У него появилась прорва энергии, некуда девать. А с Ларой он хотел только лежать. Один. Не было аппетита жить. Не то чтобы хотелось умереть, завернувшись в пыльный палас, но просто было все равно. Что воля, что неволя.
А тут влюбился – и началась жизнь. Ларин муж не видел горба, видел только глаза, в которых отражались горы, и плавился от любви.