точно давшее прямое потомство в современном законодательстве. По этой причине современный юрист может найти здесь много знакомых вещей. Впрочем, пытаться работать с советским правом со всей его спецификой - это все равно что переводить с другого языка.