– Письмо сегодня принесли от Кирилла. Пишет, что обрел себя на Гоа. Расписывает о своем просветленном разуме и образе жизни. Говорит, что я абсолютно свободна, что он аннулировал наш брак. И я могу выстраивать дальше свою жизнь. О детях ни слова, словно у него их никогда и не было. А ты помнишь, как он Сашку любил? С рук не спускал, как только не называл. Все тетки в нашем поселке завидовали. А сейчас, ни словечка. Обидно, Тань! Я ведь надеялась, что он вернется. Пусть даже не на коне, но вернется. И мы с ним заживем такой вот простой жизнью и будем вместе детей поднимать. И о Сашке хотела ему рассказать, какая она талантливая. А он, оказывается, живет в согласии со своим сердцем и разумом. Гад!

– А че написал тогда? Ну и пусть бы дальше себе жил!

– Написал, что развод ему оформили и деньги мне, какие – то должны передать. Не нужны мне его деньги.

– Вась, давай чаю попьем? А то я утра ничего не ела. В больнице с Владиленом провела полдня.

– Как он? – всхлипнула последний раз Василиса. – А то мне передали, что ты звонила, но я так толком и не поняла, что случилось.

– Владилен в нашем поселке встретил свою Анастасию, – хмыкнула Танюшка. – И знаешь, кто это?

– Откуда мне знать? – округлила и без того большие глаза Василиса.

– Сварова!

– Да, ладно! Быть не может! – Васька даже откинула письмо, вытирая слезы.

– Идут по поселку с Мишей. А мы с Владиленом, как раз из дома вышли. И встретились!

– А Мишка то как?

– Похудел, – задумалась Татьяна.

– Да я не о его внешнем виде. Что сказал?

– Ничего! Молчал всю дорогу. На меня даже не смотрел. Но Владилен ему прошептал обо всем, – довольно улыбнулась Татьяна. – И о том, что она его чуть не убила, и чтобы у меня прощение просил. Но я со скорой уехала, даже сумку с платьем забыла в доме.

– Придется еще раз ехать, – лукаво взглянув на подругу, пропела Василиса.

* * *

Большой шоколадный торт внесли в зал под звуки музыки и смеха. Старики с интересом вытягивали шеи, силясь увидеть надпись, сделанную белой глазурью. Торт торжественно поставили на стол, но резать его не торопились. Виолетта постучала вилкой о бокал из простого стекла у нее в руке и попросила внимания:

– Прежде, чем поздравить вас всех с Новым годом, я хочу сообщить, что нашему дому официально присвоено название. Теперь мы называемся: «Осенний вальс». Вот оно и написано на нашем именном торте. А теперь, я поручаю разрезать наш Новогодний торт той, которая вдохнула в наш дом новую жизнь, которая сделала нас всех добрее и музыкальнее – нашей любимой Василисе. Есть возражения?

Громкие голоса нестройным хором закричали «Ура!», раздались аплодисменты; морщинистые лица растянулись в улыбках, заставляя блестеть уставшие глаза.

Василиса сморгнула навернувшиеся слезы, и поднялась со своего места, пересадив с колен Ваню.

* * *

Телефонный звонок с незнакомого номера, застал Таню в своем кабинете, куда ее зашел поздравить с наступающими праздниками Никита Фадеев, принеся с собой целый ящик с мандаринами и несколько коробок конфет.

– Таня, это Маргарита Сергеевна, мама Светы, – прошелестела трубка.

– Ой, здравствуйте, Маргарита Сергеевна! А мы с Василисой все собирались позвонить Свете, попытаться ее найти. Но с ней так трудно связаться, – весело щебетала Татьяна, смущенно ловя на себе взгляды своего вновь обретенного поклонника.

– Да, Танечка, вы, наверное, не в курсе. Простите, но мне все не хватало сил, чтобы с вами связаться. Столько всего навалилось… – голос замолчал.

Таня нахмурилась и сильнее прижала к уху трубку, ей даже показалось, что связь прервалась, так стало тихо.

– Алло! – произнесла она в надежде, что ее услышат.

– Да, Таня, я просто не знаю, куда мне обратиться. Дело в том, что Светы больше нет. Ни Светы, ни Павла, никого… Я осталась одна с детьми. Но сегодня мне сообщили, что… Короче, Танечка, мне нужна ваша помощь. Я не могу оставить Светочкиных детей одних, а больше мне обратиться не к кому. Света дала мне ваш телефон, когда вернулась из Питера…

Таня молчала не в силах переварить услышанное. Она даже тихонько щипала себя за щеку, чтобы удостовериться, что она не спит.

– Таня, я понимаю, что в это трудно поверить. Я до сих пор не могу все это принять, у меня есть несколько месяцев. Может, за это время вы сможете что – то придумать, как то устроить детей? Ваш муж, кажется, депутат?.. – в голосе зазвучали заискивающие нотки и Таня опомнилась.

– Маргарита Сергеевна, не волнуйтесь, я обязательно что – нибудь придумаю. Это все ужасно и трудно представить, что все так… все так случилось… Но я вам обещаю, что с детьми ничего плохого не случится. Я вам перезвоню и постараюсь приехать в самое ближайшее время.

– Спасибо, Таня. И от меня и от Светочки.

Таня перевела взгляд на Никиту, но произнести ничего не могла. Дыхание перехватывало, а в глазах стояло улыбающееся лицо Светы в уплывающем вагоне.

* * *

После долгих слез, не приносящих облегчение, Таня тяжело поднялась из – за стола, и протянула стакан с водой рыдающей Василисе.

– Вась, надо что – то делать, а я не знаю, с чего начать.

– Ехать к ним надо, – всхлипывая, ответила Василиса. – Будем решать на месте.

– Мне кажется, надо Мише звонить. Он может что – то подсказать, узнать что – нибудь по своим каналам.

– Думаешь, он будет тебе помогать?

– Думаю, мне не дадут детей, если узнают что я в разводе. Поэтому с разводом пока спешить нельзя.

– Что мы гадаем, надо с Владиленом посоветоваться. Заодно и навестим его в больнице.

В небольшой палате стояло две кровати. Одна была пустой, даже матраца на ней не было. На другой лежал Владилен. Возле него на табуретке сидел плечистый молодой мужчина и крепко держал за руку старика.

Татьяна с Васькой остановились в дверях и уже готовы были развернуться, но их заметили.

– Вот и мои спасительницы, – хрипло прокаркал Владилен. – Признавайтесь, кто мне такой подарок сделал? Сына вызвал. Знаю, что это одна из вас. Лева, знакомься с этими ангелами. По – другому и не назовешь их.

Парень неуклюже вскочил на ноги. Рост у него оказался, чуть ли не под два метра. Богатырь протянул свою большую ладонь, пристально глядя в глаза Василисе.

– Этого ангела я знаю, папа! Она ко мне прилетала.

– Да, простите, это я! – смутилась Василиса.

После Таниного сообщения, что Владилена увезли в больницу, Васька приняла решение, что надо известить его сыновей. Может, дрогнет, что в их сердцах, простят друг друга. Телефон старшего сына Игоря не отвечал, был недоступен, а у Левы телефон то ли не записали, то ли он поменял свой номер, но Василиса дозвониться и до него не могла, и решила съездить к парню домой.

На ее счастье, он оказался дома, точнее это был и не дом вовсе, а мастерская художника. Все пространство занимало одно помещение уставленное мольбертами, палитрами с красками, банками с карандашами и кистями. Стены были увешаны картинами. Было видно, что художник себя еще ищет или ему просто нравится заниматься разными стилями: на полотнах были портреты, натюрморты, цветы, пейзажи и все в новой манере, разными мазками, цветовой гаммой.

Василиса открыла рот и разглядывала с удовольствием работы художника. А он стоял в сторонке и тихо наблюдал за незваной гостьей. После продолжительного молчания, хозяин не выдержал первым:

– Простите, вы от Дэна?

– Что? От какого Дэна? Ой, извините, увлеклась вашими работами, – смутилась Василиса.

– Вы – модель?

– Я?! Нет, что вы! Я в доме престарелых работаю, где ваш папа находится, точнее находился.

– Что с ним?

Его испуг был таким искренним, что Васька сразу поняла, она найдет отклик в его сердце. В двух словах она сообщила парню, в какой больнице находится Владилен Львович и сын тут же стал торопливо собираться.

– За что вы извиняетесь? Вы все правильно сделали. Я давно Игорю говорил, что надо отца найти. Ведь знал же, что с ним произошло. Но ты, папа, не расстраивайся. Игорь тоже к тебе придет. Обязательно!

– А нам снова нужна ваша помощь, Владилен Львович! – перевела разговор Василиса, заметив, что губы у старика затряслись. – Как нам взять двух детишек нашей подруги? С чего начать. Там такая ситуация…

И Василиса, глотая слезы, рассказала печальную историю.

Васька, вытащив лист бумаги, быстро записывала за стариком ценные наставления. Остальные молчали.

– Все это так долго, – нахмурилась она. – А если мы не успеем все оформить, то их отдадут в приют?

– Вероятно. Таня, а вы не хотите подключить своего супруга? Думаю, для него не будет красного света с оформлением.

Таня молчала. Она сама полночи вела с Михаилом мысленный разговор. Ей нужно было только его согласие, а потом она все сможет сделать сама. Она уже все для себя решила: детей Светы она усыновит. И другого варианта тут быть не может.

– Тань, ну хочешь, я поговорю с Мишей первой, объясню все. А там уж и ты подключишься. Он же к Свете хорошо относился.

– Спасибо, Вась! Я смогу сама, – кивнула Таня.

* * *

Вечером, вновь не дозвонившись до Михаила, Таня набрала номер свекрови.

– Здравствуйте, это снова Таня! Мне нужно поговорить с Мишей и это срочно! – произнесла она твердым голосом.

– Денег надо? А сама заработать не пробовала?

– Прекратите! – оборвала Таня свекровь. – Мне нужно Мишино согласие на усыновление детей.

– Это ты решила его, таким образом, к себе привязать? – не унималась свекровь.

– Я никого не собираюсь привязывать, – устало произнесла Таня. – Умерла наша Света, дети остаются совсем одни и я должна взять их к себе.

Таня не собиралась откровенничать со свекровью, но и выносить ее подколки было обидно.

– И если хотите знать, я работаю в доме престарелых. Так что, на жизнь мне хватает. Мне нужен Миша. Надо торопиться с оформлением.

На том конце провода молчали. Наконец, устало вздохнув, свекровь назвала новый номер телефона своего сына.

– Разбирайтесь сами, – выдохнула трубка. – Тань, а где этот твой дом? Может, и меня в него заберешь? А то мне от своего одиночества на стену лезть хочется. Миша ко мне давно не приходит, даже о здоровье не справляется. Помру, и не узнаете, – всхлипнула от жалости к себе свекровь, но тут – же опомнилась и закричала:

– Таня, Таня, а ты можешь меня в свой дом на экскурсию сводить?

– Да у нас не музей, в общем. Рано вам пока в наш «Осенний вальс». Это у вас минутная слабость.

Но потухший голос некогда властной и довольной жизнью женщины, Тане не понравился.

«Интересно, Миша из – за меня сменил свой номер? Столько лет пользовался, а тут – нате вам. Или в новую жизнь с новым номером?»

По новому номеру Миша ответил сразу, Таня специально позвонила с городского телефона, чтобы у мужа не было искушений ее заблокировать.

– Миша, это я и я звоню тебе по серьезному делу, – быстро проговорила Таня, боясь, что Миша отключится, и она не успеет высказать свою просьбу.

– Хочешь меня пожалеть или покаяться? – странным голосом начал Михаил.

– Мне все равно, что происходит в твоей жизни, и каяться мне перед тобой тоже не в чем. Разбирайся сам со своей Сваровой. Прощай ее, сажай, узнавай, где она нанимала актеров для своих фотосессий со мной. Миша, мне нужно усыновить детей нашей Светы. Ее больше нет и Павла тоже. – Быстро начала излагать Таня, пока их разговор не скатился до выяснения отношений. – У ребяток никого не осталось больше на свете. Единственная бабушка обратилась ко мне с просьбой. Я должна их взять. Ты понимаешь? – спросила Таня.

– Да, Таня, я понимаю. Господи! Не укладывается в голове, что рядом такое горе, – пробормотал Миша, сделав ударение на слове «такое». – Что мне надо сделать?

– Миша, от тебя только одно: повремени пока с разводом. Иначе это затянет оформление, а мне надо торопиться.

– Прекрати, Таня! Я готов реальную помощь тебе оказать.

* * *

Дни тянулись медленно и как – то пусто. После праздников все словно погрузились в коллективную спячку. До весны. Наверное, если бы у людей не было такого шумного и всеми любимого праздника Нового года, они бы тоже укладывались в какие – нибудь берлоги и спали бы в них не тревожась, не переживая, не обращая внимания на холода и слякоть.

Таня собрала все необходимые документы и отвезла их в Великие Луки. Миша поехал с ней он был очень внимательным и заботливым. Нашел какого – то знакомого в Луках, который обещал посодействовать.

К детям пошли вместе. Дверь открыла улыбающаяся Маргарита Сергеевна, только сильно похудевшая и бледная. Маринка выбежала первой и бросилась на шею Тане, чем привела ее в замешательство. Дениска остановился в дверях и только настороженно улыбался. Миша подошел и поднял его на руки, прижав к себе.

После разглядывания подарков, Маришка потащила Таню в свою комнату и стала показывать множество рисунков с нарисованным домом.

– Мама с папой скоро вернутся, и мы поедем в Питер. Будем строить такой красивый дом. Только они что – то не едут. Мне даже надоело их ждать.

Таня бросила испуганный взгляд на Маргариту Сергеевну. Та опустила голову и прошептала:

– Я не могу им сказать. Боюсь.

– А хочешь, поедем прямо сейчас? Подберем место для вашего дома. Я тебе покажу наш город. Он красивый.

– Знаю, мама мне часто рассказывает о нем. Говорит, что это лучший город на Земле. Это правда?

– Правда! Только с характером.

– Это как? Город и с характером? – удивилась девочка.

– Принимает не всех. Его полюбить надо, понять, тогда и он полюбит, и будет отдавать тебе свою красоту. А то некоторые едут по городу и бурчат: холодно, сыро, серо. Вот город им себя и не показывает. А если его любишь, то он тебе и отражения в лужах, как картины покажет.

– Я его полюблю, – кивнула Марина. – Но поехать сейчас с вами не смогу. Во – первых, надо дождаться маму с папой. А во – вторых, я же в школу хожу. Четверть только началась. До каникул еще далеко.

– Ну, ладно, – нерешительно проговорила Таня. – Я пока подготовлюсь к вашему приезду.

Таня пока не представляла, куда привезет детей и Маргариту Сергеевну. О том, что ее тоже надо забрать с собой даже не обсуждалось.

Возвращались в молчании. Миша только произнес когда они садились в его машину:

– Славные дети!

Таня весь обратный путь прикидывала разные варианты, но все упиралось в деньги, точнее в их отсутствие. На свою зарплату она даже не могла снять маленькую квартирку. А детей нужно во что – то одевать, учить, отдавать их в кружки для развития. Хотя, Васька с удовольствием будет заниматься с ними музыкой и бесплатно. Вон, весь «Осенний вальс» запел. Да еще как!

– Таня, а ты, правда, пошла работать к старикам? – спросил Миша, когда высаживал ее у метро, как попросила Таня.

– Да, мы с Василисой работаем вместе в доме престарелых. Только теперь он называется «Осенний вальс».

* * *

Коридоры и комнаты только два дня назад, погруженные в ленную спячку, встретили Таню звуками музыки и радостным смехом.

«Что это за шум? – удивилась Таня. – До восьмого марта еще далеко».

Не снимая пальто, она прошла в Красный уголок, и с удовольствием обнаружила там своих стариков и Василису, которая наигрывала знакомую мелодию.

– Вы, что «Сильву» собрались ставить?

– А как вы догадались? – Засмеялась их новенькая – Валентина Павловна. – Я же в театре музыкальной комедии всю жизнь проработала. Главных ролей не получала, правда, но все наши спектакли наизусть знаю. – Она гордо обвела присутствующих ярким взглядом.

– Нам всем очень понравилась эта идея, – улыбнулась в ответ Василиса. – Вот, начали репетиции.

– Интересно! А кто же будет петь Сильву?

– Эта роль доверена мне, – скромно потупила глазки Валентина Павловна. – Хоть напоследок удастся спеть любимую партию. Как же мне повезло, что я попала в ваш «Осенний вальс»! – прошептала она, дрогнувшим голосом.

– Это нам повезло, что у нас появились такие ценные кадры, – несколько старичков повскакивали с мест и бросились с объятиями к плачущей актрисе.

К ним заглянула грустная Виолетта Бенедиктовна и поманила жестом Василису с Таней.

– Девочки, пройдите в мой кабинет на разговор.

– Что случилось? – испуганно спросили подруги.

– Пока не знаю, но нашим домом кто – то стал интересоваться.

– Ну и что тут страшного. Репутация у нас растет, сама же говорила. Может, кто хочет устроить сюда свою родственницу?

– Нет, тут другое. Запрашивают размеры площади, количество персонала, пациентов. Ну, только жить стали нормально. Старики ожили, вон, даже на оперетту потянуло. А теперь что? – Виолетта чуть не плакала. – Конечно, как приведешь что в порядок, сразу и хозяин находится. Может, хотят сделать коммерческий? Сейчас это, говорят, тема. Сдают в такие дома состоятельных родственников, которые способны оплачивать проживание. А наших куда денут? В приюты для бомжей?

– Виолетта, не надо раньше времени расстраиваться. Будем переживать неприятности по мере их поступления, – бодрым голосом проговорила Таня, но на душе и у нее стало неспокойно.

* * *

Как – то все шло не так, как представлялось. Тяжело. Репетиции выматывали Василису. Старики забывали тексты, терялись, некоторые путали мелодию. Одна Валентина Павловна держалась молодцом, чувствовалась театральная школа и годы репетиций. Но даже она начинала терять терпение:

– Но это – же самая популярная оперетта во всем мире! Мы все выросли на этих ариях. Помните, как часто раньше звучала эта музыка по радио, которое говорило день и ночь? В каждом концерте «По заявкам радиослушателей» обязательно просили включить арию Сильвы или Бони.

Ее коллеги стыдливо опускали глаза, кивали в знак согласия головами, но слова все – равно путали и краснели от отчаяния и бессилия.

Наконец, было принято решение от спектакля не отказываться, но сделать его в сокращенном варианте. Все выдохнули с облегчением и вновь приступили к творчеству с открывшимся вторым дыханием.

Таня все больше погружалась в депрессию, от какой – то беспросветности. Несколько раз, звонив Мише, она натыкалась на его усталый и, как казалось Тане, недовольный голос. Ей хотелось услышать от него, что все идет хорошо и скоро дети будут с ней. Но Миша твердил одну и ту – же фразу: «Пока ничего определенного сказать не могу. Ситуацию контролирую». Вот только куда она сможет привезти детей? Этот вопрос наводил на Таню панику. С Василисой она это не обсуждала. Они все были на птичьих правах. И Васька каждый раз при неожиданных звонках вздрагивала, думая, что это вернулась Нина с просьбой освободить квартиру.

Как – то вечером, в конце апреля, вернувшись с работы, Василиса предложила пойти в ближайший лесопарк подышать воздухом.

– Вечер такой теплый, словно летний. Даже почки на деревьях стали распускаться. Идем гулять, что сидеть в четырех стенах!

Ваня деловито прихватил с собой кулек с игрушками и торжественно вручил его Тане:

– Неси!

– Ванечка, а зачем так много берешь? Давай одну машинку только возьмем?

– Все будем играть, – проговорил мальчик тоном, не терпящим возражений.

Василиса захватила старый плед.

– Мы словно на пикник идем, – пробурчала Таня.

Но на полянке в лесу плед расстелила и с удовольствием на него уселась.

Ваня высыпал из мешка все свои сокровища и с интересом разглядывал их, передавая Тане.

– Вась, смотри, что у нас есть! – воскликнула Таня и протянула подруге небольшой прозрачный пакетик.

– Что это? – Васька открыла один глаз, вынырнув из своих мыслей.

– Шарики воздушные, – Танины губы растянулись в глупой улыбке.

Васька резко села и, радостно округлив глаза, смотрела на подругу:

– Надуваем?

– Надуваем! Каждый выдох – одна проблема, – прокомментировала Таня.

– Ой, боюсь мой, в таком случае, лопнет.

– Второй надуешь.

Таня протянула Василисе пакет, вынув из него красную резиновую тряпочку и, закрыв на минуту глаза, беззвучно пошевелила губами, словно проговаривала молитву.

Шарик, наполняемый женскими проблемами, становился все больше и объемнее.

– Тань, хватит, а то сейчас взорвется, – испуганно проговорила Василиса.

– Последняя, – выдохнула Татьяна и улыбнулась, держа шар на вытянутой руке.

– Давай мне, – подошел радостный Ванечка.

– Нет, малыш, этот шарик тебе не нужен. Это мой. Тебе я сейчас новый надую. Легкий и чистый.

Васька надувала с закрытыми глазами, по щекам ее текли слезы. И теперь Таня предупредила ее об осторожности.