Жилой комплекс «Горный хрусталь» и все произошедшие в нем события – вымысел автора. Как и все персонажи этой книги.

Часть I

Глава 1
Неопознанный летающий труп

Эва проснулась от собственного храпа. Раскатистого, громкого, клокочущего, с хрюканьем на вдохе и кряканьем на выдохе. Так мог храпеть столетний старик или гайморитчик, но только не молодая здоровая женщина, к коим Эва относилась. Но она храпела! После не очень удачной ринопластики позорное хрюканье-кряканье вылетало из нежного Эвиного рта каждую ночь. Позорное, потому что эти раскатистые трели не вязались с ее имиджем САМОЙ ПРЕКРАСНОЙ ЖЕНЩИНЫ НА СВЕТЕ и титулом БОГИНИ, присваиваемым ей из года в год читательницами журнала «Эль».

Эва привстала с кресла, чтобы проверить, не слышал ли кто жутких звуков, но, на ее счастье, все пассажиры самолета спали. С облегчением переведя дух, она опустилась обратно на сиденье, наклонилась, чтобы поправить плед, сползший на пол, и тут же уперлась огромными силиконовыми грудями в спинку впереди стоящего кресла.

«Черт, черт, черт! – выругалась Эва мысленно. – Зачем я согласилась на эти дыни? Со среднестатистическим вторым было бы гораздо удобнее!» Но Дуда, ее агент и лучшая подруга, настояла на четвертом, внушив своей подопечной мысль о том, что если она с возрастом поправится хотя бы на пару килограммов, то со своим вторым будет похожа на клизму. А так как Эва всю жизнь мечтала иметь фигуру под названием «песочные часы», то согласилась на кошмарные по размеру имплантаты. Теперь мучается!

Стоило Эве втиснуть свои груди между креслом и коленями и схватить наконец плед, как к ней на плечо опустилась рука с устрашающе длинными, матово-черными, украшенными стразами ногтями.

– Дуда, как ты меня напугала! – выдохнула Эва, хватаясь за сердце. – Ты чего бродишь?

– Я должна тебе кое-что сказать… Что-то нехорошее…

– Ты слышала, как я храпела? – опасливо протянула она. – Или кто-то другой слышал?

Дуда отрицательно замотала головой и трагическим шепотом выдала:

– У нас страшное несчастье…

Зная, как Дуда любит драматизировать, Эва сразу решила, что «страшное несчастье» окажется всего лишь мелкой неприятностью, посему спокойно поинтересовалась:

– Что-то с гримом?

– Хуже, – выдохнула Дуда. – Пошли… Только тихо, чтоб никого не разбудить…

Эва осторожно сползла с кресла, шагнула в проход и пошла за Дудой в хвост салона.

Самолет, на котором они летели, был маленьким, поднимающим на борт не больше пятнадцати пассажиров. Принадлежал он компании «Дары Севера», специализирующейся на изготовлении и продаже меховых изделий, кои Эва должна была рекламировать в течение ближайшего года. Гонорар ей посулили немыслимый, из-за чего она, собственно, и согласилась работать на малоизвестную фирму – в последнее время она сотрудничала только с гигантами косметической индустрии и сетью ювелирных магазинов «Диамант». Всякие мелкие заказчики, типа провинциальных шоколадных фабрик, пивных компаний из ближнего зарубежья, китайских фирм – производителей бытовой техники, только мечтали о том, чтобы их товар рекламировала САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ ЖЕНЩИНА НА СВЕТЕ. Но они не могли себе этого позволить, так как Эва была не просто «вешалкой» или безликой куклой из каталога – она была богиней глянцевых журналов, властительницей душ фотографов и идолом тысяч начинающих моделек…

Но генерального директора «Даров Севера» не смутил ни ее статус, ни сумма затребованного гонорара. «Нашей компании нужны именно вы!» – сказал он, подписывая контракт, где фигурировали цифры с шестью нолями. Было только одно условие, на котором заказчик настаивал: съемки рекламного ролика и фотосессия должны проходить в определенном месте, а именно в поместье владельца фирмы (расположенном не на севере, как следовало ожидать, а на юге: где-то в горах Кавказа). Как раз туда они сейчас и направлялись. Они – это Эва со своей привычной свитой и команда рекламщиков, к которым присоединилась то ли ассистентка, то ли секретарша хозяина фирмы. А так как вылететь пришлось в четыре ночи, все уснули сразу после посадки, и теперь, идя по проходу в хвост салона, Эва слушала разнотональное похрапывание.

– Куда ты меня привела? – шепотом спросила Эва, закончив путь у туалета – именно он находился в хвосте салона. – В сортир?

Дуда, ни слова не говоря, взяла Эву за плечи, развернула на пол-оборота и подтолкнула к стоящему особняком креслу. На нем сидел мужчина, лицо которого скрывали длинные нечесаные волосы, упавшие с затылка на лоб и спускавшиеся до середины груди.

– Вот, – коротко сказала Дуда, ткнув в незнакомца пальцем.

– Что «вот»? Это наше страшное несчастье? Какой-то спящий бомж? – Эва не без брезгливости покосилась на грязнущие джинсы мужчины и вытянутые резинки его несвежих носков. – Да, я понимаю, человек этот мало приятен, но зачем же драматизировать…

Дуда шагнула к мужчине, убрала с его лица волосы. И тут Эва увидела то, что так напугало подругу: огромную рану на шее, из которой на грудь натекло кровавое пятно, похожее на манишку. Зрелище было кошмарным!

– О господи! – Она отшатнулась. – Что с ним?

– Мертв.

– Конечно, мертв! – раздался за их спинами молодой мужской голос. – С такой раной долго не протянешь!

Когда Эва обернулась на голос, то увидела перед собой высокого парня с мелированным чубом и тщательно ухоженной щетиной – он вскочил с ближайшего кресла.

– Привет, – бодро проговорил парень. – Меня зовут Аполлон. Можно просто Пол.

Эва и Дуда растерянно кивнули. Аполлон же шагнул к покойнику и принялся рассматривать рану. По прошествии минуты он вынес вердикт:

– Подошли сзади, задрали голову, чиркнули по шее острым ножом… А вот и он! – Пол подошел к столику, уставленному посудой: тарелками, чашками, фужерами, графинами, в одном из них, наполненном апельсиновым соком, рукояткой кверху торчал нож. – Для резки фруктов… Самый острый из имеющихся в наличии…

Дуда потянулась к рукоятке, чтобы рассмотреть орудие убийства, но Пол перехватил ее руку:

– Нельзя! Вдруг остались отпечатки!

– Да, действительно, – растерянно протянула Дуда, отдергивая руку. – Я не подумала об этом…

– Вы знаете, кто этот чувак? – спросил парень, указывая на тело.

Дуда наклонилась к мертвецу, отдернув штору из волос, посмотрела в его лицо и покачала головой:

– Нет, он не из нашей команды.

– И не из нашей.

– А вы, собственно, кто? – Дуда смерила Пола не очень почтительным взором. – Стюард, что ли?

– Я модель, – с достоинством изрек тезка греческого бога. – Но временно работаю менеджером в «Мехах России».

– В качестве кого же вы летите? – подала голос Эва. – Модели или менеджера?

– Понимаете, в чем дело… – Он облизнул языком пухлые губы. – Наша хозяйка…

– «Дарами Севера» владеет баба? – не поверила своим ушам Дуда. – А мне сказали, какой-то старый английский хрыч…

– Он умер в прошлом году. И фирма перешла по наследству его жене – Элене Рэдрок.

– Она тоже англичанка?

– Понятия не имею. Я ее ни разу не видел. Даже на конкурсе красоты ее не было – вместо себя помощницу прислала. Очкастую такую… Она и сейчас с нами… – Он пошарил взглядом по салону и, отыскав глазами спящую в одном из кресел их ассистентку, добавил: – Вон она.

– А что за конкурс? – полюбопытствовала Дуда. – И почему ваша хозяйка должна была на нем присутствовать?

– Потому что именно она решила провести его. Дала указания генеральному, чтоб устроил конкурс красоты среди работников фирмы. Главный приз – тысяча долларов и возможность сняться в рекламе с самой Эвой…

– И ты, значит, его выиграл?

– Да! Теперь главная мужская роль в клипе моя.

– Я что-то не припомню, чтобы в сценарии фигурировал какой-то парень… – Эва вопросительно посмотрела на Дуду. – А ты?

– А я помню. Во втором эпизоде тебе должен подать шубу слуга-якут. Он, наверное, будет его играть.

– Кого-кого я буду играть? – хмуро переспросил Пол.

– Чукчу из обслуги.

– Мой дедушка-грузин перевернется в гробу, – простонал он.

– Так ты грузин?

– Да. По отцовской линии. Моя фамилия Горидзе.

– А имя почему греческое?

– У меня деда Аполлоном звали. И его деда. Так что никакое оно не греческое. Обычное грузинское имя…

Тут женщина, спящая в ближнем кресле, завозилась, и Пол резко замолчал. Приложив палец к губам, он приказал Эве с Дудой последовать его примеру. Девушки послушно притихли, стараясь даже дышать через раз. Когда пассажирка угомонилась, Пол заговорил почти беззвучным шепотом:

– Значит, вы не знаете, кто наш жмурик?

– Я понятия не имею, откуда он взялся в самолете, – ответила Дуда. – Я знаю всех ребят из съемочной группы, он не с ними…

– Он не с ними, не с вами, не с нами, тогда с кем?

Эва призадумалась. В отличие от Дуды она не смогла бы узнать каждого из членов съемочной группы (все осветители и помрежи были для нее на одно лицо), но верила ей на слово. Значит, мертвый парень не рекламщик. И не представитель заказчика, за это поручился Пол. Не стилист, не парикмахер, не костюмер, не инструктор по йоге – уж своих-то придворных супермодель знала прекрасно, как-никак не первый год таскает за собой во все поездки. Кто остается? Команда: два пилота и стюардесса… Мертвец точно не стюардесса, но и на пилота не тянет. Значит, какой-нибудь механик или техник.

– Может, он член экипажа? – озвучила свое предположение Эва. – Какой-нибудь механик…

– Не смеши мои коленки! – фыркнула Дуда. – Его лохмы и фени на запястье говорят о принадлежности к богеме… И руки у него нежные, как у пианиста! Или фотографа…

– Я поняла, – выдохнула Эва. – Как ты про руки фотографа сказала… Это новый ассистент Матильды. Как мы про нее-то забыли?

– Кто такая Матильда? – встрял Пол.

– Фотограф. У нее жуткий характер, вот от нее все помощники и бегут. С ней никто не хочет работать еще и потому, что платит она мало, а требует много, в том числе секса после каждой фотосессии…

– Для ассистента наш жмурик староват, – засомневалась Дуда. – Ему далеко за сорок!

– А мне показалось, не больше тридцати, – сказал Пол.

– У него просто рожа детская. Но башка вся седая, и морщин полно.

– Когда только разглядеть успела? – поразилась Эва.

– У меня глаз – алмаз, сама знаешь.

– Я тоже не могу пожаловаться на зрение, но лица я даже не увидела… Эта рана… Я смотрела только на нее… – Эва шумно вздохнула. – Надеюсь, при жизни он был не очень красив… Мне особенно жалко молодых и красивых…

– Да какой там! – Дуда закатила глаза. – Толстощекий, небритый, нос пуговкой, а на щеке бородавка…

– Бородавка?

– Ну родинка висячая… – Она передернулась. – Гадкая такая! С волосами!

Услышав о волосатой родинке, Эва вздрогнула. Помнится, знавала она когда-то человека с подобной… Его звали Кешей. Он был отличным фотографом, ее другом и врагом – точнее, сначала другом, потом врагом. Насколько ей было известно, сейчас он сидит в тюрьме, но, кто знает, может, его выпустили…

– Дудочка, – осторожно спросила Эва, – а тебе лицо этого мертвеца не показалось знакомым?

– Показалось, знаешь ли… – Дуда с сомнением посмотрела на покойника. – Только не пойму, где я его раньше могла видеть…

– А ты посмотри еще раз, – предложил Пол. – Вдруг узнаешь…

– Правильно, – кивнула головой Дуда.