Давным-давно, в начале 1990-х, я работала натурщицей. Мне было семнадцать, когда я начала, и около двадцати пяти, когда перестала. Платили десять фунтов в час, больше, чем за работу в баре. Я одолжила зеленый шелковый халат у мамы своего бойфренда и курсировала на автобусе между художественной школой, колледжем предуниверситетской подготовки и образовательным центром для взрослых, скрещивая ноги и поворачивая торс перед электрическим обогревателем. Однажды, в классе портсмутовского лофта, у меня неожиданно закружилась голова, а когда я пришла в себя, то увидела толпу встревоженных пенсионеров, собравшихся у моего обнаженного тела. Когда во время перерывов я бродила у мольбертов, то всегда видела одно и то же: абрис, кожаный мешок, более или менее правдоподобная архитектура человеческой фигуры. Ноги, пальцы, нос. Конечно, это было нечто похожее на мое тело, но не имело ничего общего с тем, что у меня внутри.