Цитаты из книги «АНА навсегда: исповедь отличницы. Анорексия длиною в жизнь»

Со мной не должно было этого случиться. Я росла очень рассудительной девочкой, в моей жизни было слишком много задач и четкая цель впереди. И все это я променяла на одиночество и пустой холодильник, отсутствие голода и «ана-паблики». Единственное, что осталось теперь у меня – это возможность писать, анорексия не настолько хитра, чтобы отнять и это. Я не всегда была такой. Раньше все было по-другому. Почему я такой стала – моя история, исповедь моей души. Это нелегко, но я все же попробую, может быть кого-нибудь это сможет остановить у черты. Может быть, кто-то вовремя сумеет опомниться и пройти свой жизненный путь не разглядывая выпирающие кости, а восхищаясь миром вокруг себя, целуя детей и согреваясь ночами не под пуховыми одеялами, а в объятьях любимого человека.

Все члены моей семьи вовлечены в эту нескончаемую борьбу за жизнь, включая пса Шольца. Они вынуждены выполнять определенные правила, которые диктует моя болезнь. Пища, приготовленная на пару, вызывает отвращение даже у моей немецкой овчарки, но я ничего больше не готовлю кроме паровых овощей, и пес научился благодарно доедать за мной остатки. Мама, стараясь угодить мне, проделывает немыслимые фокусы с белокочанной капустой, чтобы хоть как-то разнообразить скудное меню. Муж вынужден выслушивать долгие тирады о вреде колбасных изделий, которые неизменно приведут к раку, если их употреблять каждый день, и, кажется, уже начинает бояться пищевой промышленности. Дальние родственники звонят мне, чтобы проконсультироваться о составе крови после проведенного в поликлинике обследования, ибо со своим ослабленным иммунитетом я болела так часто, что знаю о медицине и фармакологии все. Детей у меня нет, потому что им неоткуда взяться, когда рядом со мной в постели лежит анорексия.

Цель – достичь совершенства, став подобными легким бабочкам. Божество – смертельная худоба. Это целый культ, философия, мир со своими жестокими правилами. В этом мире нет желаний, сексуальных отношений, нет друзей и подруг. Психологи называют это аддикциями и девиациями. Но что нам теперь от этого? Как ее не назови, она все равно останется с нами. У меня пищевое расстройство, которое корректирует всю мою жизнь, меня саму. Уже двадцать лет, как я не могу справиться с собой. Мне нужно думать о своей новой взрослой жизни, а я не знаю, как мне себя заставить делать это. День за днем я вынимаю из своего шкафа вещи, которые носила еще в 10 классе, примеряю, долго кручусь перед зеркалом и безумно радуюсь, если эти вещи смотрятся на мне идеально, если на моем животе нет даже грамма жира, если мои ноги такие же тонкие, как раньше. Я не хочу взрослеть, я однажды примерила на себя роль девочки-подростка, которая одевается в отделах для детей, и хочу навсегда остаться ею. Я не хочу быть как все.

В моем мире нет крови, нет насилия, нет жира. Есть нескончаемая легкость, самолюбование и перфекционизм. В моем мире все должно быть совершенным, начиная домом и заканчивая чистотой поступков и мыслей. Это совершенство, конечно же, касается и моего тела. Я не всегда довольно им. Мне хочется добиться лучших результатов, из-за чего я по несколько раз в день качаю пресс, ноги, подтягиваюсь на турнике, отжимаюсь от пола. И все равно я собой недовольна.

если девушка будет слишком стараться выжить, вслед за анорексией непременно войдет булимия. Она по капле выпивает кровь, силы, желания, эмоции и, наконец, саму жизнь. Это заболевание всегда начинается незаметно, с невинного стремления похудеть, а заканчивается кладбищем или психиатрической больницей. Все анорексики подобны канатоходцам, идущим без страховки над пропастью. Самое страшное в этом безумии – достичь точки невозврата, когда обратного пути к привычной жизни больше не будет, а двигаться вперед – значит умереть. Я много лет испытываю тяжесть этого недуга на себе. В этом сложно признаться, но я анорексичка. Часто я стою перед зеркалом, рассматривая свое испаряющееся тело, и задаюсь одними и теми же вопросами: «Что было бы, если бы это меня никогда не коснулась? Кем бы я была? Кем смогла бы стать? Чем бы занималась я сейчас, если бы мой мозг не правила „ана“? Если бы не моя обезофобия – боязнь потолстеть?» Но я та, кто я есть сейчас. Ничего уже больше не изменить. Зависимое поведение, отклоняющееся от норм, которые диктует нам общество. Кто-то зависит от алкоголя и наркотиков, такие как я – от таблиц с калориями, диет, ощущения пустоты в высохшем желудке

Почти у всех заболевших анорексией девушек одинаковая история начала болезни, толчок, приведший к ней, течение болезни и внутренний излом. Исход болезни всегда разный. Многие не воспринимают нервную анорексию всерьез, недооценивают, считая ее проявлением детского максимализма либо всеми оттенками перфекционизма, присущего девочкам-отличницам. Даже самые опытные врачи еще не поняли стихийного бедствия медленного и жестокого самоубийства анорексией. Она никогда не приходит одна,

Я шла по лезвию бритвы, один неловкий шаг – и, возможно, ситуация в школе, в семье и лишний вес привели бы меня к попытке суицида.

Я знала, что нравлюсь Леше, но этого было мало, я хотела, чтобы он меня любил. Любил и ничего не получал взамен. Я хотела любви постоянно, мне ее недоставало в детстве, я слишком много отдавала людям, но те мне возвращали лишь издевательства. Сейчас же оказавшись в такой выгодной ситуации, я купалась в ее волнах, мне нравилось быть приятной людям, мне нравилось быть любимой. И пусть часто это была не настоящее любовь, а ее подмена в виде мужской похоти, мне все равно было приятно, ибо я четко понимала, что ни одному из них не отдам свое совершенное тело, которое я полюбила больше, чем всех людей.

побеждать, пусть даже пальцы в кровь, пусть расшибиться на смерть, но все равно получить свое, особенно, когда в тебя никто не верит. А когда все поверят в твою исключительность – начнется круг первый, в котором придется соревноваться с самим собой и ни разу не проиграть, чтобы оправдать свой титул, чтобы корона в виде безупречного звания самого отличного человека в школе не слетела с твоей умной гордой головы.

Лишь однажды отведав сладость победы, великолепие этого ощущения не покидало меня больше никогда. Я поняла, на что именно променяла свое детство Аня, я поняла смысл ее жизни. Я словно заглянула в глубину ее души, которая жаждала обладать чем-то далеким и недосягаемым; добиваться того, про что другие даже не мыслят; соревноваться, стремиться быть лучшей всегда и во всем;