Много лет назад я решил для себя, что больше не стану читать Коэльо. Но пару дней назад мне предстояло около двух часов ехать за рулем и нужно было чем-то себя развлечь. Рупоры сексуальных меньшинств, в лице многочисленных радиостанций, немного поднадоели. Особенно утомляли натужно жизнерадостные ведущие, изо всех сил пытающиеся убедить меня, а может и самих себя, что жизнь их насыщенная и интересная. Не то, что у всяких там лохов, вроде меня. И тут аудиокнига всего то на пару часов. Да еще в исполнении профессионального актера Костолевского. То что нужно, подумал я. А что, а вдруг Коэльо в 2012 году стал не таким банальным, что был раньше.
С психически больными людьми мне приходилось общаться довольно много. Началось все с того, что с первого по третий класс я учился в «Школе дураков». Так называлось старое здание школы, куда я пошел первый раз в первый класс. Новое здание занимали классы с 4 по 10, а старом находилась начальная школа и школа коррекции. Ученики школы коррекции занимали первый этаж и делились не по классам, а по силе ума. Дебилы, имбецилы и олигофрены. Я слышал до того только слово дебилы, это было как-то близко, мы часто обзывали так друг друга, когда играли во дворе. И даже не обижались за такое друг на друга. А вот про олигофренов и имбецилов я узнал впервые, звучали слова угрожающе, словно названия древних ящеров. Поэтому я был уверен, что дебилы это самые умные из учащихся «Школы дураков». Но вроде бы на самом деле все оказалось ровно наоборот. Хотя, я до сих пор в этом не уверен.
Мы редко пересекались с обитателями первого этажа, разве что когда спускались со своего второго этажа на физкультуру и проходили через вражескую территорию. Бояться по большому счету было нечего, каждый там был занят в основном собой. Кто-то просто смотрел в одну точку и видел там что-то удивительное, открывшееся только ему одному. Другие совершали монотонные, повторяющиеся движения. Качались вперед-назад, ходили по кругу, отмахивая рукой, словно бойцы взвода почетного караула или просто, приспустив брюки и выставив на всеобщее обозрение свое хозяйство, размахивали предметом своей гордости влево-вправо.
Еще иногда мы шли одновременно из школы домой. Большинство постояльцев школы коррекции сопровождались мамами, нам было странно это, ведь многие были намного старше нас, а мы возвращались домой без родительского присмотра. Кто-то говорил, все оттого, что они буйные и только родители смогут остановить их в случае, если в голове их что-то переключится в режим кровавой расправы над нормальными детьми. Но некоторые были совсем как мы и шли домой так же как мы. Наверное, это самые умные, думал я, те, что дебилы. Иногда они разговаривали с нами и выглядели в разговоре абсолютно нормально. Так я узнал, что психически больные люди могут быть очень эмпатичными и убедительными. Я и позже не раз убеждался в этом, встречая больных людей в более старшем возрасте. Они способны повести за собой, заразив своей убежденностью. И увести могут далеко.
Я всегда подозревал, с Коэльо что-то не так. Но статью в википедии о нем прочитал только после того, как прослушал эту книгу. Еще в детстве мальчика положили в дурку, где с помощью электричества пытались избавить от навязчивой идеи о том, что он должен обязательно стать великим писателем. Да и позже его как-то раз освободили из тюрьмы, признав невменяемым. То есть, электричество явно не подействовало. Больше того, судя по всему болезнь со временем только прогрессировала. А после того, как он встретил похоже мыслящих сектантов и примкнул к ним, психическое расстройство заиграло новыми красками.
Чувак решил, что канонических евангелий недостаточно, да и апокрифических тоже, поэтому решил написать свое. Евангелие от Павлика. Но тут, в момент просветления, вдруг вспомнил, что гордыня это один из самых страшных грехов, поэтому обозвал это романом, а в предисловии написал «Не я это, гражданин начальник. Мамой клянусь. Друзья археологи откопали. Тоже ученые, как я. Три класса образования, но такие манускрипты откапывают, не отличишь от евангелия от Иоанна. Я только перевел на нормальный язык и исправил орфографические ошибки».
Сюжет прост, как шпала. Во славном во городе Иерусалиме добрые жители ждут, что вот-вот в город придут рыцари креста, станут бегать по дворам и сараям, кричать «Мамка, курка, яйки, млеко, ням-ням», портить девок и дергать золотые зубы у всех, кто спрятался в синагоге. Но вместо того, чтобы сидеть дома и плакать над своей тяжкой судьбиной, жители собрались на площади послушать какого-то чувака, которого толком никто не знает. Чувак чем-то похож на Коэльо, тоже не такой как все. И тоже готов нести ху (зачеркнуто) истину без остановки. "Ну что, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, готовы услышать как нужно было жить, хоть это вам уже и не пригодится, хе-хе-хе» - спрашивает старец. А из толпы: «Говорите помедленнее, пожалуйста, я записываю.»
Ну и понеслась. 20 вопросов и 20 ответов. При этом, каждый из ответов в конечном итоге это один и тот же ответ, только 20 раз мастерски изложенный разными словами. Квинтэссенция жизненного опыта Павлика. Такие своего рода апрельские тезисы от Коэльо. Или не апрельские. И вполне умещаются в один абзац.
Работа это зло. Кыгыцца, хочешь жни, а хочешь куй, все равно получишь нуль. Поэтому, вместо работы лучше смотреть в небо. А если начальник спросит «Ты какого вообще, за что я тебе плачу зарплату», отвечать надо, что перерывы каждые 5 минут на гимнастику шейного отдела позвоночника увеличивают производительность труда на 24,5 процента. Бабы тоже зло. Бесстыжие и неверные. Имеют дурную привычку бросать Павлика, не оставив даже записки о том, как им с ним было хорошо. А если уж сбежали, бегать по городу и искать их, как дурак, бесполезно. Павлик пробовал. Нужно завести себе другую. Так, методом рандомного тыка, найдешь свою любовь. Ну и последний тезис - мы все умрем. Если уж пришла женщина с косой, отказываться и отнекиваться поздно, нужно срочно начинать убеждать себя, что жизнь прожита не зря и тебе не стыдно за бесцельно прожитые годы.
Если бы не моя дурацкая привычка доводить все дела до конца (в хорошем смысле этого слова), бросил бы слушать уже где-то в середине. Бесконечные повторения банальностей усыпляли, а за рулем это не очень хорошо. Спасало то, что мой опыт общения с душевно-больными людьми сделал меня совершенно невосприимчивым к их, внешне очень убедительным, бредням. Но если кто-то вдруг возьмется читать это великое произведение, хочу предупредить. Мальчишки и девчонки, фильтруйте базар, чем более убежден человек в своей правоте, чем навязчивее он впаривает вам единственно верный жизненный путь, тем больше шансов, перед вами душевно больной. Финансирование в дурках сейчас никакое, поэтому большинство постояльцев домов скорби гуляют по улицам. В поисках того, кому передать свою мудрость.