мотылек. И когда-нибудь он бы сжал тебя в руках, раздавил…
Я удивленно приподняла брови.
– Объяснись. Ну же, Агардан, не будь хотя бы напоследок трусом! – не выдержала я.
Подлетел, схватил за горло, приподнял и… выпустил.
– Твоя мать взяла с меня клятву.
– Что? Ты о чем?
– Клятву беречь тебя от драконов.
– Почему?
– Потому что не хотела, чтобы ты повторила ее судьбу! – рыкнул он.
– А ты оказался столь любезен, что согласился ее дать по доброй воле? – усмехнулась я.
– Марьяна была единственной, кто меня поддержал, кто не прошел мимо. Ты хоть знаешь, каково это… быть изгоем? – спокойно поинтересовался Агардан.
– Знаю. Я жила с мачехой. Забыл?
– От тебя не отворачивался твой народ. Те, кому ты доверяла!
И слова эти, тихие, как вода зимой, кажутся криком.
– Не ты ли сам в этом виноват? И даже не