Первый проект этой грамоты задавал тон последующим, призывая к безопасности личности и собственности, свободе от произвольного ареста (перекликаясь с английским юридическим принципом habeas corpus) и к реформе российского законодательства, находившегося в хаотичном состоянии. По схеме, которая вскоре станет привычной, Александр I принял проект грамоты с энтузиазмом и уже летом 1801 года, казалось, был готов обеспечить его одобрение в соответствующем правительственном учреждении (Непременном совете).