Не позволяйте мне продолжать, иначе я уподоблюсь писателям, перепевающим Чехова, попытаюсь трансформировать свою боль в гордость от осознания, что я – человек. Вместо этого позвольте мне воспользоваться возможностью и рассказать назидательную историю, как сделали бы восточные традиционные писатели. Короче говоря, я хотел выделить себя, считать себя особенным человеком, и цели у меня иные, нежели у всех. А здесь таких преступлений не прощают. Я убеждал себя, что эта невозможная мечта у меня появилась в детстве, после комиксов дяди Рыфкы. Итак, я снова подумал о том, о чем все время размышлял читатель, которому нравится извлекать назидательную мораль из этой истории: «Новая жизнь» так повлияла на меня потому, что книги моего детства подготовили меня к ней. Но сам я не верил в полученный урок, поэтому история моей жизни оставалась только моей историей и не могла утолить мою боль. Этот безжалостный вывод, который я постепенно осознавал теперь, сердце мое угадало уже давно. Я плакал навзрыд под музыку из радиоприемника.