горе, самое стойкое из всех наших чувств, разит лишь при первом своем взрыве, а последующие удары становятся слабее, то ли оттого, что мы привыкаем к его вспышкам, то ли оттого, что таков закон натуры нашей, которая ради самосохранения противопоставляет этой разрушительной силе силу равноценную, но бездеятельную, черпая ее из себялюбивых расчетов.