гардеробной, а потому ночью, вместо того чтобы спать, она проделала отверстие в стене, чтобы снова увидеть таинственного незнакомца, который сначала явился ей в лохмотьях на уличной тумбе, потом голым в королевской часовне и наконец в парчовых одеждах, точно принц, и при этом всегда был прекрасен, словно солнечный день. Она страстно влюбилась и догадывалась, что горячо любима. Она очень ловко проделала в стене дырочку и увидела, что молодой человек при свете лампы занят тем, что проделывает отверстие в стене со своей стороны. Ее это очень обрадовало, и поскольку она скорее справлялась со своей частью работы, ведь у девушек руки всегда ловчее, чем у мужчин, то она весело воскликнула:
– Принц, у меня все готово!
Фаустен, доделав свою часть, увидел принцессу и узнал ее. Какое-то время оба они только и делали, что смотрели друг на друга, и не знали, как выразить свое счастье. Потом Фаустен сделал вид, что хочет просунуть руку, чтобы расширить отверстие, а на самом деле ему хотелось дотронуться до руки Помадки, до самой маленькой и милой ручки на свете, которую инфанта дала ему, не дожидаясь просьбы. Фаустен подтянул ее ручку к себе и нежно поцеловал, поцеловал так, как полагается целовать руки принцесс, а потом, не спуская горящих глаз с личика принцессы, поведал ей, зачем король запер его в этой комнате.
– Сударыня, – сказал он, закончив свой рассказ, – я не хочу обманывать ни вас, ни господина отца вашего. Я не умею делать бриллианты, но я люблю вас и только из большой любви к вам придумал этот способ вас увидеть.
С этими словами он снова поцеловал руку прекрасной принцессы Помадки, которую та не отнимала, пока он говорил.