Шли недели; журчащая речушка, подпитываемая тающим снегом на вершинах гор, разлилась и превратилась в бурный поток. Постепенно открывались перевалы, ведущие на восток.
Прошло еще несколько дней, и однажды утром, когда рассвет едва забрезжил, им велели собрать немногочисленные пожитки и погрузить их на телегу. Александра помогла Татьяне и остальным забраться на шершавые доски. Девушки прихватили с собой несколько шкур из своей палатки — ночами в Карпатах еще холодно. Затем Александра пошла искать Марьяну и вскоре увидела, что та сидит в одиночестве у догорающего костра. Александра окликнула подругу по имени, но та не ответила.
— Что случилось, солнышко? — спросила Александра, подходя к Марьяне, хотя заранее знала ответ.
Марьяна повернулась к подруге, порывисто схватила ее за руки, поцеловала. Глаза ее наполнились слезами.
— Александра, прошу тебя, ничего не говори и не думай обо мне плохо. Ты ведь знаешь, как много ты для меня значишь.
Александра села рядом и, обвив рукой талию подруги, посмотрела на огонь.
— Марьяна, я никогда не буду думать о тебе плохо. Просто наша жизнь… изменилась. Пока мы жили во Львове, все было хорошо и просто, но… там мы не знали, какой мир нас окружает и что нас может ожидать.
За костром Александра различила фигуру предводителя татарского отряда. Он стоял у входа в свой шатер и внимательно смотрел на девушек.
Снова повернувшись к Марьяне, Александра крепко обняла ее:
— Он сильный; он о тебе позаботится.
На прощание подруги обнялись. Александра встала и направилась к телеге. Оглянувшись, она увидела, что предводитель подошел к Марьяне и, присев рядом с ней на корточки, нежно погладил ее по голове.
— Прощай, милая! — прошептала Александра. — Каждой из нас предстоит выживать по-своему.
Она взобралась на телегу; пленниц снова накрыли дерюгой. Темнота и духота окутали их. Старая телега, скрипя и покачиваясь, покатила по горной тропе. Девушки лежали на шкурах, прижимаясь друг к другу.
В тот день пленницы не видели солнца. Скорее всего, небольшой караван двигался по ущельям. Иногда на них попадали брызги воды — видимо, отряд переходил вброд горные реки или двигался под водопадами, которые низвергались с высоких гранитных скал. Телега катилась по тропам, еще скользким от полурастаявшего снега. Наконец они остановились в относительно ровном месте. Александра догадалась, что они где-то высоко в горах и скоро начнется спуск, ведущий к восточным предгорьям Карпат.
Когда с пленниц сдернули мешковину, девушки невольно ахнули. У них над головами ярко сверкали крупные звезды. Они находились высоко в горах; им видны были раскинувшиеся внизу восточные равнины, освещаемые лунным светом. Пленницам дали немного времени на то, чтобы умыться и поесть солонины. Затем их снова погрузили на телегу, и отряд продолжил путь.
Мешковиной их больше не накрывали. Александра наслаждалась красотой Карпат и жадно вдыхала свежий горный воздух. Они не останавливались всю ночь. Их отряд медленно продвигался по извилистым горным тропам, проходам и ущельям. Наконец, рано утром, они спустились на пастбища и лесистые холмы восточных равнин.
Татары везли несколько груженых телег. В одной находились пленницы из Львова, в других шелк, ковры, серебряная посуда и вино — добыча из города, который Александре больше не хотелось видеть.
Вдоль восточных предгорий Карпат ехали почти три недели, направляясь на юго-восток, к берегам Черного моря. Наконец они достигли сужения в долине Дуная, одного из самых красивых мест в Европе — ущелья Железные Ворота. За тесниной открывалось Черное море.
Александра никогда раньше не видела моря и не представляла, какой враждебной и холодной покажется ей огромная масса воды.
В крошечной рыбацкой деревушке, где оглушительно грохотал прибой, пленниц и награбленное добро погрузили на несколько рыболовецких баркасов. Капитан одного из них показался Александре знакомым. Она почти не сомневалась, что уже встречала его во Львове, на ярмарке, куда привозили свои товары купцы со всех сторон света. Но капитан не обратил на нее внимания, и она решила, что он просто похож на того человека, которого она видела прежде в родном городе.
Морское путешествие оказалось очень тяжелым. Многие пленницы страдали от морской болезни; почти все время они лежали на дощатой палубе. Волны то и дело захлестывали ее, и все промокли до нитки. Баркасы то подпрыгивали на волнах, то ныряли вниз. Море швыряло их, как ореховые скорлупки. И только когда они добрались до северо-восточной оконечности Босфора, море успокоилось и путешествие стало почти сносным. Когда пролив расширился и впереди показалось Мраморное море, Александра и остальные девушки широко раскрыли глаза от изумления. Они оказались не готовы к живописному виду, открывшемуся им на рассвете.
Впереди показался Стамбул.
Они пересекали Босфор, и рыболовецкий баркас качало на волнах. Хлопали на ветру почерневшие паруса. Скрипели нок-реи. Босые матросы быстро бегали по залитой водой нижней палубе, заделывая трещины в обшивке. Работали они полуголыми, их тела закрывали лишь грязные лохмотья. Пахло солью, рыбой и потом. Матросы ловко забивали паклю в прохудившуюся обшивку. Двое из них сидели на корме, свесив ноги за борт, вязали новые канаты и чинили рваные паруса.
— Это скорее сеть, чем холст, — ухмыляясь, заметил старый Бахри.
Абдим широко улыбнулся, глядя, как старик задубелым пальцем проталкивает в холст ржавую иглу. Корявые, все в шрамах, его руки были способны на многое. Поговаривали, что однажды старый Бахри доплыл до самой Испании и одно время даже был пиратом. Но теперь Бахри состарился и подобрел. Абдим видел, что Бахри радуется хорошему улову. Еще больше он радовался, если вместо рыбы на их баркасе перевозили более ценный груз, как сейчас. Сложив руки на коленях, Абдим оглядывал небольшую флотилию, которая следовала за ними. Все это были простые рыболовецкие суда, раскрашенные в ярко-синий, зеленый, красный и оранжевый цвета. На носу каждого судна намалеван глаз — рыбаки верили, что он помогает разглядеть косяки рыбы под водой.
Бахри ткнул Абдима в бок, юноша обернулся, и старик показал ему на баркас под названием «Эсмерей».
— На той старой посудине полным-полно шелков и ковров с Востока. А «Фатма» так набита серебром, вином и специями, что удивляюсь, как она еще держится на поверхности.
— А что перевозят на «Халиле»? — прошептал Абдим, не ведая о настоящей ценности их груза.
— О, «Халил»! — Бахри положил руку на плечо молодого человека и прижался губами к самому его уху. — На «Халиле» везут предмет мечтаний каждого мужчины, будь он паша, воин, простой крестьянин, рыбак или даже величайший из султанов.
— Что же там? — благоговейно прошептал Абдим.
Старик слегка отодвинулся и заглянул в пытливые глаза юноши. Затем расплылся в улыбке и, прикрыв рот своими корявыми пальцами, прошептал:
— Самые лучшие девушки из Галиции и Прикарпатья! Красавицы! Кожа у них как слоновая кость, глаза подобны жасмину и нефриту. А волосы у них такие мягкие и длинные, что можно умереть от восторга, когда они ласкают ими твое тело!
Абдим изумленно уставился на баркас под названием «Халил». Потом встал и, положив руку на плечо старика, наклонился вперед, силясь разглядеть сокровище, которое, оказывается, находится совсем рядом.
— А ведь правда! — взволнованно прошептал он.
За «Халилом» всходило солнце. Рябь на поверхности воды порозовела. На накрытой холстами палубе, за которой бдительно приглядывал капитан, Абдим разглядел очертания женских фигур.
— Ах, Бахри! — воскликнул он. — Я вижу девушку с волосами цвета золота… А вон другая — у нее волосы как огонь!
Старик улыбнулся, глядя, как увеличивается выпуклость в штанах его молодого друга.
— Лучше сядь и продолжай вязать канаты, иначе твой восставший руль собьет наш корабль с курса.
Абдим послушался и ловко принялся за работу, но не переставал коситься на «Халил».
Ноги у Александры совсем онемели от долгого сидения на палубе; руки затекли от усталости. К качке она так и не привыкла, к горлу то и дело подступала тошнота. Остальным ее спутницам было не лучше. После бессонной ночи в темноте, свет шел лишь от керосиновой лампы в рубке, все чувствовали себя измученными. Когда у них за спиной наконец взошло солнце и паруса засияли под его лучами, Александра утешала себя: хорошо, что нас ждет теплый весенний день.
Она снова посмотрела на капитана — тот уверенно перекладывал румпель. «Я точно знаю, что видела тебя раньше, — подумала она. — Ты приходил во Львов с одним из купеческих караванов и предлагал горожанам медную посуду и безделушки. Неужели я для тебя в самом деле то же самое, что ковер или мешочек со специями? Неужели моя жизнь стоит лишь столько, сколько тебе удастся выручить, чтобы набить свое брюхо вином и хлебом?» Она неотрывно смотрела на его грубое, обветренное лицо.
Прошло три месяца с тех пор, как Александру взяли в плен во время татарского набега на Львов, а по ночам ей по-прежнему снились страшные сны о той резне.
«Отец… Милый, любимый Дариуш…»
А днем… целыми днями она думала о том, что ждет ее впереди. Здесь, на палубе корабля, окруженная девушками, знакомыми с детства, она словно забыла, что случилось с ней самой. Они живы. Вот что самое главное.
Александра, с трудом встав, чтобы размять затекшие ноги, подошла к борту и стала смотреть на воду. Грубый канат оцарапал щеку, и она отодвинула его рукой. Впереди шел другой такой же баркас. На корме два матроса чинили паруса и плели канаты. Один из них смотрел в ее сторону. За ними плыли еще суда, груженные добычей из Львова и других разоренных городов и деревень.
Мимо быстро проплывали берега Босфора. У самой воды росли кипарисы и буки. Олень пил воду среди наполовину затопленных гранитных валунов, вдруг он вскинул голову и посмотрел на суда, идущие мимо в прибрежном течении. Флотилия проплыла мимо деревушки, где женщины стирали белье, а смуглые мужчины выводили из воды, на каменистую прибрежную полосу, лодки, до краев заполненные рыбой. Капитан корабля помахал им рукой.
— Ну и ну! — рассмеялся он, делая большой глоток из кувшина. Затем он алчно посмотрел на сокровища, заполнявшие его палубу. Он любовался девичьими телами, их белой кожей и роскошными волосами. Заметив, что Александра смотрит на него, он подмигнул ей.
Девушка поспешно отвернулась и снова стала смотреть на воду. Далеко впереди, на северном берегу пролива, показалась старинная башня.
— Это Галатская башня, — пояснил капитан. Затем он выпрямился и принялся отрывисто командовать. Матросы снова забегали по палубе.
Александра никогда еще не видела такого высокого сооружения. Башня с многочисленными сводчатыми окнами как будто парила в воздухе. Она была увенчана конической крышей.
— Просыпайтесь, вставайте, красавицы! — заревел капитан. — За свою короткую жизнь вы не видели ничего красивее!
Судно скользило по Босфору, набирая скорость. Величественная Галатская башня, казалось, растет с каждым порывом ветра, раздувавшего их паруса.
— Смотрите, мои милые рабыни: перед вами город паломников, город святых, второй Рим, центр исламского мира, столица султана, Врата счастья, Око мира, центр вселенной, Царьград, Константинополь… Стамбул!
Александра благоговейно смотрела на расступающиеся берега пролива. Перед ней открылась величественная панорама Стамбула.
Берега с обеих сторон были застроены зданиями странными и чудесными. Она и представить не могла, что такие бывают. Куда бы она ни бросила взгляд, перед ней представали дворцы, башни, огромные акведуки, воздушные минареты и крыши высоких строений. Между старинными сооружениями и вдоль берега росли величественные деревья, раскинулись великолепные парки.
А в центре города над всеми зданиями возвышалась огромная мечеть. Ее купол, казалось, спустился с неба и был подвешен на золотой цепи. Александра ахнула от восхищения. По сторонам от центрального купола она увидела два полукупола, подпираемые колоссальными контрфорсами. По углам высились четыре минарета с коническими верхушками, как на Галатской башне. Солнечный свет, еще низкий на востоке, отражался от этого монолита и ослеплял своим сиянием глаза девушки.
На мысу неподалеку от великолепной мечети расположился величественный дворец, окруженный парком, террасами, спускавшимися к самой кромке воды. В парке она разглядела разбросанные повсюду беседки и павильоны. Все выглядело сказочно прекрасно!
Александра не могла оторвать взгляда от невероятного зрелища — незнакомого города, который жил вокруг этих великолепных сооружений.
— Наверное… наверное, здесь живет не одна тысяча человек… Может быть, целых пять тысяч! — еле слышно произнесла она. «Пять тысяч» для нее почти равнялись бесконечности; у нее даже голова закружилась. Она смотрела во все глаза и не могла насмотреться. Город раскинулся на холмах, на обоих берегах Босфора, делившего его на западную и восточную части. И пролив, и бухту заполнили суда; их было не меньше тысячи. Александра увидела рыболовецкие, военные, торговые суда, среди них она заметила и суда поменьше, явно предназначенные для увеселительных прогулок.
Капитан снисходительно посмотрел на пленниц и с гордостью заметил:
— Стамбул — бриллиант между двумя изумрудами — Европой и Азией. Главная драгоценность в кольце империи!
Александра подумала, что так оно и есть. И это испугало ее.
О проекте
О подписке