От переводчика

Предуведомление.

Данный перевод свободно распространяется в электронной форме с ведома и согласия переводчика на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая настоящее уведомление. Любое коммерческое использование оговоренного материала без ведома и согласия автора перевода не допускается. Цитирование возможно только со ссылкой на первоисточник.

Замечание об иллюстрациях в тексте перевода.

В своей книге П.С. Назаров использовал фотоснимки, сделанные сэром К.П. Скрином (1888–1974) в 1922–24 гг. во время его консульства в Кашгаре. См.: «Chinese Central Asia» by C.P. Scrine. Mahuen & Co. Ltd. London. First published in 1926. 306 pp.

В данном издании, в соответствии с законодательством о соблюдении авторских прав, их пришлось заменить на иные, подходящие к тексту иллюстрации, которые являются общественным достоянием, либо разрешены к распространению правообладателями. Соответствующие сведения помещены в конце книги.

В сносках – примечания переводчика, если не оговорено иное. Гиперссылки на сайты Интернета даны по состоянию на 10.12.2022.

В.В. Цибанов

Посвящается госпоже Скрин в благодарную память¹

Предисловие

Сила духа, закалённого острыми переживаниями в постоянной борьбе с опасностями, эрудиция, знания, охотничье мастерство, наблюдательный глаз, озорной юмор и живое, яркое перо писателя завоевали Павлу Степановичу Назарову широкий круг поклонников – не только в Великобритании, но и за рубежом – везде, где признаются и ценятся мужские качества.

Как видный участник антибольшевистского мятежа в Туркестане в 1918 г., предпринятого в надежде на британское военное сотрудничество, Назаров безжалостно преследовался карательными органами победившей в итоге Советской власти. Скрываясь в горах и лесах на протяжении двух лет, ему удалось избежать всех ловушек и, после сокрушительно неудачной первой попытки, добраться до Кашгара, главного города китайского Туркестана, где четыре года мирно прожил среди друзей.

Недавние тревожные события в Китайском Туркестане, или Синьцзяне, восстание дунган, гражданская война, смерть многих британских подданных, ранение супруги Генерального консула Великобритании привлекли широкое внимание к этой «земле потерянной цивилизации», как её называет автор. Его углублённый отчёт о земле и людях заслуживает прочтения с особенным интересом.

Имеющиеся в нашем распоряжении сведения о Кашгарии исходят в основном от английских исследователей, многие из которых, конечно, хорошо знали страну, но в данном случае автор подает нам картину в буквальном смысле изнутри, поскольку едва ли можно считать его «иностранцем» в том крае, где обрел временное убежище. Он прожил более тридцати лет в Средней Азии, по большей части – в русском Туркестане, который также населен сартами и киргизами, а те мало отличаются от таковых народностей Кашгарии своими обычаями и языком. Мы видим людей глазами опытного русского естествоиспытателя, точно так же, как видим страну, её животный и растительный мир, её полезные ископаемые, глазами натуралиста, который повествует со всей глубиной понимания предмета.

В то время, когда китайское правительство, наконец, признало большевиков, и в Кашгаре было открыто Советское генеральное консульство, Назаров понял, что его прибежищу настает конец, что вновь надо бежать. Он снова гоним! И вот он дает нам подробный и чрезвычайно интересный отчёт о своём путешествии через Яркенд и другие города Синьцзяна, через пустынные высоты Кунь-Луня, через Каракорум, Крышу мира, Ладакх и Западный Тибет, до самого Кашмира, где вновь найдет приём и убежище среди своих британских друзей.

Итак, он прибывает в Кашмир, начав своё путешествие в России. В итоге половина его пути пришлась на Азию и совпала с путём, пройденным Марко Поло. Как заметил один критик, повествования Назарова представляют собой смесь сочинений великого венецианского путешественника и «Арабских ночей»². И это воистину так.

Те читатели, которые проникнутся уважением к автору и пожелают услышать больше о тех необычных приключениях, которые в конечном итоге привели его в Сринагар, пусть примут во внимание комментарий Литературного приложения к «Times»: «необходим пересмотр всех стереотипов последнего поколения, дабы понять, что в определенных условиях доктор философии может рассматривать Китайский Туркестан как место для "лечения покоем"». Таковым непременно следует прочесть более раннюю работу автора – «Hunted Through Central Asia», Blackwood and Sons³.

Малькольм Бёрр⁴

United University Club, August 1934

Часть I. Земля потерянной цивилизации

Стены Янги-Шара, Яркенд. (F. De Filippi, 1924)[1]

«Эти грустные кладбища, унылые окрестности, безжизненная река, текущая меж пустынных песчаных берегов, скудная дикая природа – слабая тень богатства Ферганы, часто вызывали у меня чувство тоски и печали. И тогда мои мысли обращались к северу, где за снежными гребнями Тянь-Шаня осталось всё, что было мне дорого, что составляло всю мою жизнь и смысл моего существования. Всё осталось в прошлом, ушло навсегда, чтобы никогда уже не вернуться. Моё нынешнее положение было печальным, а мое будущее – туманным и неясным, без всякой надежды на счастье и благополучие!»

Глава I

Кашгар. – Первое знакомство. – Как я здесь очутился. – Древний город, его окрестности, одежда жителей, звуки. – Меня консультируют китайцы. – Китайские дамы. – Шествия. – Моления о дожде и их результат. – Авгуры. – Похороны.

Не много найдется мест в этом мире, столь же труднодоступных как Кашгария, то есть Китайский или Восточный Туркестан. Даже аэропланы, которым не страшны ни полярные снеговые пустыни, ни глушь самых удалённых мест Чёрного континента, редко достигают этой «земли счастливой». Здесь, в самом сердце Азии, в окружении высочайших гор и ужаснейших в мире пустынь, нет дорог ни железных, ни автомобильных, и у стремящегося сюда путника нет иного выбора, кроме издревле знакомого нашим предкам – спина лошади или верблюда.

А если сюда доберется, то столкнется с миром странным, со средневековой жизнью дней давно минувших, с населением, чей быт повседневный во всех деталях и мелочах словно застыл навеки. Здесь увидит он города, словно крепости окруженные древними стенами, с воротами, что запираются на ночь, а ключи от города хранятся под стражей до утра. Путешественник не увидит здесь высоких заводских труб, не услышит грохота машин, гудения колес и крика паровозного гудка, не встретит однообразного населения промышленных городов. Здесь нет безработных, хотя можно наблюдать немало людей ничем не занятых, а просто сидящих тихо и отстранённо куда-то смотрящих, да ещё полуголых нищих с цветком за ухом, может быть, даже верхом на лошади.

Странная земля! Размерами отнюдь не мала, покрывает площадь почти миллион квадратных километров, но лишь полтора процента её пригодно для земледелия.

Современная европейская цивилизация почти не коснулась этой обособленной страны. Но под песками её необъятных и безводных пустынь лежат останки древней высокоразвитой и своеобразной культуры. Там где-то погребены замечательные произведения искусства и обширные библиотеки с бесценными рукописями на многочисленных языках древнего мира.

В то далекое время, когда христианская цивилизация в Европе едва зарождалась, святой Иероним⁵ писал о Британии так: «Когда я был мальчиком в Галлии, я видел шотландцев, людей, живущих в Британии, поедавших мясо человеческое, хотя имели много крупного рогатого скота и овец. Они же предпочитали окорок пастуший или кусок груди женской». В то время, когда запад Европы ещё погрязал в варварстве, в стране, где ныне простираются безводные пустыни, высокая культура уже создавала произведения искусства, а люди изучали древнюю философию Индии и Греции, философию приверженцев религий, полных возвышенных чувств и человечности – Зороастра и Гаутамы Будды. Древняя история Кашгарии тесно связана с таковою Древней Персии, хотя страны разделены огромным расстоянием и невероятно высокими хребтами Памира.

Первым европейцем, достигшим таинственной земли, тогда ещё вовсе Европе неизвестной, был злополучный Адольф Шлагинтвейт⁶. Он прибыл в Кашгар из Индии в 1857 году, пройдя через Кашмир, Гималаи, Каракорум и Кунь-Лунь. Но имел несчастье осуществить смелое своё предприятие, когда страна была «освобождена от китайского ига» татарами-мусульманами под предводительством Ходжи Вали-хана. После долгих пыток несчастный учёный был обезглавлен на Конном рынке, голову поместили на пирамиде из черепов других жертв, коих постигла та же участь.

О, до чего же часто, как будто по иронии судьбы, «освобожденный» народ горько оплакивает свое освобождение! В долгой истории Кашгара такое случалось не однажды. Я сам был тому свидетелем, прожив два года в «освобожденной» России, а затем четыре года в Китае, который также был «освобожден» от имперского режима.

Более удачливым оказался второй англичанин, мистер П.Б. Шоу (P.B. Shaw)⁷, чайный плантатор и торговец, которому удалось проникнуть в Хотан в 1868 году. Два года спустя сюда прибыли господа Т.Д. Форсайт, Хендерсон и Юм, последний впоследствии опубликовал интереснейший научный отчёт о своем путешествии «Из Лахора в Яркенд»⁸. В 1873-74 годах г-н Форсайт возглавил важную и хорошо оснащенную экспедицию ко двору Якуб-бека, сарта из российского Туркестана, правившего в ту пору в Кашгаре⁹. Целью экспедиции было заключение торгового договора с этим авантюристом. В экспедицию вошли три ученых: доктор Столичка, геолог, Г.У. Беллью, этнограф, и Дж. Биддульф, естествоиспытатель. Экспедиция собрала ценный материал для изучения Таинственной «земли Альтишахр» (так именовалась когда-то Кашгария)¹⁰, страны, для европейцев запретной, – им она открыла новый мир в самом сердце Азии. К несчастью, экспедиция понесла серьезную потерю в лице доктора Столички, который первым доложил науке о геологии страны: на обратном пути он не выдержал разреженной атмосферы плато Каракорум, самого высокого в мире, и скончался от сердечного паралича¹¹.

Примерно тогда же Кашгария открылась и с другой стороны. Одним из первых русских, кто прибыл сюда, был генерал Куропаткин, в то время капитан Генерального штаба¹².

Д-р Генри Уолтер Белью (слева) в качестве переводчика с Амиром Шер Али Ханом (в центре), полковником Фредериком Голлоком (стоит) и полковником Кроуфордом Троттером Чемберленом. 1869.[2]

Роберт Шоу (второй слева) и сопровождающие лица перед отбытием в Кашгар. 1874. (Sir F.E. Younghasband)[3]

Капитан Джон Биддульф (справа) и Ф. Столичка на зимней квартире в Кашгаре. (T.D. Forsyth, 1873)[4]

Революционная буря, что разразилась в моём отечестве, разбросала образованных граждан России по всему земному шару, вот и меня занесла она в эту печальную, пустынную, но в то же время интересную страну.

Я имел очень хорошее представление о Кашгаре по рассказам путешественников. До революции сюда можно было добраться таким путём: до города Андижана, что в Фергане, конечной станции Туркестанской железной дороги – за десять дней (от Лондона), а дальше до Кашгара верхом – за двенадцать или четырнадцать дней. Но сейчас этот путь закрыт, и Кашгар снова изолирован от цивилизованного мира. Чтобы добраться туда из Индии через Памир, нужно месяца два. Шесть месяцев утомительного путешествия займет путь через пустыню Гоби из Пекина, с большою вероятностью быть ограбленным китайскими разбойниками или того хуже – быть застигнутым долгою суровой зимой с её ужасными метелями. В этом случае путешествие может продлиться и целый год.

Кашгар стал отправной точкой нескольких больших научных экспедиций, занимавшихся исследованием секретов самых таинственных и труднодоступных областей Центральной Азии. Здесь побывали: Н.М. Пржевальский, П.К. Козлов, В.И. Роборовский, Свен Андерс Гедин, сэр Марк Аурель Стейн, Альберт фон Лекок и другие знаменитые путешественники.

Экспедиция Свена Гедина у русского консульства в Кашгаре. (Н.Ф. Петровский, 1903)[5]

Через те же ворота семьсот лет назад Марко Поло въехал в полусказочную страну Катай. Он был поражен увиденными чудесами. «Жители Кашгара, – писал он, – имеют удивительное свойство знаться с дьявольскими чарами, ибо могут заставить своих идолов говорить. Могут с помощью своего колдовства вызывать перемены погоды, порождать тьму и совершать такие необычные вещи, что никто в них не поверит, не убедившись воочию».

Как влекла меня к себе эта земля со времён самой ранней моей юности! Как мечталось своими глазами увидеть своеобразие её природы, встретить редких животных и вообще всё то необыкновенное, что может явить таинственная страна, окруженная немыслимыми пустынями и высочайшими горами планеты! Здесь начинался путь к познанию далёкого Тибета и труднодоступной Индии. Отсюда, если верить преданиям, из самых глубин азиатских, как из жерла вулкана изливались потоки людские, бесчисленные варварские толпы, что в прах повергли цивилизации Европы и опустошили цветущие земли старого западного мира.

И разве не учили нас в школьные годы, что наши предки, Арийцы, родом из Ариаварты¹³? А ведь это есть древнее санскритское название обширнейшей области Азии, которая, по теперешним понятиям, лежит в переплетении высочайших кряжей Гиндукуша, восточными писателями именовавшегося Кох-и-Кафом¹⁴, а греческими – Кавказом. Сей есть дом изначальный так называемой «Кавказской расы» человечества!

Именно здесь, в преддверии этом, в самом Кашгаре пребывал я отныне. Не как путешественник, не как учёный-исследователь или турист заурядный, но как беженец несчастный, изгнанный из большевистского «рая», потерявший родину, семью, дом, собственность, оставшийся без гроша в кармане!

Кашгар. Вид на руины древнего города. (Ф. Шрадер, 1878)[6]

Здесь обнаружил я отделение Русско-Азиатского банка, и поскольку являлся его старым клиентом, управляющий предоставил в моё распоряжение комнату. Здание банка располагалось на территории вне городских стен, неподалёку от реки Тюмен, на берегу которой стоит древнее городище.

Рассчитавшись с киргизом, моим верным спутником, который провел меня сквозь все трудности и опасности путешествия, оказался я без денежных средств. А потому сразу же пришлось озадачиться поиском какой-нибудь работы, дабы обеспечить своё существование. Возможность навсегда остаться в Кашгаре никогда не приходила мне в голову. Найти работу по своей специальности казалось маловероятным или вовсе невозможным, а потому мысли мои всё время устремлены были на юг, где в ясный день вдалеке можно было различить заснеженные вершины Кунь-Луня. Там, за горными пустынями Каракорума и кряжами Гималаев лежал Кашмир, страна поэзии, романтический порог далекой Индии, где не перевелись ещё люди цивилизованные, откуда открывались широкие пути во все уголки мира.

Кашгар, улица и стена старого города. (К.Г.Э.Маннергейм, 1907)[7]

Однажды вечером вышел я прогуляться по берегу реки. Он был переполнен людьми и животными. Погонщики купали и мыли своих лошадей. Вереницы ослов, каждый из которых был загружен парой специально сконструированных бочек, переходили вброд по воде, достигавшей крупа, и поочерёдно останавливались в ожидании, пока их бочки наполнятся водой. По дороге, ведущей от ворот к реке, люди гнали вереницу изможденных лошадей с вьючными седлами на спине.

«Ка-ирдан атлиар келган? (Откуда лошади пришли?)» – спросил я погонщика. «Сринагардан, – с гордость ответил он, – Сринагар – дан!»

Сердце моё встрепенулось. Впервые услышал я устами произносимое название: Сринагар! – столица Кашмира: доныне было оно для меня лишь понятием географическим. Теперь я находился почти в пределах его досягаемости и глядел на лошадей, только что прибывших с тяжелыми грузами из богатой земли Лала-Рук¹⁵; они прошли через ледяные перевалы Гималаев, через безжизненные пустыни Каракорума, усеянные костями животных – тех, что погибли на обочинах дорог, отметив путь для вслед идущих караванов.

Кашгар. Вид на реку и город с террасы Российского консульства. (К.Г.Э.Маннергейм, 1907)[7]

Собственно говоря, вся обширная равнина, на которой стоит город Кашгар с окружающими его городами и деревнями, есть не что иное, как пустыня, потому что даже берега рек, протекающих через неё, Тюмен, Кызыл-су и Гез безжизненны и бесплодны. Только там, где устроены арыки и организовано искусственное орошение, растут деревья и трава, зеленеют сады и виноградники. Орошаемые земли отделяет от пустыни резкая граница. Где нет воды, там ничего не растет, кроме верблюжьей колючки Alhagi camelorum с глубоко уходящими корнями и кустов каперса Capparis spinosa¹⁶, раскинувшегося на земле, с жёсткими темно-зелёными листьями, красивыми белыми цветами и стручками, которые, открываясь, обнаруживают тёмно-красное нутро. Как ни странно, местные жители не собирают ценных в гастрономическом отношении бутонов каперса, и китайцы привозят их из Шанхая.

Вид Кашгара. (D.T. Hanbery, 1894)

Кое-где по берегам арыков и речек встречаются заросли боярышника, сплошные массы колючих кустарников всех видов. Но в большей части долины, особенно на каменистой почве, ничего не растет. В этом нет ничего удивительного, ведь количество осадков в Кашгаре редко превышает пяти сантиметров в год. Влага идет из Атлантики, но высоты Памиро-Алая действуют как гигантский барьер, своего рода конденсатор, вызывающий дождь, так что Кашгарской равнине влаги достаётся крайне мало.