© Перевод Игоря Родина

⁂

Глава 1
Воздушный змей

Стояло чудесное летнее утро. Все вокруг казалось таким чистым и блестящим, словно за ночь во всем мире сделали генеральную уборку.

Окна домов на Вишневой улице ослепительно вспыхивали, а тонкие ветви больших Вишен отбрасывали на стены причудливые тени.

Вокруг не было слышно ни звука, только тихо звенел колокольчик Мороженщика, катавшего туда-сюда свою тележку.

КУПИ – НЕ ПОЖАЛЕЕШЬ! – гласила надпись на ней.

Вскоре из-за угла появился Трубочист и поднял черную, испачканную сажей руку.

Мороженщик со звоном подъехал к нему.

– На пенни, – попросил Трубочист. Облокотившись на длинную щетку, он стал кончиком языка слизывать мороженое. Когда вафельный стаканчик опустел, Трубочист аккуратно завернул его в носовой платок и спрятал в карман.

– Вы что, не едите вафель? – удивился Мороженщик.

– Нет, просто я их коллекционирую, – пояснил Трубочист и, подхватив щетку, через парадную дверь вошел в дом Адмирала Бума (ведь у Адмирала не было, в отличие от мисс Ларк, специальной калитки для Булочника, Молочника, Мясника и Трубочиста).

Мороженщик со звоном покатил тележку дальше, и тени от Вишен заплясали на ее гладких белых боках.

– Никогда не думал, что здесь может быть так тихо! – пробормотал он, оглядываясь в поисках покупателей.

И в этот самый момент из дома № 17 донесся громкий крик. Мороженщик поспешно покатил к воротам в надежде на заказ.

– Я не вынесу! Я просто больше не вынесу! – в ярости вопил мистер Бэнкс, бегая от двери к лестнице и обратно.

– В чем дело? – испуганно спросила миссис Бэнкс, выглядывая из столовой. – И что это ты пинаешь?

Мистер Бэнкс снова наподдал ногой, и что-то черное, описав широкую дугу, шлепнулось посреди лестницы.

– Моя шляпа! – процедил он сквозь зубы. – Мой лучший котелок!

Он взбежал по лестнице и опять пнул шляпу, которая, стремительно взлетев вверх, через мгновение упала к ногам миссис Бэнкс.

– Что-то случилось с твоим котелком? – обеспокоенно спросила она (хотя гораздо больше ее волновало, не случилось ли что с самим мистером Бэнксом).

– Посмотри – и увидишь! – взревел он в ответ.

Дрожа, миссис Бэнкс подняла котелок. Он был весь покрыт большими блестящими пятнами, издающими резкий запах.

Миссис Бэнкс осторожно понюхала поля.

– Похоже, пахнет гуталином.

– А это и есть гуталин! – рявкнул мистер Бэнкс. – Робертсон Эй почистил мой котелок сапожной щеткой! Нагуталинил его!

Глаза миссис Бэнкс расширились от ужаса.

– Я не знаю, что происходит в этом доме! – продолжал мистер Бэнкс. – Все кувырком! Вода для бритья слишком горячая, кофе, наоборот, – слишком холодный! А теперь – это!

Он вырвал шляпу из рук жены и схватил свой портфель.

– Я ухожу! И не знаю, вернусь ли когда-нибудь обратно! Возможно, я отправлюсь в далекое плавание!

Затем он нацепил котелок и, изо всех сил хлопнув дверью, с такой скоростью выскочил из ворот, что сбил с ног Мороженщика, который все это время с интересом прислушивался к их разговору.

– Сам виноват! – зло бросил мистер Бэнкс. – Нечего тут болтаться!

И он помчался в Сити. А его начищенный котелок сверкал на солнце, будто драгоценный камень.

Мороженщик осторожно поднялся и, убедившись, что все кости целы, отметил это знаменательное событие, съев двойную порцию мороженого…

– О боже! – простонала миссис Бэнкс, услышав стук захлопнувшихся ворот. – Так оно и есть! Все кувырком! Вначале одно, потом другое! С тех пор как Мэри Поппинс ушла от нас, жизнь в этом доме стала невыносимой!

Она села на ступеньку и, достав носовой платок, расплакалась.

Она плакала и припоминала все беды, обрушившиеся на ее семью с того самого дня, когда Мэри Поппинс так внезапно исчезла.

– Только что была и вдруг ушла неизвестно куда! Просто возмутительно… – всхлипывала миссис Бэнкс.

После Мэри Поппинс в доме появилась няня Грин. Но, не проработав и недели, она потребовала расчет. А все из-за того, что Майкл плюнул в нее! Ее сменила няня Браун, которая в один прекрасный день просто не вернулась с прогулки. А немного позже обнаружилось, что вместе с ней из столовой исчезли и все серебряные ложки…

После няни Браун была мисс Квигли, гувернантка, которую пришлось уволить из-за того, что каждое утро перед завтраком она имела обыкновение по три часа играть гаммы, а мистер Бэнкс терпеть не мог музыки.

– А потом, – жаловалась миссис Бэнкс в носовой платок, – у Джейн была корь, в ванной сломался душ, морозом побило Вишни возле дома…

– Прошу прощения, мэм!

Миссис Бэнкс подняла глаза и увидела миссис Брилл, кухарку.

– На кухне труба дымит! – угрюмо сообщила миссис Брилл.

– О боже! – вскрикнула миссис Бэнкс. – Опять! Надо сказать Робертсону Эю, чтобы прочистил. Кстати, где он?

– Спит, мэм. В чулане. А если этот парень спит, ничто на свете не сможет его разбудить – даже землетрясение или грохот тамтамов, – говорила миссис Брилл, спеша вслед за хозяйкой на кухню.

Общими усилиями им удалось погасить огонь, но неприятности миссис Бэнкс на этом не окончились.

Не успела она позавтракать, как с лестницы донесся какой-то грохот.

– Господи! Что там еще? – простонала миссис Бэнкс и пошла выяснять, что случилось.

– О, нога! Моя нога! – громко причитала горничная Элен, сидя на ступеньках в окружении битых тарелок и чашек.

– Что с ней такое? – раздраженно спросила миссис Бэнкс.

– Сломалась! – ответила Элен слабым голосом и прислонилась к перилам.

– Ерунда, Элен! Просто вы растянули лодыжку, вот и все!

Но Элен снова и снова повторяла:

– О, нога сломалась! Что мне теперь делать? О, нога сломалась! Что мне теперь делать?

В это время из Детской раздался пронзительный плач Близнецов. Они подрались из-за синей пластмассовой уточки. К их крикам присоединились голоса Джейн и Майкла, которые до этого рисовали красками на обоях, а теперь заспорили, каким у зеленой лошади должен быть хвост – фиолетовым или красным. Но весь этот шум покрывали равномерные, будто бой барабана, причитания горничной Элен:

– Нога сломалась! Что мне теперь делать?

– Это, – взвыла миссис Бэнкс, – последняя капля!

Уложив Элен в постель и сделав ей на ногу холодный компресс, миссис Бэнкс поднялась в Детскую.

Джейн с Майклом бросились ей навстречу.

– Правда, красный хвост лучше? – сходу выпалил Майкл.

– Ой, мамочка, не позволяй ему говорить такие глупости! У лошадей не бывает красных хвостов! Ведь так? – перебила его Джейн.

– А фиолетовые хвосты, по-твоему, бывают? – завопил Майкл.

– Моя утка! – вторил ему Джон, вырывая игрушку у Барбары.

– Нет, моя, моя! – кричала Барбара, вырывая ее, в свою очередь, у Джона.

– Дети! Дети! – Миссис Бэнкс в отчаянии заломила руки. – Замолчите или я сойду с ума!

Сразу стало тихо. Дети с интересом смотрели на свою маму, пытаясь понять, правду она говорит или нет, а заодно и представить, на кого она будет похожа, если и впрямь сойдет с ума.

– Итак, – сказала миссис Бэнкс, – ваше поведение просто ужасно! У бедняжки Элен что-то с ногой, поэтому присматривать за вами некому! Идите в Парк и поиграйте там до чая. Джейн и Майкл, позаботьтесь о Близнецах. Джон, отдай уточку Барбаре, а сам вечером с ней поиграешь. Майкл, можешь взять своего нового воздушного змея. А теперь – наденьте шапки…

– Но я хочу дорисовать лошадь! – сердито возразил Майкл.

– С какой стати мы должны идти в Парк? – поддержала его Джейн. – Чего мы там не видели?

– Потому что мне нужен покой! – отрезала миссис Бэнкс. – И если вы будете вести себя хорошо, то к чаю получите кокосовый торт.

И прежде чем они успели сказать еще хоть слово, миссис Бэнкс нахлобучила им шапки и согнала всех четверых вниз.

– Осторожнее переходите улицу! – крикнула она им вслед.

Джейн катила коляску с Близнецами, а Майкл нес воздушного змея.

Выйдя из ворот, они посмотрели направо. Никого. Посмотрели налево. Тоже никого… Только где-то в конце улицы Мороженщик все звонил в свой колокольчик.

Джейн двинулась вперед. Майкл поспешил за ней.

– Ненавижу такую жизнь! – пожаловался он своему змею. – Все кувырком!

Джейн докатила коляску до пруда.

– А теперь, – сказала она Близнецам, – дайте-ка мне уточку!

В ответ они дружно завопили и что было сил вцепились в игрушку каждый со своего конца.

С трудом разжав их пальцы, Джейн пустила уточку в пруд.

– Смотрите, – воскликнула она, – уточка отправилась в Индию!

Близнецы увидели, как игрушка медленно уплывает от них, и заревели в два голоса.

Джейн обежала пруд и пустила уточку обратно.

– А теперь, – крикнула она радостно, – в Канаду!

Но Близнецов это, похоже, не развеселило.

– А сейчас в Нью-Йорк!

Близнецы завопили еще громче.

Джейн всплеснула руками:

– Майкл, что с ними делать? Если отдать утку, то они опять подерутся, а если нет, то они никогда не кончат реветь!

– Надо запустить змея! – придумал Майкл. – Смотрите, дети! Смотрите!

Он поднял красивого желто-зеленого змея и стал разматывать веревку. Близнецы безо всякого интереса наблюдали за ним. Подняв змея над головой, Майкл побежал. Змей взмыл на мгновение в воздух, а потом со всего маху шлепнулся на траву.

– Попробуй еще раз! – подбодрила Майкла Джейн.

– Подержи, пока я разбегусь! – попросил Майкл.

На этот раз змей поднялся чуть выше. Но его длинный, украшенный кисточками хвост запутался в ветвях большой липы, и змей бессильно повис средь листвы.

Близнецы дружно заплакали.

– О боже! – вырвалось у Джейн. – Снова все кувырком!

– Эй! Эй! Эй! Что это такое? – вдруг раздался голос позади них.

Обернувшись, ребята увидели одетого во френч и форменную фуражку Смотрителя Парка. Он собирал разбросанные повсюду бумажки, накалывая их на длинную остроконечную палку. Джейн молча указала на липу. Смотритель поднял голову, и лицо его сделалось очень строгим.

– Так-так! Нарушаете правила? Здесь сорить не положено! Ни на земле, ни на деревьях!

– А это не мусор. Это змей, – объяснил Майкл.

Смотритель внимательно посмотрел на липу, и на его лице появилась мягкая, добродушная и даже чуть глуповатая улыбка.

– Змей? Ах, да-да-да… Надо же, я очень давно не запускал змеев. С тех пор, как был мальчиком.

Он быстро вскарабкался на дерево и спустился, осторожно держа змея под мышкой.

– Сейчас, – воскликнул Смотритель радостно, – мы его как разгоним! Да как запустим! – И он потянулся за веревкой.

Майкл спрятал катушку за спину.