© Ордуни, 2017

ISBN 978-5-4485-7780-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Не стоит слушать «голоса из-за Морья», голоса тех, кого судьбы армян мало волнуют, и в чьи планы благополучие Армении, увы, никогда не входило… Лучше, перефразировав слова канадского политика Роберта Томсона: «Американцы – наши лучшие друзья…», сказать: «Верные друзья армян – это русские!»

Ордуни

Связи России с армянским народом уходят вглубь веков¹. Известно, что армянские воины служили в дружинах киевских князей. Первые армяне стали селиться в Киевской Руси после 988 года, в связи с браком между князем Владимиром Святославовичем (рис. 1) и сестрой императора Василия² царевной Анной Багрянородной. Вместе со своей невестой князь Владимир «Красное Солнышко» привез из Византии много армянских священников, архитекторов, врачей и других специалистов, которых расселил в Киеве и его округе. Анна, будущая жена великого князя Киевского Владимира, крестителя Руси3), была византийской царевной. Согласно «Повести временных лет» Владимир, захватив Корсунь, потребовал у византийского императора себе в жены его сестру, угрожая в противном случае пойти на Константинополь. Василий согласился, однако поставил русскому князю ультиматум: от него требовалось принятие христианства. Киевский князь принял условия императора, а тот, в свою очередь, уговорил сестру выйти замуж за тавроскифа (так называли византийцы русских). С плачем, царевна прощалась с близкими, говоря: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть». Арабский историк XI века Абу Шоджа ар-Рудравери пишет о решающей роли Анны в крещении князя Владимира: «женщина воспротивилась отдать себя тому, кто расходится с нею в вере; начались об этом переговоры4), которые закончились вступлением царя русов в христианство». После крещения (рис. 2) Владимир бракосочетался с Анной (рис. 3) по христианскому обряду. Вернув Корсунь Византии, князь Владимир с Анной вернулся в Киев, где приступил к крещению народа (рис. 4). Сирийский историк XI века Яхья Антиохийский констатирует «царевна Анна активно участвовала в распространении православия на Руси, построив многие церкви». В Церковном Уставе Владимира говорится о том, что князь советовался с женой в делах церковных «сгадав аз с своею княгинею Анною».

После разрушения сельджукским завоевателем Алп Арсланом одной из столиц Великой Армении, Ани, в 1064 году около двадцати тысяч армян «покинули свое отечество и отправились в Крым и в русские земли». Беженцев там приняли при условии, чтобы они помогали русским в их борьбе с половцами. Так, например, князь Федор Дмитриевич позволил им селиться в Галицкой Руси. Потом Лев, князь Галицкий, основав город Львов, в 1270 году, призвал туда армян и наделил их некоторыми привилегиями; в то же самое время армянские селения начали появляться и в Подольской губернии.

Жившие на Руси армяне бок о бок с русскими воевали и с половцами, и с печенегами, а позднее и с монголами, и рыцарями Тевтонского ордена.

Согласно летописным источникам, при осаде Казани войсками Ивана Грозного в 1552 году, местные армяне помогали русским воинам. После покорения крепости, в благодарность за это армянам были предоставлены определенные льготы как в самой Казани, так и в Москве⁵. Кроме того, одна из восьми церквей собора Василия Блаженного на Красной площади была построена в честь армянского святого⁶ – Григория Просветителя⁷ (рис. 6).

Армянские купцы, проживавшие на территории Ирана, преподносят царю Алексею Михайловичу ценные подарки. Среди даров, привезенных в 1660 году купцом Захарием Сарадаровым, выделялось кресло с высокой спинкой, облицованное прорезными пластинами из золота и серебра (т.н. «алмазный трон» (рис.8)). Для украшения трона армянские купцы купили в Индии множество драгоценных камней, в том числе 800 редких алмазов. Трон был обложен золотой басмой⁸ и сетчатыми чеканными накладками, украшенными драгоценными камнями. Лицевая сторона алмазного трона украшена 876 алмазами и еще 1224 драгоценными камнями – яхонтами⁹, изумрудами и другими, а также множеством жемчуга. По боковым сторонам расположены полосы персидских миниатюр, на которых изображены птицы, животные, растения и сцены охоты. На верху трона, на столбиках, установлены золотые фигуры апостола Петра и Николая Чудотворца, а двуглавый орел посреди спинки был установлен уже в России. Трон поражает роскошью своего декора. Даже узкие боковые сандаловые перекладины, соединяющие ножки трона, изысканно расписаны лаковой миниатюрой. На черном старинном бархате спинки трона шелковыми и золочеными нитями вышиты два гения, поддерживающие жемчужную корону. Под ней – щит с надписью, прославляющей царя Алексея, и дата: 1659 год. Это чудесное произведение искусства, ныне хранится в Оружейной палате Кремля, как памятник геополитического сотрудничества русских и армян.

Немалую роль в укреплении армяно-русских отношений в начале XVIII века сыграл видный представитель армянского освободительного движения Исраэл Ори. Будучи вдохновленным идеей освобождения армянского народа, Ори едет в Западную Европу в надежде получить помощь европейских государств. Однако встретив холодный прием, дважды получив отказ на свое прошение, он окончательно разочаровывается в европейских правителях. После этого Ори отправляется в Россию и подает Петру I обращение, в котором армяне просили, чтобы царь «проникся состраданием» к их народу и освободил его от турецко-персидского ига: «Нет у нас иной надежды, – писали они, – мы надеемся на Бога и твою страну».

Петр I (рис. 9) благосклонно отнесся к прошению Ори и, внимательно изучив просьбу армянских князей о заступничестве от персидского ига, пообещал помочь в деле освобождения армян сразу же после окончания войны со Швецией. Не забыв своего обещания, в 1722 году царь Петр предпринял свой известный «Каспийский поход». Появление русских войск в Закавказье вселило большие надежды в армян, которые давно были готовы восстать против персидского и турецкого владычеств.

После персидского похода Петра усилился приток армянского населения в Россию.

В указе 1723 г., призывая армян на жительство в Россию, Петр I провозгласил: «Честной армянский народ содержать в особливой милости… Мы не только их купечество защищать повелели, но еще для вящей прибыли и пользы некоторыми особливыми привилегиями снабдевать и всемилостивейше жаловать будем».

В Москве, Астрахани, на Северном Кавказе появились армянские поселения. Жители армянских колоний в России стали связующим звеном между населением Армении и русским правительством, а идея освобождения армянского народа с помощью России становилась все более реальной.

В 1795 году персидский шах Мухаммед Каджар совершил разорительное нашествие на Закавказье. В январе 1796 года, по указу Екатерины II, Суворов принял командование войсками и возглавил поход против шаха. Армяне с надеждой ждали прибытия русских войск во главе с фельдмаршалом. Царская армия заняла ряд городов. Однако после смерти Екатерины продвижение России на юг было остановлено, так как столкнулось с сильным противодействием западных монархий. В июне 1804 года семидесятитысячная персидская армия, теперь уже под командованием Аббас-Мирзы, снова вторглась в Закавказье. В Эриванском ханстве началось преследование местного населения. Армян же принудительно угоняли вглубь Персии. Однако они сопротивлялись, предпочитая переселяться в районы, занятые царскими войсками, и оказывали всяческую помощь русским солдатам, в которых видели свою единственную надежду на освобождение.

В результате побед русских войск в октябре 1813 года был заключен выгодный для России и народов Закавказья Гюлистанский мирный договор, по которому значительная часть Закавказья отошла к России. Однако население Эривани и большей части Армении по-прежнему находилось под гнетом турецких и персидских поработителей. Положение подавляющего большинства армянского народа продолжало оставаться невыносимым.

Видный деятель армянского освободительного движения Нерсес Аштаракеци в июле 1826 года, в преддверии второй русско-персидской войны, обратился к армянскому народу с призывом бороться против персидских войск и помогать русским. Он напоминал своим соотечественникам о том, что Россия:

«…Распростерла мощную десницу свою для спокойствия и благоденствия армянского народа, что Россия и раньше в случае надобности защищала армян, тем более она это сделает теперь, когда признана пред целым светом заступницею и покровительницею нации нашей…»

Армянское население связывало большие надежды с приходом русских войск и оказывало им всемерную помощь. С. Н. Глинка в своем «Описании переселения армян в пределы России» отмечал:

«Армяне, воодушевленные призывом полковника Л. Е. Лазарева, на крыльях усердия и любви летели к полкам русским и оказывали важнейшие услуги… Многие из армян… простерли братские объятия к русским воинам, извещали их о каждом движении неприятеля, служили им проводниками и действовали на поле битвы».

В июле 1826 года шестидесятитысячное персидское войско во главе с Аббас-Мирзой, нарушив Гюлистанский мирный договор, внезапно вторглось на территорию Карабаха. Русские могли противопоставить ему лишь около семи тысяч штыков пехоты и не более трех тысяч регулярной кавалерии и казаков. Начались ожесточенные бои. Полтора месяца продолжалась героическая оборона крепости Шуша. О ней сохранились воспоминания генерала русской армии Ивана Давидовича Лазарева, который, будучи тогда юношей, находился в стенах осажденной крепости:

«Я помню армянина Арутюна Алтунова с георгиевским крестом и золотой медалью на шее, вызвавшегося тогда добровольно пробраться сквозь персидскую армию, чтобы доставить Ермолову сведения о положении осажденной крепости… Помню также, как наши армяне по ночам на своих плечах носили тяжелые мешки с зерном на мельницу… быстро перемалывали зерно и доставляли его обратно. Без этой помощи гарнизону никогда не выдержать бы шестинедельной осады».

10 (22) февраля 1828 года был подписан Туркманчайский мирный договор, по которому Эриванское и Нахичеванское ханства вошли в состав России. Кроме того, армяне, жившие в Персии, получали право переселиться в Российскую империю и принять русское подданство. Армянский народ в лице русских видел своего освободителя, а не победителя, и тем более завоевателя. И сами русские солдаты считали, что в Закавказье они пришли с освободительной миссией. Именно поэтому армяне принимали русских как желанных гостей, как родных братьев. Сохранились записки декабриста Лачинова, где есть волнующие места о том, как освобожденные армянские крестьяне, дети, женщины и старики с протянутыми руками бежали к русским солдатам, говоря: «Рус! Здрасти! Здрасти!», а солдаты повторяли: «Не бойтесь! Мы здесь!»

Армянский католикос Нерсес Аштарекеци писал: «Теперь я попросил верного защитника нашей армянской национальности господина А. С. Грибоедова о том, чтоб он не забывал о моей просьбе, о наших пленных христианах и чтобы везде, где он побывает, способствовал бы их принятию под могущественный русский флаг».

Однако часть армянского народа все еще оставалась под гнетом турок. Российское правительство, помня о них, разными мерами стремилось облегчить его тяжелую долю. Один из сынов Армении, г-н Тер-Маркариан писал:

«Никогда не остававшаяся равнодушной к судьбе единоверческих стран и народов, Россия, к которой отошла часть старых армянских земель, тот же час после окончания войны 1878 года, потребовала от турецкого султана Абдула Гамида II прекращения преследования армян и введения религиозно-правовых и социально-экономических реформ».

Первая мировая война, ознаменовавшаяся блестящими победами русских над турками, казалось, должна была принести освобождение подъяремному армянскому народу, но произошло иное. Турки, видя, что они проигрывают войну, учинили неслыханную бойню, в ходе которой было вырезано более миллиона армян. Тер-Маркариан в своей работе «Как все это происходило» так описывал страшные преступления турок и радость спасенных армян:

«Ради исторической справедливости и чести последнего русского Царя нельзя умолчать, что в начале описываемых бедствий 1915 года, по личному приказанию Царя, русско-турецкая граница была приоткрыта, и громадные толпы скопившихся на ней измученных армянских беженцев были впущены на русскую землю. Сохранились рассказы очевидцев о душераздирающих разыгравшихся при этом сценах, о незабываемых проявлениях безмерной радости и слезах благодарности со стороны страдальцев, падавших на русскую землю и неистово ее целовавших, о русских солдатах-бородачах, стыдливо прятавших увлажненные слезой глаза и кормивших из своих котелков изголодавшихся армянских детей, о матерях, целовавших сапоги русских казаков, бравших в седло по одному, по два армянских ребенка и спешно увозивших их подальше от этого ада, о рыдавших от счастья стариках, обнимавших русских

солдат, об армянских священниках, с крестом в руках возносивших молитвы, крестивших и благословлявших коленопреклоненную толпу. У самой границы, прямо под открытым небом, было расставлено множество столов, за которыми русские чиновники принимали армянских беженцев без всяких формальностей, вручая по царскому рублю на каждого члена семьи и особый документ, дававший им право в течение года беспрепятственно устраиваться по всей Российской Империи, пользуясь бесплатно всеми видами транспорта. Здесь же было налажено кормление голодных людей из полевых кухонь и раздача одежды нуждающимся. Русские врачи и сестры милосердия раздавали лекарства и оказывали неотложную помощь больным, раненым и беременным. Всего, таким образом, было тогда пропущено через границу и нашло прибежище и спасение в России более 350 тысяч турецких армян».

Свой некролог «Император Николай II – спаситель сотен тысяч армян от турецкого геноцида» профессор П. Н. Пагануцци закончил следующими словами:

…И вот со времени спасения Государем 23% всего армянского населения Турции, прошло 75 лет. Сам Царь через три года погиб в чекистском застенке и никто, ни раньше, ни теперь не вспомнил того, что он сделал для армянского народа. А ведь за одно это спасение Его можно было причислить к лику святых. Пусть же эта небольшая статья будет скромным венком на неизвестную могилу погибшего Государя!