Цитаты из книги «Бывшие. Я тебя верну!»

Вы хотите знать пол? – Да, – ответил легко. Честно, мне без разницы, но хотелось бы знать лентой, какого цвета торт из памперсов перевязывать.

Наташ? Случилось что-то? Тебе плохо? – Нет, не плохо. Не спится. Тебе тоже? – Я работаю. А что? – Клубники хочу. В карамели. Соленой. – В два часа ночи? – Ага. – Десять минут. – Серьезно? Это нереально. – Я подготовленный. – Тогда жду… С клубникой.

Рома, а почему ты мне больше не папа? – шепнул едва слышно. – Мама сказала, что я тебе просто не нужен. Что мешаю. Мразь. Просто мразь. Похер, что обо мне сказала, но неужели сына совсем не жалко? – Вань, так вышло, что я ошибся. Думал, мы похожи, потому что отец и сын, а оказалось, что братья. Это ж здорово! А твоя мать и наш отец – конченные твари. Но это вслух не сказал.

Наташ, – когда распахнула шубу, шепнул Ник, – ты знаешь, что сведешь сегодня с ума не только мужа, но и меня? Я посмотрела на него из-под ресниц. – Знаю. Нику понравился мой ответ. Уверена, вечером будет очень томным…

Наташ, кинофестиваль открывается, пойдем вместе? – Нет, Ром, не пойдем. Он обреченно хмыкнул. Подумал, что отказываю просто так. – Меня уже пригласили. Резко голову вскинул, глаза сузились в серые щелки, волна ревностной агрессии в меня ударила. – Артем? – Нет. – А кто? – Не важно. Рома смотрел на меня пристально с полминуты, потом зло расхохотался. – Ебаный в рот, я ему еще и билеты сам отправил!

Ник Жданов. Друг, – достаточно хладнокровно ответил и тоже ладони из карманов не вынул. – А Ник – это Колясик или Никита? Хотел мелочно добавить «везде побрито», но не стал. Я ж вроде дядя взрослый, серьезный даже. Но и мне не чужды петушиные бои. Я даже членом помериться могу. Если надо. Есть, чем похвастаться, так-то. – Николай, – ровно ответил. Ну пиздец, уделал меня своим спокойствием. Я пацан в глазах Наташки, а он сдержанный и выверенный мужчина. Ну класс. – Наташа, – он повернулся к ней, – не хочешь в театр сходить на комедию «Горе от ума»? Я думал пригласить на постановку романа Лема. Но роман этот такой нудный. Я весело хмыкнул. Наш человек, тоже не прочь помериться с соперником чем-нибудь. Пока через рот, потом, может, и невербально. Наташа глаза закатила и Еве крикнула: – Дочь, пойдем домой, ужинать пора! Моя девочка! Знал ее хорошо. Сейчас мы с этим Ником были оба где-то на уровне дворовых задиристых пиздюков. Только я пойду домой вместе с ней. А ему хрен на лопате.

Блядь, да я лучше член себе отутюжу горячим утюгом, чем на другую бабу взгляну не по-братски!

Каюсь, я не все указывал в декларации, но и без этого двадцать пять процентов от официальной зарплаты в «ТСТ Медиа» – деньги не маленькие. Хватит не то что ребенку, но и его ненасытной до бабла матери. Юля в шоколаде, как ни посмотри на ситуацию. Что забрал бы Ваню, или как сейчас. Я даже мысли не хотел допускать, что мне придется вот так же решать вопрос с Наташей. Евушку я обеспечу всем, что нужно – все самое лучшее. А Княжне могу в принципе все деньги отдать. Заботиться о них – естественный порыв и святая обязанность. Содержать Лазареву – да какого хрена вообще! Вот когда пожалеешь, что не обычный работяга или офисный сотрудник с окладом в сто тысяч.

Глеб, когда встречались на семейных сборищах, умилялся и восхищался Евой. Заявлял, что хотел бы такую девочку. Мне это не нравилось. Но я вообще к нему предвзята. У Ромы, кстати, такого не было: чужие дети для него – чужие дети. Обычные люди, только маленькие, иногда милые, иногда вредные, никаких показных восторгов.

Лех, пойдем, покурим. – Бить не будешь? – и нарочито поправил оправу модных очков. – Нет, но за голубей не ручаюсь, – сухо ответил. Мы вышли во внутренний двор, стали под козырек. Я достал сигареты. Славин айкос. – Я люблю ее, – сказал тихо, между затяжками. – Развод не дам. Тянуть буду до китайской, блядь, пасхи.