Мы уже сто пятьдесят лет знаем, что имеет место разделение функций между правым и левым полушариями головного мозга, причем абстрактные и вербальные способности локализованы в левом – доминирующем – полушарии, а перцептивные навыки – в правом. Эта полушарная асимметрия характерна для человека, в меньшей степени для приматов и других млекопитающих и проявляется уже в периоде внутриутробного развития. Правда, у плода, а возможно, и у младенца, доминирует правое полушарие, оно развивается быстрее и раньше, чем левое, что позволяет ребенку овладевать необходимыми перцептивными навыками уже в первые недели и месяцы жизни. Левое полушарие развивается дольше, но оно продолжает фундаментально изменяться и после рождения. По мере своего развития левое полушарие приобретает свои особенности (навыки, связанные с абстрактными и лингвистическими способностями) и подавляет или тормозит некоторые функции правого полушария.
Функциональная (а возможно, и иммунологическая) незрелость левого полушария в период внутриутробного развития и в младенчестве делает его восприимчивым к повреждениям, и если такое повреждение происходит – во всяком случае, такова гипотеза Гешвинда и Галабурды, – то происходит компенсаторное избыточное развитие правого полушария; его увеличение вполне возможно благодаря миграции нейронов. Это может извратить обычный ход событий эмбриогенеза и привести к аномальному доминированию правого полушария вместо доминирования полушария левого[63].
Смещение доминирования в правое полушарие может произойти и после рождения, по крайней мере в первые пять лет жизни, если повреждается левое полушарие. Интерес Гешвинда к этому феномену был подогрет отчасти одним интересным фактом: левосторонняя гемисферэктомия – операция тотального удаления левого полушария, калечащая операция, к которой прибегали при неизлечимой эпилепсии, – не делает ребенка не способным к усвоению языка, лингвистическую функцию берет на себя правое полушарие.