Красота очень быстро стала ключевым понятием моего существования. Я украл красоту у детства, потому что моя способность восхищаться необычным разводам в луже до сих пор перекрывает способность цинично не удивляться ничему.
Цитаты из книги «Как я был Анной»
16
Я: Как – что? Измена – это не по-людски. Доктор: Почему?Я: Потому что это предательство и блядство. Доктор: Предательство и блядство – молчать о своих желаниях, подавлять их, тиранить собственную личность.
Я хотел другим того, что отвергал сам, и в этом желании был бесконечно лицемерен.
Потом он будет часто приходить со своим стулом, сидеть неподалёку и жать ручной эспандер.
На юг, да ещё одиноко, я поехал не от хорошей жизни. Любой человек, осиливший любую из книжек Ремарка, рано или поздно задаётся глупым вопросом о смысле жизни.
Свою берёзу я нашёл ближе к Сосновому Бору. Отчаялся уже. Хотел даже берёзу какого-то Ивана обнять. А потом смотрю – стоит, «Павел» – написано. Тоненькая, ладная, внимательная. Два часа ей на жизнь жаловался. Возвратился окрылённым. Просветлённым возвратился-то! Ну, медицины нет, ну, воруют, ну, изоляция, ну, зарплата маленькая, ну, коммуналка, ну, Путина в пятнадцатый раз избрали, ну, сажают по пустякам, ну, журналистов поубивали, ну, ипотека, ну, десятину ввели. Бывает. Зато берёзки надписанные стоят. И моя стоит. Песня, до чего хороша!
Есть люди, пришедшие из юности, есть люди взрослые в полном смысле слова, а есть люди из детства. Я – из детства. Я как бы песочница на спинах слонов, стоящих на черепахе. Слоны – это люди, окружавшие меня в детстве, черепаха – это само детство, то неуловимое, невидимое чувство новизны и верности всего происходящего. Слонов у меня почти не осталось.
Так и люди. Приближаясь к невидимой черте, за которой их ждут большие перемены, они инстинктивно её чувствуют, боятся и не пересекают, потому что перемены – это неизвестность, а хуже неизвестности ничего нет, даже плохая известность лучше неё, такие уж мы консерваторы.
О проекте
О подписке