П. Гусев

Русский хлеб

Фёдор Пекарь ещё мальчиком, с Гражданской войны, любил запах хлеба. Скорее всего, потому, что хлеба Фёдору никогда не хватало. И он часто ходил к хлебозаводу – подышать ароматом выпечки. Жизнь шла, менялась, а Фёдор по-прежнему оценивал её по хлебу: если его не было, жизнь становилась плохой. И он с родителями скитался по городам в поисках лучшей доли: а она была там, где был хлеб. Через много лет хлеба стало вдоволь. Но родителей уже не было, от старости они ушли в мир иной.

И Фёдор, будучи уже подростком, пошёл работать на хлебозавод. Вначале был подсобным рабочим, затем вырос и до мастера. Он хорошо знал своё дело: хлеб у него получался пышный, сдобный, с приятным запахом – сразу появлялось желание его отведать. Многие, с кем работал Фёдор, старались выпечь такой же, но у них не получалось и они говорили:

– У него настоящий дар – выпекать вкусный хлеб! Ему и фамилия помогает!

Со временем Фёдор, продолжая работать на заводе, женился на сотруднице, был счастлив с ней. Каждый год у неё рождалось по мальчику: крепкие, упитанные.

– Это они у меня такие от хорошего хлеба! – смеялся Фёдор.

Но однажды счастливая, мирная жизнь оборвалась: на Родину вероломно напала фашистская Германия.

А вскоре Фёдора призвали на войну. Ему выдали армейское обмундирование, а затем вместе со всеми отправили в пригородную зенитную часть и определили подносчиком снарядов. В первый же день его расчёт отразил атаку вражеских самолётов.

Прошёл месяц, наступило затишье. Как-то зенитчики расположились на отдых. Фёдор лежал и думал: «Как там живут детишки, жена, есть ли у них хлеб?» И он решил: «Дом недалеко, навещу их и вовремя возвращусь, никто и не увидит». Встал и пошёл.

Вскоре добрался до дома. Жена от счастья плачет, детишки от радости на нём виснут. Поставили на стол пыхтящий паром чайник, сахарницу с несколькими кусочками сахара и хлеб – сухой, порезанный на маленькие кусочки и ничем не пахнущий. Но не успел Фёдор отпить глоток чая, как вошёл военный патруль:

– Дезертир! – сказали военные и поволокли его на улицу.

Жена бросилась за ними, дорогу загородила, за ней детки гуськом, и всё кричат:

– Не пустим!

Тут мимо автомобиль чёрный проезжал. Остановился, а из него генерал выглянул и спрашивает:

– Что случилось?

– Да вот, приказано дезертира задержать и перед строем расстрелять!

– Что же ты, солдат, такое натворил? – спрашивает Фёдора генерал.

– Моя воинская часть неподалёку, – стал оправдываться Фёдор, – вот я и решил семью навестить, узнать, как они тут без меня, есть ли у них хлеб? Хлеб – всему голова, если его нет – жизнь плоха.

– Почему ты так думаешь? – прервал его генерал.

– А я до службы хлеб пёк и знаю!

Вспомнил генерал, что совсем недавно он ещё ел душистый хлеб, а сейчас он уже совсем не такой, и заинтересовался солдатом.

– Как фамилия твоя?

– Пекарь, товарищ генерал! – отчеканил Фёдор.

– Я фамилию спрашиваю, а не специальность! – не понял генерал.

– А у меня и фамилия, и специальность одинаковые!

Помолчал генерал, а затем произнёс:

– Видно, тебе не сказали, что из части уходить нельзя – это преступление! – и приказал офицерам: – Солдата направить в штрафную роту, а о семье пусть не беспокоится!

И попал Фёдор на передовую. Штрафники первыми атаковали огневые точки врага, а за ними шла пехота.

Так прошло два года. Многие сослуживцы Фёдора погибли, а он остался жив. Но его никогда не покидала мысль о семье и о хорошем хлебе. Тот, что им давали на войне, и хлебом-то назвать было нельзя. И когда во время затишья рассеивалась пороховая гарь, чувствовался свежий воздух и запах цветов, Фёдор думал: «Вот с каким ароматом надо выпечь хлеб!»

Однажды, ожидая очередного приказа роте идти в наступление, Фёдор с грустью размышлял о том, что даже после артподготовки неприятельские дзоты встретят бойцов ливнем огня и вряд ли он вернётся домой.

Тут всем штрафникам принесли паёк: консервы и буханки хлеба – недопечённого, почти сырого. Фёдор нашёл большой лист железа, затащил в окоп, разжёг под ним огонь – так, чтобы фрицы не увидели, и стал колдовать над хлебом. Разрезал его вдоль, из открытых консервных банок вылил масло, сорвал какой-то травки, и всё это распределил на раскалённом листе. И тут аромат свежего хлеба разнёсся, казалось, по всей земле! Аппетит у всех бойцов появился небывалый, а когда поели, – и сил прибавилось.

И вот удивительно: противник, ранее постреливающий, замолк. А когда штрафники пошли в атаку с криком, выстрелов от неприятеля так и не последовало. В дзотах больше не было врага.

Солдаты смеялись и говорили:

– Фашисты не выдержали аромата хлеба и ушли – пообедать!

Генерал, узнав о случившемся, поинтересовался:

– Кто же этот герой, хлебом прогнавший фашиста? Как фамилия солдата?

– Пекарь, товарищ генерал!

– А-а, я его знаю! Переведите-ка его из штрафроты в солдатскую пекарню. Пусть теперь хлеб наш боец выпекает: ароматный дух сил да выносливости прибавляет!

И с тех пор по всему фронту стали развозить удивительный хлеб, дающий силу русскую. И враг был изгнан с нашей Родины.

А потом Фёдор вернулся домой, и встретили его как победителя и как отца пятерых детей – крепких подростков, будущих пекарей.

А генерал знал:

– При хорошей жизни у всех на столе будет вкусный русский хлеб!

Сословие

Однажды командир кавалерийского эскадрона Александр Макаров, служивший на границе, получил очередной отпуск и поехал в город, где жила его невеста Анюта. На этот раз он решил не откладывать свою женитьбу: невеста и так заждалась из-за его трудной службы.

Анюта была счастлива прибытию Александра. Они в тот же день расписались и созвали гостей на застолье. Но вдруг пришёл нарочный с пакетом и вручил его Макарову. Тот раскрыл его, а там на небольшом листке было напечатано: «Срочно прибыть на место службы ввиду осложнившейся ситуации на границе».

Что делать – служба есть служба! Обнял Александр Анюту, поцеловал на прощание и уехал. А уже в пути, в тот же день, Макаров узнал, что фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину.

Прибыв на место назначения, он увидел: корпус с его эскадроном уже находится неподалёку от поля боя. Оттуда доносился гул разрывающихся снарядов.

Осмотрел Макаров своих однополчан-кавалеристов, их вооружение, лошадей и приказал всем отдыхать до утра. А сам пошёл в штаб – изучать карты.

Ещё было темно, туман стелился по земле и рассвет только вступал в свою силу, как командир зычным голосом скомандовал: «Все-е по коня-ям!» Эскадрон рысцой двинулся к намеченной ранее цели. А затем растянулся в цепочку и помчался галопом в расположение врага: прямо на мотострелковую колонну, на обозы с боеприпасами. Немцы не ожидали нападения. Мчались через их ряды кони вихрем, рвались гранаты. А пытавшиеся убежать фрицы падали под саблями кавалеристов. Когда с колонной было покончено, кавалеристы вернулись в отряд, чтобы отдохнуть самим и дать передохнуть лошадям.

И только Александр решил написать письмо Анюте, как его вызвали в штаб.

– Хорошо, Макаров, воюешь! – похвалил его командующий и сказал: – Садись, разговор есть. Знаю, что ты закончил военную академию и довольно успешно изучал японский язык. Ты на нём разговариваешь?

– Так точно! – ответил Александр.

– Тогда я хочу тебе сообщить: ты отправляешься в наше представительство в Японии. Служба будет тяжёлая и опасная, на месте тебе всё объяснят!

– Можно мне сообщить об этом моей жене?

– Нет, – серьёзно ответил командующий. – Она – дочь священника, принадлежит к привилегированному когда-то сословию, а в наше время – опасный элемент. Отец её – протоиерей – отбывает срок в Казахстане. Так что не советую ей писать!

Вскоре Макаров на самолёте был переправлен за рубеж.

А Анюта напрасно ждала от него весточек, которые раньше приходили регулярно.

Тем временем страна перешла на продуктовые карточки. Анюта трудилась главным бухгалтером на швейной фабрике, где шили форму для военнослужащих. Работали все в три смены.

Прошёл почти год. От Александра – ничего. И решила Анюта поехать к его сестре: «Может, она сообщит мне что-нибудь?» Договорившись с директором фабрики, Анюта выехала. И через сутки была в незнакомом, но таком же сером и безлюдном, как и её родной, городе. Она быстро нашла нужный дом. Постучалась, но никто ей не открыл.

Вышла на стук соседка и недовольно проговорила:

– Их никого нет! Лена поехала с мужем на недельку в деревню, да так и не вернулись. Месяц, как их нет! А вы кто им будете?

– Мой муж – брат Лены. Как видите, я – родственница.

Тут из-за двери вышел мальчик лет одиннадцати.

– А это тогда – ваш племянник! – быстро ответила соседка. – Пока их сын у меня находится, но если родители не появятся – отдам в детдом!

– Тётя! – вдруг обратился мальчик.

– Я для тебя тётя Нюра! – поправила Анюта. – А тебя как звать?

– Петя! – ответил он.

– И что ты хотел мне сказать?

– Не хочу идти в детдом! – насупился мальчик. – Возьмите меня к себе. Я вам во всём помогать стану, а как родители вернутся, уйду!

У Анюты сердце сжалось от слов Пети, а тут и соседка начала упрашивать:

– А и впрямь, пусть едет с вами, вы же родственница!

Анюта как-то не задумалась о том, что же будет дальше, и предложила:

– Ну что ж, Петенька, собирайся!

Сборы не затянулись: взять-то нужно было только метрики, учебники да одежонку кой-какую. Оставив соседке свой адрес, Анюта попрощалась и с мальчиком в тот же день выехала домой.

Дома она напоила Петю чаем, дала кусок хлеба с маслом, яйцо и шоколадку, когда-то подаренную ей.

Нагрев на керосинке воду, Анюта принялась стирать Петину одежду. А Петя раскрыл альбом, лежавший на столе, и стал разглядывать фотографии. На одной была мама с братом – дядей Александром, на другой тот сидел верхом на гарцующей лошади с видом гордым и боевым – Александр был в военной форме и с саблей наголо.

– Я тоже буду офицером и кавалеристом! – сказал Петя.

– Чтобы им стать, надо хорошо учиться и закончить десять классов, – заметила Анюта.

– А я и так учусь без троек!

– Вот и прекрасно, Петенька. Завтра я тебя отведу в школу.