писала его школа. Он сделал из живописи большую индустрию. Ему надо было много политики, много дворцов, много денег, много картин, много торговли, много детей, много женщин. Я его понимаю. Мне тоже это нравится, и он мне нравится. Человек фантастического ума. Не то, что Рембрандт – пил дешевое вино, ел черный хлеб. А у этого красавца жизнь бурлила.