Глава 1

– Арэ, Арэ, Арэ!.. – тонкий голос, насквозь пропитанный тоской, снова разносился по светлой палате госпиталя.

Другими постояльцами палаты были в основном солдаты, получившие ранения разной степени. Кто-то не смог спастись от беловатого лазерного снаряда, смахивающего на сбежавшую с небес маленькую молнию. Другие от осколков умной прыгающей мины, орущей: «Смерть врагам!» Перечислять список военных технологий смертоубийств можно было долго.

Некоторые из тех, кто мог вставать с коек, подошли к печально говорящему человеку. Стена рядом с койкой беспокойного пациента хаотично переливалась и мигала, переходя от черного до белого через все оттенки цветовой гаммы облачного неба. Это устройство отражало состояние пациента. Не трудно было догадаться, что ему сейчас очень плохо.

– Арэ, Арэ, Арэ… Не должно… Не должно!.. – дергалась на койке девушка.

Совсем недавно на ее шее, руках, голове и ногах были зеленоватые, светящиеся, словно окрашенные фосфором, бинты. Как только раны благополучно затягивались, бинты переставали светиться. Сейчас их уже сняли. Девушка лежала в сером больничном комбинезоне, которые выдавали всем постояльцам госпиталя. Некоторые любопытные пациенты разглядели на ее правой руке и шее темно-синий, в некоторых местах чёрный металлический нарост вместо кожи.

Хотя девушка нечасто позволяла своей тоске вырываться наружу, но солдаты в палате, и врачи почти наизусть, как гимн родной страны, выучили ее фразы. При этом никто не знал даже, как зовут эту хрупкую на вид пациентку.

Длительная борьба между Железной Империей и Титановым Союзом сводила с ума и так давно заблудившийся в руинах прошлых ошибок человечества мир. Неразбериха, порожденная войной, подобно огромному спруту охватывала все.

Девушка поступила в госпиталь почти неделю назад с остальными пострадавшими из очередного боя. Она была страшно измученной и израненной так, что это ужасало даже ветеранов сражений. Ни единого живого места. «Арэ!» – постоянно повторяла она сквозь слезы и боль, даже когда хирурги вкололи ей в нежную шею анестезию и зашивали раны. Хотя удивительным образом многие раны затягивались сами по себе с пугающей скоростью еще до операции. Даже в коматозном состоянии она все равно дергалась в редких конвульсиях, вырывая из подсознания обрывки слов, пугая этим врачей и их ассистентов-роботов.

Никто не понимал, что значило «Арэ!». Беспокойную пациентку перевели в обычную палату. В первое время солдаты с любопытством слушали ее бред, в котором появлялось все больше слов. Некоторые особо дерзкие стали делать ставки на то, что можно было услышать потом. «Арэ!» – речь все-таки шла о ком-то! Один из солдат, из которого служба так и не смогла выбить до конца мечты о профессии журналиста, записал в электронный блокнотик почти все фразы девушки: «Арэ! Прости меня! Арэ, не должно было так закончиться! Я не хотела! Я не знала, что будет так! Не знала, что случится такое! Ты мне очень дорог! Не покидай меня! Не смогу без тебя! Мы вместе – все! Прости меня…».

Фразы повторялись, комбинировались, но общий смысл их был понятен. Солдаты терялись в догадках, что могло случиться. Каждый фантазировал свое. Бесконечный поток обсуждений неплохо разбавлял привычную скуку и постоянно возникающие мысли о собственной нелегкой жизни.

Некоторым просто не верилось, что с такой милой девушкой могло произойти что-то ужасное. Воины-женщины – довольно редкое явление в армии Железной Империи. Изголодавшиеся, отнюдь не в прямом смысле этого слова, за долгие месяцы службы солдаты видели в пострадавшей прелестную женскую сущность даже сквозь ее полученные в битвах жуткие раны. Вселенная не поскупилась одарить девушку красотой. Стройная, изящная, худенькая. Нежные черты лица, сочные губы, маленький носик. Светло рыжие короткие волосы, уложенные в гульки-косички с деревянными заколками. Правый глаз был бирюзовым, а левый – голубым. Металлический остов на правой руке и части шеи стремился извилистыми паутинками к лицу. Он добавлял что-то таинственное и внушительное образу девушки-воина.

Однако тоскливая правда о ее страданиях по-прежнему была скрыта туманом неизвестности, как и конец этой проклятой войны. Лишь самые жалкие крупицы информации о состоянии дел на фронте, передаваемые исключительно из уст в уста, доходили до солдат. Их приносили новоприбывшие бойцы, попадающие на освободившиеся койки. Но кроме начальства никто точно не знал истинного хода войны. Многие интернет-сети были заблокированы властями Железной Империи или не работали из-за военных действий. А личные электронные устройства, у кого они были из пациентов, отбирали.

Томительное ожидание, витавшее в палате, терзало мужчин и по другим причинам. Никто ничего не мог узнать о загадочной девушке. Находясь в сознании, она словно пребывала в другом далеком мире, глубоко презирая реальность, и ни с кем вообще не говорила.

Целыми днями девушка лежала на кровати или смотрела в широкое окно.

Бывало, кто-то из пациентов пытался заговорить с девушкой, но ее пронзительный невыносимый взгляд, мгновенно отбивал все желание. По крайней мере, видя ее невыносимые мучения, многие солдаты испытывали к девушке искреннюю симпатию. Лишенные рук, ног, а иногда и глаз, некоторые даже считали, что их страдания были не такими уж жуткими по сравнению с загадочной трагедией пострадавшей.

– Сейчас я вам покажу нашу местную достопримечательность! – с улыбкой сказал полный усатый солдат с перебинтованной рукой. На войне он каким-то чудом заслужил звание сержанта и поэтому часто чувствовал себя значимым, хотя больше утомлял этим окружающих.

Он и еще два новоприбывших пациента вошли в палату, где лежала загадочная девушка.

– Мы называем ее «Бездна уныния». Один взгляд ей в глаза – и можно спокойно вешаться… – пошутил сержант. Хотя никто не поддержал сомнительную шутку смехом, он пытался шутить снова и снова, наивно считая, что это тот самый позитив, который так необходим, чтобы быстрее выздороветь.

Один из новеньких был паренек среднего роста, крепкий, но слегка ссутуленный. Запавшие щеки и глаза, черные, очень коротко подстриженные волосы. Его руки, необычайно длинные и мускулистые, были полностью покрыты металлическим остовом. Сначала эта особенность вызывала у его коллег по военному ремеслу невольный смех. Но парень быстро проявил себя в бою, как умелый боец, ловко орудуя длинным плазменным мечом. Его зауважали, хотя отпускать безобидные шутки в его адрес не перестали. Теперь же его руки были принесены в жертву огню войны. Во время очередного взрыва, осколки сильно повредили металлический остов. Парень каждый день переживал, что руки заживут неправильно и он никогда не сможет вернуться к своему любимому делу, которое считал призванием.

– Вот она! – подошли сержант и новички к койке девушки.

Она не спала, как обычно молчала, находясь во власти глубоких размышлений. Паренек с длинными руками опешил. Что-то знакомое было в этих изящных, привлекательных очертаниях. Но узнал он пациентку, скорее по прическе и деревянным заколкам с вырезанными на них узорами. Странный символ, по форме напоминающий открытый, но явно нечеловеческий глаз.

– Эра!? – прошептал парень удивлённо. Все солдаты, до кого донеслась эта фраза, очнулись от размышлений, прервали свои дела и прислушались. – Эра! Это ведь ты?! Это я, Мол! – закричал парень, чувствуя, как дрожит его голос от радости и растерянности.

Теперь уже все прислушивались к словам Мола. Некоторые удивлённо переглядывались. Были и те, кто не поверил в услышанное.

Под ошарашенные взгляды пациентов девушка медленно повернулась и приподнялась на койке. Осмотрела всех присутствующих. Казалось, ее глаза, как прожекторы – ослепляли. Солдаты стали отводить взгляды. Но не Мол! Эра словно видела человеческое существо перед собой впервые в жизни и пристально изучала лицо парня.

– Я думал, ты погибла! Все считали так. И давно ты здесь?.. – медленно проговорил Мол, волнуясь, но все еще пребывая в радостном возбуждении. – Скажи хоть что-нибудь! Ты помнишь меня?..

И тут девушка коротко кивнула. На лицах некоторых солдат отразились такие эмоции, будто они услышали первые слова собственных детей. Эра словно впервые признала реальность.

– А он? Арэ? Что с ним?.. – голос Мола превратился в шепот.

Взгляд Эры, в котором едва забрезжили первые огоньки чего-то похожего на радость, снова потух и стал привычно-тоскливым. Девушка отвернулась. Она так ничего и не ответила. Но по протяжным тихим всхлипам, разносящимся по палате, стало ясно – она плакала.

– Значит, она Эра?! – удивленно показал на нее пальцем сержант и недоуменно оглянулся на остальных солдат. – Вот это да!

Все разделяли его чувства. Эра – это имя было на слуху почти каждого бойца в стране. Многие мечтали увидеть ее в бою или хотя бы просто увидеть. Перед ними на койке лежал последний на памяти этого мира хозяин Киберкона! Огромного, жуткого, но величественного чудовища!

Кто видел Эру воочию в бою, навсегда топил своих остальных кумиров в бездне забвения. Девушка полностью заслужила звание – прославленной воительницы. На пару со своим верным Киберконом она олицетворяла безжалостность, ураганную силу и непоколебимость. Возникая на поле боя, Эра вселяла ужас в сердца врагов и укрепляла дух союзников. Настоящая легенда!

– Что же случилось с ее Киберконом?! – спросил осторожно сержант, не спуская взгляда с девушки.

– Не знаю… – пожал плечами Мол. – Только слышал, что после жуткого сражения на Монолитной Платформе Титанового Союза почти никого не нашли в живых! Даже не понимаю, как Эра уцелела…

– Значит, ты знаешь ее?

– Даже больше, – загордился Мол. Что паренек особенно любил, так это быть в центре внимания. – Я с ней фактически вырос!

По палате пронёсся удивлённый свист. Кое-кто побежал в другие палаты, чтобы позвать своих знакомых. Такое никто не захотел бы пропустить! Мол глубоко вздохнул и начал рассказ. В глубине души он надеялся, что Эра не будет против этого. Девушка же никак не реагировала.