Посвящаю эту книгу тем, без которых она вряд ли бы появилась:

Моей семье, которая меня терпит и любит.

Моему учителю Александру Мазину.

Мои друзьям – редактору Евгении Беляевой и художнику Андрею Ермолаеву.

Без друзей жизнь тяжела и уныла!

Пролог

В холодной комнате отсутствовала жизнь. Даже в глубине катакомб, среди камня, Элия ощущала её биение, но в этом месте жизни не было – так захотели его хозяева.

Невидимые путы удерживали руки девушки. Вырваться не было никакой возможности, оставалось лишь ждать и думать о том, кто её ждёт.

Пребывать в одиночестве ей долго не дали – её навестили: низенькая мелкая дрянь, завёрнутая в белёсые тряпки, с волосами цвета овечьей шерсти. Ведьма. Элия таких сразу распознавала – кровь обязывала. Ей помогали идти двое слуг, они же усадили ведьму в кресло напротив девушки.

– Я тебе не нравлюсь? – первое, что спросила вошедшая; мягким, почти нежным голосом.

– С чего ты должна мне нравиться?

– Мы спасли вас от смерти, приютили. Хотя могли бы просто убить, как это делали твои предки сотни лет назад. Они без раздумий убивали тех, кто переступал границу их земель.

Голос ведьмы был чуть-чуть низковатый, с еле заметной хрипотцой. Про такие говорят – бархатный.

– Что ты знаешь о моих предках? – грозно выпалила узница, но по её виску скатилась капля пота.

– Да уж побольше тебя, безродная.

Элию пробрала дрожь: этот голос – голос, которым разговаривала с неё ведьма, был её собственным.

– Не пытайся залезть в мою голову, – прошипела девушка.

– Сколько ярости! А среди людей ты была повежливей. Знаешь, твой друг вёл себя куда более сговорчиво. Может, я ему больше нравлюсь?

 На одно мгновение твёрдость и злобу на лице узницы сменили беспомощность и боль.

– Это не правда! – выпалила она; и поняла, что проиграла.

Ведьма смогла вывести её на эмоции, а значит наверняка  проникла в разум и увидела то, что ей не следовало.

– Мне интересно, – услышала Элия где-то внутри своей головы, – что позабыла потомок перворождённых рядом с обыкновенным  человеком? И как вы попали сюда, куда многие сотни лет не могла проникнуть ни одна живая душа.

Ведьма выделила голосом последние слова и посмотрела маленькими глазками из-под бровей.

– А если я откажусь говорить?

Глава первая. В Сердце Зоны

Парень и девушка, мужчина и женщина, влюблённые, сталкеры, игроки (они и сами не знали, как себя назвать), держась за руки, стояли в квадратном туннеле. На них падал синеватый свет от причудливо изогнутых белых линий, похожих на изморозь, – колоний грибов, которые удивительным образом перерабатывали тепло в свет.

Позади остался долгий путь по однообразному, освещённому грибами туннелю. И наконец-то путь перед сталкерами изменился.

Кто-то говорит, что любые перемены к лучшему, потому как стагнация равна смерти. Наверное, он просто не встречал в неизведанном подземелье следы выстрелов на стенах.

Туннель был покрыт похожим на пластик материалом, мягким, но упругим; не пропускающим холод, но при этом пористым, по-видимому, обеспечивающим вентиляцию. А ещё к нему не приставала пыль.

И по этому материалу нежного бежевого цвета кто-то будто провел несколько раз раскалённой кочергой. Чёрные полосы были метр в длину и пальца два в ширину, края опалены. В основном они встречались на стенах, но были и на полу – похожие на уродливые расплывшиеся кляксы.

Все отметины располагались примерно в одном месте, из чего Андрей (так звали парня) сделал логичный вывод, что где-то здесь проходит граница опасной зоны. Сталкеры взяли оружие наизготовку, парень находился чуть впереди, Юля (как с недавних пор звали девушку) чуть позади.

Ожидать опасность всегда тяжело, тем более, когда она себя никак не проявляет. Поэтому сталкеры сперва залегли, а потом и вовсе устроили перекус по очереди – тайны подземелья подождут.

Андрей хрумкал галетами и посматривал на Юлю. Это имя для неё он придумал совсем недавно. Она была не против. Тогда Андрей не знал, насколько близко оказался к истине, ведь Юлия в переводе означает «царственная».

Девушка держала в руках горизонтальную двустволку. Её лоб закрывала широкая полоса зелёной ткани, скрывающая уши и усмиряющая длинные волосы ниже. На спине у неё висел вместительный рюкзачок, на поясе – револьвер. Одета она была в комбинезон защитного цвета, который всё равно не мог скрыть стройных ног, округлых бёдер (на которые то и дело поглядывал Андрей), да и в целом отменной фигуры и упругой груди, которая ещё отчётливее проявлялась в положении стрельбы лёжа.

Андрей в очередной раз отдёрнул взгляд, смахнул крошки с рук и решительно заявил:

– Что ж, отдохнули и будет. Надо что-то делать. Идти дальше всё равно некуда. Как думаешь, из чего здесь палили?

– На пули не похоже, скорее чем-то очень горячим.

– Думаешь, лазер?

– Что?

– Такой направленный луч чистой энергии, – Андрей всё время забывал, что Юля родом из другого мира.

– Да, возможно.

– Впереди я не вижу турелей или чего-то похожего на защитные сооружения… У тебя сколько сигнальных «фаеров»?

– Три.

– У меня столько же. Тогда попробуем провести эксперимент. Только отойдём шагов на пятнадцать.

Андрей запалил фаер, из которого тут же брызнул тугой сноп искр, и бросил его туда, где по его предположению кто-то подпортил лазером стены.

Первые несколько секунд ничего не происходило, а потом в темноте коридора вспыхнул синий огонёк. Раздался звук как из старого телефона с севшим аккумулятором.

Огонёк, прыгая, добрался до освещённого места. Это оказался белый аппарат каплеобразной формы, непонятно как державшийся в воздухе. Спереди у него располагалось углубление, в котором и горел синий огонёк, позади – несколько стабилизаторов.

Аппарат, дергаясь, подлетел к затухающему фаеру, наклонился, будто собирался пикировать, и плюнул пару раз огнём. После чего так же, будто вагончик на американских горках, полетел обратно. Позади у него тоже горел синий огонёк, но похожий скорее на пламя свечи.

У Андрея созрел естественный план: бросить ещё одну приманку и атаковать. Только что делать, если огонь не сработает?

– Юля, мы ещё раз его подманим. Когда он подлетит, я сперва бросаю гранату, а потом мы вместе по нему стреляем. Ты быстрее разрядишься, поэтому независимо от результата сразу бросаешь дымовую шашку и мы уходим. Вопросы-возражения будут?

Девушка отрицательно мотнула головой и полностью доверилась плану Андрея. В очередной раз. А он… Ладно, не время для рефлексий.

Горящий фаер опять покатился по изуродованному покрытию, гасящему звуки. На это раз аппарат не успел далеко улететь – очень быстро раздался «жёванный» писк, возник огонёк.

Когда аппарат подлетел к фаеру, в руке Андрея уже была граната с выдернутой чекой. Он крепко сжимал рычаг предохранителя, выжидая момент. Юля, практически не двигаясь, держала на прицеле странный механизм.

Искусственный луч света ударил в пол, к нему навстречу полетела простая «лимонка». Перед этим Андрей отпустил рычаг и досчитал до двух перед броском. Прежде чем упала граната, он успел подхватить автомат. Выстрелы бронебойными патронами и цельными двенадцатимиллиметровыми пулями прозвучали почти одновременно.

Граната подскочила после падения и взорвалась точно под аппаратом. Взрыв и ударная волна оглушили сталкеров, но увидеть результаты стрельбы не получилось. Юля, разрядившись, тут же бросила перед собой дымовую шашку, и сталкеры бросились прочь.

Это можно было бы принять за извержение маленького вулкана или гейзера: шипение, свист, струи огня и искр. Вот только и огонь, и искры были синего цвета. Подробностей из-за дымовой завесы было не разглядеть.

Когда она рассеялась, сталкеры подошли к месту «извержения». «Пластик» метра на три вокруг был выжжен до гладкого камня, но агрегат продолжал работать!

Когда-то белый корпус был опалён до угольной черноты, но огонёк в углублении продолжал тускло гореть, и непонятно откуда раздавался тихий жалобный писк.

Андрей испытал смутное чувство вины: как будто он уничтожал что-то, что не угрожало его жизни. Но теперь уже ничего не изменить. Единственное, что он мог сделать – добить этот странный аппарат.

Предупредив Юлю о возможном рикошете, Андрей выстрелил несколько раз из «стечкина» в дыру в корпусе, окончательно уничтожив механизм.

Путь дальше был свободен!

Метров через триста коридор неожиданно расширился, и сталкеры оказались в просторном помещении со сводчатым потолком. Оно было заставлено стеллажами и разломанными коробами, на поверхности которых располагались панели с многочисленными кнопками. Здесь были и паутина, и пыль, и запах тлена. Но почему-то паутина тянулась в первую очередь из трещин в коробах.

Последним обращал на себя внимание разбитый экран в полстены, затянутый паутиной и мутный – то ли от времени, то ли от налипшей грязи.

Андрей прошёлся по помещению, кое-где смахивая пыль. На всех коробах сверху был оттиснут один и тот же знак – разомкнутый треугольник, у которого одна сторона уходила ниже основания, отчего он походил на перевёрнутую цифру «4».

– Ты знаешь, что это за символ?

Юля помотала головой.

– Нам надо уходить отсюда и быстрее.

– Почему?

– Видишь эти наросты на стене?

– И?

– Они начали набухать, как только мы сюда пришли. Давай лучше уйдём, – впервые за всё их необычное путешествие в голосе девушки проскользнули тревожные нотки, и то скорее из-за упрямства её спутника

– Как скажешь, пошли быстрее.

Едва они пересекли границу помещения, как раздалась череда хлопков, наполнившая его жёлтой взвесью.

– Ты была права! Бежим быстрее!

Туннель из «пластика» оборвался внезапно. Впереди начиналась совершенно другая пещера – круглая, сплошь из твёрдого камня вроде базальта (если это так, чем её умудрились проложить?), кое-где торчали сталактиты и сталагмиты. И что больше всего поражало – не было никакого перехода между двумя тропами. Будто кто-то огромный по своей прихоти срезал бритвой и вырвал часть туннеля, а вместо неё прилепил древнюю и необжитую пещеру.

Светящиеся грибы при этом на камне росли гораздо реже и светили, соответственно, тусклее.

– Понятно, яркого света не будет.

– Погоди, – остановила его девушка, выглядывая из-за плеча. – У меня есть идея.

Она извлекла из многочисленных карманов комбинезона небольшой, похожий на колбу пузырёк, ловко соскребла им грибки со стен, наполнив доверху, закрыла и поднесла зажигалку.

Пузырёк вспыхнул как неоновая лампочка.

– Держи, – сказала Юля, – посвети мне.

Через пару минут у неё в руках горел такой же пузырёк.

– Хорошо, что ты в этом разбираешься, – сказал очевидное Андрей.

– Я их видела пару раз, на Ярмарке Гильдии. Правда, там их использовали, чтобы из угля какой-то газ делать. Они дорогие, за один пузырёк можно целую меру палладия получить.

– Если мы попадём в то место, о котором я говорил, тебе уже не будет нужен палладий.

– Как скажешь, – спокойно и доверчиво согласилась Юля.

Андрея эта простая фраза, сказанная беззаботным тоном, едва не взбесила, но он сдержался, стиснул зубы и сделал шаг вперёд. Ему хотелось убеждать, спорить, доказывать, что с ними всё будет в порядке. Но в том-то и дело, что Юля не ждала этого от него. Однажды сказав: «я верю тебе», она доверилась ему полностью, словно он был единственным человек, от которого зависела её жизнь.

– Юля!

Андрей обернулся.

– Что?

– Ты отлично выглядишь.

Девушка смутилась, но благодарно взглянула.

Теперь сталкеры шли, освещая себя путь пузырьками как факелами. Затхлости вокруг не чувствовалось, а пещера вела чуть-чуть вверх под углом: если пузырёк бросали вниз – он катился обратно. Всё это говорило о том, что сталкеры были на верном пути.

Андрей второй раз по счёту запалил зажигалку, чтобы дать грибам тепло, когда Юля его тихо попросила:

– Убери свет, пожалуйста.

Он немедля развернулся, скинул с плеча «калаш», одной рукой наставил его по направлению взгляда любимой, а другую вскинул вверх, осветив пространство кругом. Затем растерянно посмотрел на Юлю.

– Так надо.

Казаков спрятал пузырёк за пазуху. И точно – через несколько секунд сам увидел совсем рядом на стенах сужающейся пещеры тусклые огоньки.

– Ух ты, что это? Опять грибы?

– Не такие как раньше, давай пройдём чуть дальше.

С каждым шагом стены пещеры всё гуще облепляло то, что Андрей с трудом мог бы назвать грибами. По форме они скорее походили на одуванчики – тонкие стебли, на которых покачивались полупрозрачные шарики с огоньками внутри.

Дальше таких «одуванчиков» становилось всё больше, и горели они всё ярче, так что вскоре нужда в светящихся пузырьках отпала.

– Ты такое когда-нибудь видела? – задумчиво спросил Казаков, коснувшись одного из «одуванчиков» – тот задёргался как маятник; ощущение было будто мыльного пузыря коснулся.

– Нет. Мне о чём-то подобном рассказывали в детстве, но это другое.

– Они могут быть ядовитыми?

– Теперь это уже не важно.

Андрей не сразу понял, что это Юля шутит. Кажется, за те пару дней, что они знакомы, такое с ней впервые. От черного юмора почему-то настроение сразу приподнялось. А вот насчёт предосторожности…

– Хорошо, постереги пока впереди.

Андрей убрал автомат, закатал рукав куртки по локоть.

– Что ты делаешь? – удивились Юля.

– Подожди немного, – отмахнулся Казаков.

На предплечье, с внутренней стороны, у него красовались две татуировки. Только ни одну из них Юля увидеть не могла, даже в самый солнечный день. Ближе к середине располагался дикий лесной кот зелёного цвета, сейчас он застыл в напряжении, а чуть ниже – череда алых полосок, похожих на штрих-код.

– Я думаю, нам надо всё-таки быть осторожнее, – сделал «гениальное» умозаключение Казаков.

Юля застыла с двустволкой наперевес, ждала продолжения.

– А пока что идём дальше, других вариантов я не вижу.

И опять первым он пошёл по туннелю. Растительность становилась всё гуще, «одуванчики» росли даже на потолке, а между ними появилось что-то похожее на настоящую траву, только со светящимися прожилками на стеблях.

– Красиво, – сказал Казаков, вертя головой. – Сделаем привал?

– Я не устала. Пройдём ещё чуть-чуть.

Диковинная трава густо покрывала все своды, так что сталкеры теперь шли не по каменному тоннелю, а словно по какому-то земляному. Голубоватый свет и запах свежескошенной травы наполняли пещеру. Светящие «одуванчики» в ней буквально утопали, образуя на зелёном ковре удивительные мерцающие узоры, напоминавшие изморозь на окне.

Через несколько шагов Андрей увидел самую настоящую снежнику, только размером в два раза больше него самого, её лучи загибались на потолке и полу. Потом сталкеры увидели ромашку такой же величины. Для Андрея запахло домом, чем-то родным и безопасным. Сразу захотелось упасть в траву вместе с Юлей и долго-долго лежать. Он расслабился, чего в Игре делать категорически нельзя.

– Удивительное место, ты ничего такого не видела?

– Нет, – Юля покружилась на месте. – В детстве в легендах рассказывали.

– Это ты ещё Свободы не видела, вот где настоящие чудеса.

– Свобода – это то место, куда ты хотел меня отправить?

– Да, – слегка помрачнел Андрей. – И мы туда попадём, нужно только немного времени. Это, наверное, путь такой… особый.

– Наверное, – покорно согласились Юля, внимательное осматривая своды пещеры.

Влюблённые, не сговариваясь, замедлили шаг, любуясь узорами.

Казаков решил сменить тему:

– У тебя в мире много удивительных животных. Там, откуда я прибыл, таких нет, но тоже встречаются необычные. Вот, смотри, по-твоему на что это похоже?

Андрей указал на узор.

– Сложно сказать, на гриб-душитель, у него тоже такие отростки, которыми он за деревья цепляется. Или, – Юля немного замялась, – на менгир в священном круге, от него так же цепочки огоньков исходят.

Андрея несколько озадачили ассоциации девушки, он сделал пару зарубок в памяти об этом, но продолжил гнуть свою линию:

– Надо же! А как по мне, то это осьминог. Животное такое, оно в воде живёт, у него одна голова и восемь ног-щупалец. Примерно так он и выглядит. Смотри, вот это голова, – Казакова широко обвёл рукой вокруг зелёной кочки с мерцающими огоньками, – а это щупальца, – прямые линии огоньков. – Вот здорово, даже глаза есть! Осьминог глубоко живёт, ему большие глаза нужны, и здесь…

Казаков сорвался на полуслове: два бирюзовых блюдца были совсем не похожи на остальные одуванчики, не качались в такт невидимому ветру и, более того, один глаз неотрывно смотрел точно на него.

Холодок пробежал по спине.

Андрей, всё ещё не веря в свою догадку, медленно положил руку на рукоять автомата. Юля отошла на шаг, взяла ружьё наизготовку.

Контролируя её боковым зрением, Андрей сдвинул со щелчком рычаг предохранителя. Краем глаза уловил движение щупалец, нажал спуск. Автомат задергался, вырываясь из руки.

Тут же Казакова ударило в грудь, будто здоровенным резиновым шлангом долбануло. Он отлетел к противоположенной стенке, ударился спиной, затылком, прикусил язык, но главное – остался в сознании.

Снова нажал на спуск, хотя перед глазами всё плыло. В стрёкот автомата вплелись два раскатистых выстрела из ружья.

«Значит, с ней всё в порядке», – отметил Казаков.

Он чуть приподнялся. Сознание и зрение быстро восстанавливались, самое время было дать точную очередь, желательно, последнюю.

Похожий на отрыжку звук опередил его действие едва ли на секунду. Новая догадка ещё не успела оформиться в мозгу, а тело Андрея уже рвануло что есть сил вдоль пещеры, подальше от чудища.

Казаков посреди подземелья почувствовал слабый запах яблок, рот наполнился слюной, зрение затуманилось, он запнулся обо что-то ногой и рухнул носом вниз. Проехался немного по подземной траве. Первой мыслью было крикнуть: «Юля, беги!!!»

 Но Андрей вовремя одёрнул себя:

«Если она услышит меня, то точно не бросит», – подумал он и прикусил язык – в прямом и переносном смысле. Тело не слушалось, будто Казаков только-только из ледяной воды вынырнул.

Благо, мозг соображал нормально. Сквозь пелену перед глазами Андрей увидел приближающийся неровный силуэт. Головоногая тварь, скорее всего, его не видит, но шарит щупальцами по округе. Идея искрой возникла в голове.

Дальше Казаков действовал чётко, несмотря на своё состояние: ножом, в одно движение, распорол шнурки на берце; собрав всю волю в кулак, стянул его; приложив не меньше усилий, выдернул чеку из гранаты и запихнул её в ботинок так, чтобы был прижат предохранительный рычаг.

Из последних сил он бросил ботинок в сторону монстра и неуклюже распластался на траве. Андрей сделал всё, что мог. Дальше оставалось надеяться только на судьбу.

Сквозь стучащую в ушах кровь, он услышал скрежещущий звук, а через пять секунд – взрыв, который не показался ему громким. Сознание медленно затухало.

Казаков не мог сказать, сколько он пролежал в забытье, но его привело в чувство прикосновение чего-то мокрого к лицу. Рот и щёки сразу защипало. Андрей не мог сказать: хорошо это или плохо.

– Милый, выпей. Так нужно, пожалуйста, –  уговаривал его из ниоткуда встревоженный ласковый голос, – …так нужно.

 Казаков сделал усилие надо собой, проглотил безвкусную жидкость, от которой сразу свело желудок и заболела голова. Но зрение прояснилось, и сознание спустя несколько ударов сердца тоже.