Ремесленные касты тоже пытаются заручиться политической поддержкой и придавать вес тем или иным политическим фракциям, но авторитет их, как правило, не сравним с авторитетом религиозных специалистов. Не потому что товары и услуги, предоставляемые ремесленниками, менее важны и не являются незаменимыми. Скорее, наоборот. В силу заменимости услуг, которые предлагает образованная религиозная прослойка, религиозные школы, не обладающие политическим весом, рискуют выродиться в маргинальную секту, как нередко случалось в истории. Так что священники и другие религиозные специалисты не обязательно выступают ключевыми фигурами в крупных политических организациях. Однако те, кому не удается добиться хоть какого-то политического влияния, остаются за бортом. (Кстати, именно поэтому представление о религии как союзнице угнетающего класса и институте, который неизменно поддерживает централизованную политическую власть и предлагает сверхъестественное оправдание установленному строю, вроде бы верно, но не совсем. Верно в том смысле, что успех многих религиозных гильдий обеспечивала именно такая стратегия. И не верно, поскольку подобные организованные религиозные гильдии — это еще не вся религия. Сам выбор такой стратегии обусловлен наличием постоянной конкуренции, причем тоже очень успешной.)