Нас отталкивает мысль, что дело обстоит именно так: вот эта жизнь, со всеми ее недостатками и неизбежными обидами, с ее невероятной быстротечностью и почти полной невозможностью как-то на нее повлиять, — единственная, которую нам дано прожить. Вместо этого мы мысленно восстаем против реального положения дел.