Цитата из книги «На площади. В поисках общественных пространств постсоветского города»

Онтологически послевоенная площадь восходит прежде всего к градостроительным традициям прусского военного государства и панъевропейскому прагматизму императорского Санкт-Петербурга; от таких корней, впрочем, принято открещиваться. Не будем забывать, что последний был эдаким Дубаем XVIII столетия — невероятный проект на неосвоенных территориях в малопригодном для жизни климате, возведенный рабским трудом и волей абсолютного монарха. Его самые известные архитекторы — Растрелли, Росси и прочие — были иностранными звездами. Когда эти итальянцы приехали застраивать ядовитое смертоносное болото на Финском заливе, они взяли формальные приемы классицизма и барокко и расширили их до невиданных ранее пределов.