9

Понятие «вероятность» – не в бытовом, а вполне математическом смысле – даже усилило свое присутствие в жизни Дитмара. И не только потому, что Гундер после сдачи школьного экзамена на зрелость поступил на математический факультет университета и среди прочих разделов математики изучал теорию вероятностей, а еще и потому, что, как всякий студент, Дитмар нуждался в деньгах, вероятность появления которых у него в большом количестве была ничтожно мала. Он опробовал разные способы подработки, включая такие привычные для студенчества, как репетиторство, работа в магазине и кафе, дежурство по ночам и даже уборка помещений. Все это не приносило больших доходов, но позволяло иногда сходить на студенческую тусовку и не считать при этом каждый евро.

Но денег хотелось все больше. Однажды в студенческой столовой, расположенной на территории университетского кампуса, сокурсник, сдвинув несколько столов, пригласил Дитмара и еще нескольких парней отметить его «огромный успех». Он заставил столы едой и напитками, и компания на славу повеселилась. Оказалось, что «огромный успех» означал всего лишь неплохой выигрыш в лотерею. И для того чтобы выиграть, ничего не надо было делать. Следовало лишь регулярно участвовать в лотерее и полагаться на удачу. И если повезет, можно даже сорвать джекпот. То, что за участие в лотерее нужно платить деньги, как-то уходило на второй план. Ведь сумма платежа зависела от количества комбинаций чисел, которые будут участвовать в розыгрыше. Если оплачиваешь мало комбинаций, то и денег за это надо тратить немного. Поначалу Дитмар так и делал. Платил немного, а в день розыгрыша узнавал, что снова ничего не выиграл. И кому, как не Дитмару Гундеру, было понятно, что чем больше комбинаций, тем выше шанс. Пресловутая вероятность и здесь правила бал. Он стал платить еженедельно (а иногда и два раза в неделю) больше денег, но все равно ничего не выигрывал. В такие дни снова вспоминались слова учителя Клоса: «Понимаешь, Дитмар, если вероятность даже очень высока, может случиться так, что событие никогда не наступит в обозримый для тебя промежуток времени. Заруби себе на носу». Он разрабатывал всяческие системы выбора чисел для комбинаций и иногда стал выигрывать, но, когда сравнивал сумму выигрыша с потраченной, обнаруживал, что снова внакладе. Играя в «6 из 49», он начал ставить крестик на дополнительных опциях, включая «Спираль удачи». Выбрав комбинации чисел, он применял их в розыгрышах в течение нескольких недель, что позволяли правила лотереи. Все эти дополнительные возможности требовали дополнительных денег. По теории вероятностей шансы на крупный выигрыш росли, но применительно к Дитмару почему-то продолжало действовать «правило Клоса» (так он прозвал озвученные в далекие школьные времена учителем Клосом неутешительные результаты заигрываний с вероятностями). Скоро он заметил, что все, что он зарабатывал традиционными способами, пожирал хищный зверь под названием «вероятность», так и не укрощенный лучшим учеником математического класса Дитмаром Гундером. Уже не хватало денег на простые студенческие забавы.

Дитмар ступил в дом и подошел к зеркалу в прихожей. На него глянуло усталое лицо мужчины приятной наружности, но с заметными морщинками вокруг печальных глаз. Он сбросил куртку и прошел в комнату. Сегодня он побывал в казино, где в очередной раз пообещал в скором времени погасить весь долг. Лица кредиторов были неумолимы и даже суровы. Было ясно, что поблажки не будет. Также было ясно, что, пока он не вернет долг, у него не будет шанса отыграться. Больше никто денег в долг не даст. Весьма печальным был и тот факт, что с каждым днем росли проценты.

Зазвонил телефон. Все тот же мужской голос сказал:

– Я выяснил, кто этот второй.

– Каким образом?

– Самым простым. Он же был в крематории. Я побывал там. Мне назвали его имя. Дальше дело техники.

– Как же его зовут?

– Макс Вундерлих^[2].

– Приметное имя.

– Да, особенно если учесть, что он частный детектив.

– Очень интересно.

– Интересно, что он там вынюхивал и откуда у него какая-то информация?

– Пожалуй, только от этого изобретателя.

– Ты хочешь сказать, что этот Курт Хильберт что-то заподозрил?

– А что же еще?

– Для этого нужны основания. Откуда они у него? Он же целую вечность где-то болтался и не может знать никаких подробностей.

– Сообщи, пожалуйста, об этом на всякий случай туда.

– Я уже это сделал.

– Вечно ты вперед лезешь, – проворчал Дитмар, а потом добавил: – Хотя и кстати.

Он положил трубку и пошел к бару. Для того чтобы выпить, есть все основания, решил он. Новость была не из приятных. Ее нужно было переварить. Вероятность грядущих неприятностей росла.

10

Сыщик набрал номер телефона Мартины и почти сразу же услышал:

– Хай, Максик! Ты откуда? С Бейкер-стрит? Из этого уютного гнездышка, где родились многие сюжеты моих детективных историй?

Он понял, что настроение у Мартины великолепное, и в тон ей сказал:

– Спешу усилить твое радостное состояние и сообщить еще одну приятную новость.

– Какую же, мой сыщик?

– Мы едем в Майнц.

– Замечательно. Итак, продолжение следует.

– Да, и начнется оно с водного путешествия.

– Это еще зачем?

– Решил совместить полезное с приятным. Ты же, надеюсь, не забыла, что сейчас лето. Люди отдыхают, совершают экскурсии. Почему бы нам к ним не присоединиться?

– Послушай, люди веселятся, а нам нужно работать.

– Мы и будем работать, но до Майнца доберемся водным маршрутом. Ты ведь знаешь, что в эту пору из Франкфурта отправляется много прогулочных корабликов, и на одном из них мы и попадем прямо в Майнц. Сначала по Майну, который, если ты не забыла, впадает в Рейн, а потом чуть-чуть по Рейну – и мы на месте. Я уже созвонился с фрау Керн. Оказалось, что это место, где она подняла записку, недалеко от реки. Нам даже так будет удобнее путешествовать. Пройдемся вдоль Рейна, посмотрим на тамошние пейзажи.

– И когда? Прямо завтра?

– Прямо сегодня. Я заказал билеты.

На том конце беспроводной линии воцарилось молчание. Макс приготовился услышать от Мартины поток упреков, но, на удивление, она сказала довольно миролюбиво:

– Если отправление не раньше чем через два часа, то я готова.

– Отлично. Отправление через два с половиной часа от причала Железный Мост. Знаешь такой?

– Еще бы. Я же родилась не в Швейцарских Альпах, а во Франкфурте.

– Тогда жду прямо там. Не забудь, наш корабль называется «Наутилус».

– Ты шутишь?

– Нисколько. Он действительно так называется. Всем хочется немножко романтики. В том числе и тем, кто дает названия речным кораблям.

«Наутилус» оказался самым крупным туристическим кораблем компании. По речным меркам он с его четырьмя сотнями пассажиров казался огромным. Мартина, когда они уже были на корабле, сказала:

– Максик, зачем ты выбрал такой большой корабль? Так хотелось посидеть где-нибудь на нижней уютной палубе, чтобы народу было поменьше. А здесь людей прорва.

– Не паникуй. Здесь три палубы: нижняя, средняя и верхняя. Видишь, какое сегодня солнце? Сейчас все бросятся наверх, чтобы понежиться на солнышке, подышать воздухом; кто-то удовлетворится средней, а мы с тобой пойдем на нижнюю, где, не исключено, и обретем желанный для тебя уют.

Макс взял женщину за руку и, лавируя между снующими людьми, повел по лестницам на нижнюю палубу. Его предположение оказалось правильным: на нижней палубе действительно оказалось совсем мало людей, и Мартина успокоилась. Они заняли столик возле окна, и Макс заказал кофе. Кельнер пошел выполнять заказ, а Макс вдруг сказал:

– Я, пожалуй, поторопился. Может быть, ты есть хочешь?

– Нет. По меньшей мере не сейчас.

Они пили кофе и смотрели в окно. Вода Майна плескалась совсем близко: казалось, открой окно и протяни руку, и пальцы сразу же почувствуют прохладную влагу. За окном проплывали дома, машины и дороги. Поскольку река неширокая, картина за окном мало отличалась от той, которая была бы, если бы они не плыли по реке, а ехали по автостраде. Разве что отсутствие обгоняющих и несущихся навстречу автомобилей указывало на то, что они двигаются по водному пути.

Мартина сделала глоток кофе и прервала затянувшееся молчание:

– Как думаешь, что нас ждет в Майнце?

– Если говорить конкретно, то нас там ждет фрау Керн, немолодая дама с собачкой. Когда наш «Наутилус» причалит, я позвоню ей, и она двинется к условленному месту. Мы с тобой тоже двинемся туда. А что потом?

Макс замолчал, а Мартина продолжила за него:

– А потом наступит ситуация, которую ты часто описываешь как «пойди туда, не знаю куда», – она рассмеялась.

– Да, да… Удивительно живучая русская поговорка. И очень точно характеризует мою нынешнюю жизнь… Да и твою тоже. А если говорить серьезно, то будем действовать по обстоятельствам. Ведь должно же там быть нечто, что подскажет следующий шаг или как минимум направление движения.

– Философствуешь, как всегда.

– А что остается?

Мартина заглянула в свою чашку и, увидев на дне лишь коричневатый налет, сказала:

– Ну вот, и кофе допит.

– Предлагаешь заказать еще?

– Максик, я бы что-нибудь съела. Долго нам еще плыть? Успеем перекусить?

Он глянул на часы, пожевал губами, как бы что-то произнося про себя, и удовлетворенно сказал:

– А знаешь, неплохая и вполне осуществимая идея.

Мартина раскрыла меню и недолго думая ткнула пальцем в одну из напечатанных строчек:

– Хочу вот это.

Сыщик заглянул в меню, сконцентрировал внимание на том месте, где застыл ее палец, и сказал:

– Выбор одобряю. Так что вот это два раза. Может быть, еще в придачу по бокалу вина?

Мартина кивнула, а Макс подозвал кельнера.

Вскоре тот принес заказ, и они стали с аппетитом уплетать отбивные с картофелем и зеленым салатом, изредка потягивая вино. Набежавшие облака закрыли солнце, за бортом стало темнее и прохладнее. На нижней палубе стали собираться люди. Кельнеры забегали с подносами, торопясь увеличить выручку. Макс глянул в окно и сказал:

– Смотри, Мартина, вон слева по борту показался железнодорожный мост через Рейн. По нему ходят поезда из Майнца на Франкфурт. Назад поедем по железной дороге.

Она приблизилась к окну, всматриваясь в указанном им направлении. Ее волосы коснулись его щеки, защекотали ухо, нос. Мартина снова опустилась на свой стул, а Макс сказал:

– Это значит, что мы уже почти приплыли. Через минуту приблизимся к месту впадения Майна в Рейн и повернем направо. А там рукой подать до нужного нам причала.

Корабль уже входил в Рейн и совершал маневр для поворота вправо. Его носовая часть как бы застыла на месте, а корма стала перемещаться по кругу. Вскоре корабль встал перпендикулярно к руслу Майна, моторы взвыли, и судно, подрагивая, уверенно двинулось вниз по Рейну. Макс снова заговорил:

– Ну все, Мартина, собирай вещи. Осталось совсем немного.

Она засмеялась:

– Ты просто неугомонный. Успокойся. Какие вещи? Вот этот рюкзачок ты называешь вещами?

Макс оглянулся по сторонам. Удивленно отметил, что, кроме ее рюкзачка, его борсетки и легкой куртки на случай дождя, действительно ничего нет. Макс улыбнулся:

– Ты права. Что-то я разволновался, хотя, в самом деле, никаких оснований для волнения нет.

Они пешком шли вверх по берегу Рейна. Фрау Керн подробно объяснила, как, идя просто вдоль реки, найти нужную улицу. После Майна Рейн казался широченной рекой. Вновь появившееся солнце слегка серебрило мелкую рябь рейнской воды, громко кричащие чайки стаями проносились близко от поверхности реки. Тихие и робкие утки плавали недалеко от берега, иногда ныряя в поисках корма. И в такие моменты их лапки смешно торчали из воды. Прилегающая непосредственно к воде часть берега была устлана крупными камнями, защищающими остальной берег от разрушающего действия сильной волны. В это время мимо них как раз прошла крупная грузовая баржа и подняла сильную волну. Набегающие волны с шумом разбивались о камни, превращаясь в разнокалиберные брызги. Мартина с восторгом прокричала:

– Никогда бы не подумала, что какая-то баржа на какой-то вполне обычной реке может гнать такую волну.

– Это не обычная река. Это все же Рейн – вторая по длине река Европы.

– Но совсем неширокая.

– Зато довольно глубокая. И не забывай, Рейн берет начало в горах Швейцарии. Сейчас мы, в некотором смысле, движемся к его истокам.

– Теперь все понятно. Вот почему ты его так расхваливаешь.

– А ты почему не поддерживаешь? Ведь для каждого немца Рейн – главная река его родины.

Мартина пожала плечами, виновато взглянула на Макса и тихо сказала:

– Не знаю, что и сказать. Никогда об этом не думала. Я выросла на Майне. Из других водоемов видела только Средиземное море. Но это совсем другое: вот там бывают волны. С этими не сравнить.

– Понятно, Испания, Италия, Греция…

– Все верно.

Макс начал поглядывать направо, отыскивая взглядом признаки местности, о которых говорила фрау Керн. Потом, озираясь по сторонам, не совсем уверенно произнес:

– Мартина, похоже, мы уже где-то близко…