Глава 1

С первой страницы купленной на станции газеты на меня смотрело его лицо. Я еще раз вгляделась в оттиск изобразительной магической карточки. Прямой, знающий себе цену взгляд карих глаз, чуть смуглая, как у всех южан, кожа, высокие скулы, идеальная, темный волосок к волоску стрижка. Не знаю зачем, я прочитала подпись. Словно мне это было нужно, и я могла его не узнать! Правда, сейчас вопрос стоял несколько иначе: помнил ли Эмиль Лотеску меня?

Первым желанием было скомкать газету и вышвырнуть ее в окно, но я справилась с искушением, просто кинула на столик еще пахнущие типографской краской листы и уставилась на редкие огни, мелькавшие вдоль железнодорожного полотна.

Казалось, купе второго класса наполнилось сладким ароматом его парфюма.

Сейчас я услышу чуть насмешливый голос… Хотя нет, ледяной, если бы хассаби вообще соизволил удостоить меня взглядом. Девять из десяти, что меня просто вышвырнули бы с работы, которую я с таким трудом получила, да еще гарантировали невозможность устроиться внештатной уборщицей в привокзальный туалет. Эмиль Лотеску умел мстить. Он никому ничего не прощал. Помнится, сына камергера кара настигла спустя много лет, когда Лотеску получил дворянство, то есть стал хассаби. Со мной и вовсе просто. Всего один звонок…

– Какой красавец! – восторженно пискнула сидевшая напротив Инга, трепетно развернув брошенную в сердцах газету.

Она вместе с матерью ехала навестить брата, каким-то чудом поступившего в столичный университет.

Усмехнулась. О да, Лотеску умел очаровывать! Вот и Инге сумел вскружить голову обычной магической карточкой. Женщины от него млели. В силу прежней работы я была знакома с рядом его пассий. Актрисы, девушки из клуба, светские львицы – все они одинаково наскучивали хассаби спустя пару недель.

– Он женат.

Может, это жестоко, но я предпочла задушить романтические мечты Инги в зародыше.

– Жаль! – насупилась девушка, но тут же, сверкнув озорными серыми глазами, добавила: – Но это ничего не значит.

– Инга! – в ужасе шикнула на нее мать.

Спрятала грустную улыбку в уголках губ.

Инге семнадцать, она полна решимости перекроить мир под себя, а мне, увы, тридцать пять, и некоторые вещи значат для меня слишком много.

– Так вы знакомы с хассаби?

Вторая спутница, Зария, пристально уставилась на меня. Неведомым образом она угадала, что нас с Эмилем Лотеску связывало большее, нежели я желала показать.

Пожала плечами и равнодушно обронила:

– Только заочно. О свадьбе писали в газетах.

Я врала. Вряд ли в Амбростене нашелся человек, который знал Лотеску лучше меня. Кроме его родителей, сестры и братьев, разумеется.

Все внутри сжалось от страха. Зария что-то говорила, наверное, отчитывала дочь за сомнительные моральные взгляды: женатый мужчина – табу, я не слушала. Газета с его портретом насмешливо скалилась, в который раз напоминала, какая же я дура.

Вот почему опять?..

Сделав глубокий вдох, осмелилась бросить взгляд на до боли знакомое лицо.

А чего ты хотела, Лена, будто не знала, что он в Штайте. И, признай, до последнего тянула с переводом из-за жгучего стыда, хотя тебя чуть ли не пинком под зад выпроваживали с прежней работы. В первое же утро занявший место Лотеску ишт Блэр вежливо избавил меня от обязанностей секретаря и вернул в Отдел по работе с магией. После с завидной регулярностью, больше напоминавшей помешательство, намекал, что мне пора покорять новые высоты. Разумеется, не в Нэвиле. Мол, отчего бы вам, Магдалена, не отправиться вслед за хассаби в столичную Карательную инспекцию, вас там с распростертыми объятиями примут. В переводе: мне тут стукачи не нужны, свою команду наберу. Откуда ему было знать, что ветер переменился, и после злополучной вечеринки Лотеску мечтал меня прикопать.

Тряхнула головой.

Нет уж, я не для того столько лет карабкалась вверх, выбралась из глухомани, чтобы, поджав хвост, вернуться домой, как Нэнси, таскать подносы в дешевом буфете. Или, как Глория, рожать детей и варить суп из куриных потрохов на всю неделю. Да и терпеть все эти шуточки… Мол, младшенькая Мери уже замуж вышла, а ты все нос воротишь.

– Интересно, какая у него жена? Наверное, тоже красивая.

Голос Инги вырвал меня из мрачной задумчивости.

Пожала плечами:

– Понятия не имею.

Чистая правда, личность супруги Лотеску меня не волновала. Я услышала о его свадьбе случайно, в курилке. Сама я не страдала этой пагубной привычкой, любила постоять за компанию, поболтать с коллегами. Вроде, жена бывшего начальника – какая-то важная фифа, аристократка и всякое такое. Хассаби другую не выбрал бы. С его-то самомнением! Жаль бедняжку, изменять он ей станет на каждом шагу.

– Хотела бы я оказаться на ее месте! – мечтательно продолжила Инга.

Она любовно провела пальцем по изображению предмета своих грез. Придется подарить девчонке газету. Пусть вырежет изобразительную карточку и повесит в рамочку. Мне не жалко. Нас с Эмилем Лотеску ничего не связывало, а теперь и подавно.

– Вы бы ему точно понравились, – неожиданно лукаво добавила Инга.

Взгляды соседок по купе сосредоточились на моем лице. Напрасно. Четырнадцать с хвостиком лет службы в Карательной инспекции, два из них в жерле вулкана под названием приемная Эмиля Лотеску приучили ко всему. Напрасно попутчицы надеялись на смущение, стыдливый румянец. Я и в двадцать лет не краснела, а в тридцать без всякого пиетета ругалась с вышестоящими.

– Разумеется, понравилась бы, – равнодушно обронила я. – Как и сотни других женщин. Одно время работала там, куда он часто наведывался, наслушалась сплетен. Хассаби нравились любые симпатичные особы женского пола, лишь бы не скандалили и на все соглашались.

Инга заерзала на потрепанном жестком сиденье. Она буквально пожирала меня глазами. Зария тоже навострила уши, передумала ложиться спать. Но я не спешила делиться пикантными подробностями, вместо этого достала из сумки туалетный набор и направилась к двери в купе.

Стук колес убаюкивал.

Пассажиры большей частью либо уже спали, либо готовились ко сну.

Увы, в отличие от первого класса, где туалетные комнаты находились в купе, во втором нужно было отстоять очередь в одну из двух общих, для женщин и мужчин, умывален в противоположных концах вагона. Пристроившись в хвосте желающих освежиться, от нечего делать изучала свое отражение в стекле. Раньше я все пыталась похудеть, а теперь смирилась с пышными формами, благо мужчинам они действительно нравились. Без ложной скромности, женщина я эффектная, тоже брюнетка… Тьфу, да отвяжется от меня Эмиль Лотеску или нет?!

Улыбнувшись проходившему мимо мужчине, мне не жалко, задумалась о превратностях судьбы. Я ведь могла пять лет трудиться в нэвильской мэрии – и вот стою в коридоре вагона, на всех парах несущегося в Штайт. Все же бумажки – это не мое. Я в свое время пришла на собеседование, послушала… и осталась в Карательной.

Пять лет прошло. Много это или мало?

Эмиль Лотеску теперь помощник министра магии, вряд ли мы встретимся, а если вдруг, то он давно забыл. Мне хотелось бы верить, что забыл, потому что, как выяснилось, я в деталях помнила ночь перед его отъездом из Нэвиля.

Я словно снова бежала, мечтая скорее вырваться из элитного жилого комплекса. Так торопилась, что по дороге потеряла сумочку. И свою голову тоже, раз в который раз все испортила. Кто не в курсе, Магдалена ишт Мазера – чемпион в области ляпнуть, не подумав. Хотя лучше бы я тогда ляпнула, честное слово! Или напилась вдрызг, станцевала на столе с бюстгальтером вместо платочка – что угодно, только не то, что я в итоге сотворила.

Ночь провела у Алины, упросив сердобольного дежурного в участке позвонить: мой диктино остался в сумочке. Мне повезло, подруга, к слову, тоже бывший секретарь Лотеску, не ужинала с очередным кандидатом на роль прекрасного принца, иначе пришлось бы ночевать на лавочке в Парке королевы. В октябре это приравнивалось к самоубийству.

Наутро сумочку со всем содержимым доставили с посыльным. Ну да, хассаби слишком хорошо меня изучил, понимал, у кого я укрылась. Если бы он выбросил сумку в Адрон, не обиделась бы: заслужила. А Лотеску вернул. Без записки. К тому времени он уже сидел в вагоне первого класса.

Сделала глубокий вздох и вернулась в реальность.

Да что со мной такое? Подумаешь, мужчина! Даже не любовник, а так, бывший начальник. Радоваться надо, что от него избавилась, потому как характер у Эмиля Лотеску под стать шайтану. Ну, не поссорились бы мы, ничего бы не изменилось. Я бы ему звонить не стала. Вымаливать теплое местечко – не в моем характере. Прогибаться – тоже. По мнению родных и бывших, именно он, характер, мешал моему тихому семейному счастью. Их послушать, я должна бросить работу и тренировать улыбку «как скажешь, дорогой!» перед зеркалом. Помню, мой жених Гарет, имелся в свое время такой, примерно так представлял наш будущий брак. Увы, его любовь сломалась о мою карьеру. Последующий опыт большого и чистого чувства и вовсе убедил, что счет в банке надежнее мужа. По крайней мере он не ославит тебя в газетах на все королевство.

– Можно?

Вертлявая Инга, перебросив полотенце через плечо, пристроилась рядом.

Пожала плечами. Стой, если хочешь.

Догадываюсь, девчонка сбежала от матери, чтобы наедине посплетничать о Лотеску. И действительно вопросы не заставили себя ждать.

– Вы сказали… Ну, – она ненадолго замялась и кинула взгляд через плечо: не идет ли Зария, – что знали того мужчину из газеты. Мол, о нем разное говорили…

И глаза так жадно блестят! О-хо-хо, не пора ли пожалеть хассаби? Похоже, он обзавелся личным маньяком.

Улыбнулась.

– Боюсь, я тебя разочарую. Ничего такого, кроме того, о чем ты сама после узнаешь, о нем не рассказывали.

– И все же? – не унималась девчонка.

Вот прилипла-то!

Со страдальческим видом закатила глаза и монотонно начала перечислять:

– Маг, бабник, богач. Про каждого хассаби такое болтают!

Нервно привстала на цыпочках.

Скоро там та женщины, заснула над умывальником? Может, мне тоже хочется быстрее скрыться от чересчур любопытной девицы. Спрашивается, зачем она прицепилась ко мне с Эмилем Лотеску? Стоит, глаза хитрющие – следователь следователем! Увы, приходилось сталкиваться и не только по работе.

– Он вам нравится, правда? – вкрадчивым шепотом поинтересовалась наглая малявка.

Могла бы, в унитазе утопила! Мечтай ты себе о принце, целуй его перед сном, а меня не вмешивай.

– Нет, – излишне резко ответила я.

– Совсем-совсем? – не унималась Инга.

Похоже, она задалась целью вывести меня на чистую воду, только не на ту напала!

– Соперниц опасаешься? – обернувшись, нарочито беззаботно поинтересовалась я.

Внутри же все клокотало. Вот скажите на милость, почему все и вся упорно связывали меня с Эмилем Лотеску? Ну не спал он с секретарями, только поди кому докажи…

Думала, Инга стушуется, опустит глаза, но она оказалась крепким орешком.

– Да. Вы красивая, и он вам нравится. Я сразу поняла, когда вы газету взяли. Побледнели вся… Он вас бросил?

Она участливо, словно полноценная взрослая, сжала мою руку.

От души рассмеялась, рискуя перебудить вагон.

– Нет, милая, он меня не бросал. Говорю же, мы шапочно знакомы. Сама посуди, где я, а где он?

Против воли в голос закралась горькая нотка.

А ведь, если разобраться, изначально мы были равны. Хассаби родился ишт Лотеску, представителем второго сословия, чем вечно тяготился. Я всегда льстиво обращалась к нему как к дворянину, когда требовалось получить разрешение через голову прямого руководства. Да, я не всегда перебирала бумажки в приемной, до гадкой истории, поставившей крест на моей вере в прекрасных принцев, восемь лет ловила незаконных магов.

– Вы таки его любили? – с придыханием спросила Инга.

Бедняжка расчувствовалась, пришлось одолжить ей носовой платок. Вот ведь восторженное создание, воспитанное бульварными романами! Теперь до самого Штайта не отвяжется! А мне кровь из носу надо выспаться, потому как завтра очень важный день.

Улыбка сама собой расползлась от уха до уха. Неприятное послевкусие, оставленное изобразительной карточкой, окончательно развеялось. Мысленно я переступила порог собственного отдела, знакомилась с подчиненными. Самой не верилось! Пройти жесткий отбор, оставить с носом десятки конкурентов! Но если женщина чего-то хочет, она этого добьется.

– Нет, не любила. – Я легонько щелкнула озадаченную Ингу по носу. – Зато скоро стану такой же богатой и знаменитой, как он. И ты будешь хвастаться, что ехала в одном купе с важной шишкой.

– Правда?

Глаза девушки широко распахнулись, сделав ее похожей на олененка. Хорошенькая она, пусть и не красавица. Может, и отыщет своего принца. Если женатые не смущают, могу поделиться кодом Лотеску, для хорошего человека не жалко. Взамен выдайте мне домик в коттеджном поселке и паромобиль. Несолидно в моем возрасте толкаться в парчеле. Потом уж собственными стараниями заведу отдельный кабинет с дубовыми шкафами. Личный секретарь станет каждое утро варить мне кофе и важно отвечать на звонки: «Госпожа ишт Мазера занята, что ей передать?»

Фантазии о дворянском титуле и должности главы столичной Карательной инспекции на старости лет прервала монотонная трель диктино. Бросив взгляд на код, скривилась. Ну да, если ты стерла кого-то из своей записной книжки, это вовсе не значит, что человек в ответ сделал то же самое.

Недрогнувшей рукой отклонила вызов и дала Инге бесплатный совет:

– Запомни, секс не повод для отношений.

Девушка покраснела. Похоже, я переоценила степень ее взрослости, но слов обратно не вернешь, пусть считает меня развратной теткой.

Хотя нет, любопытство победило страх. Убедившись, что нас не подслушивают, а, главное, мать не спешит присоединиться к теплой компании, Инга, запинаясь после каждого слова, чуть слышно спросила:

– А это больно?

Что – «это» и так понятно. Ладно, поработаю старшей сестрой.

Однако просветить подрастающее поколение не успела: диктино вновь потребовал внимания. Наверняка опять неугомонный ухажер!

Мы с Юзефом познакомились в ночном клубе незадолго до отъезда из Нэвиля, переспали. Ничего такого, мне, как любой здоровой женщине, иногда требовался секс, а он отчего-то решил, будто у нас всерьез, названивал по десять раз на дню. Зачем? Порадовался бы бесплатному сексу без обязательств и склеил очередную подружку. Я ведь ему в любви не клялась, вообще о чувствах не говорила – сразу в постель. И после этого мужчины обвиняют женщин в жажде окольцевать первого встречного!

С облегчением, благо подошла моя очередь, укрылась в умывальной комнате и приняла вызов. В некоторых случаях без бурного выяснения отношений не обойтись.

– Послушай, – сразу ринулась в наступление, не позволив собеседнику даже поздороваться, – секс был чудесный и всякое такое…

На том конце невидимого канала связи усмехнулись. Зло так, многообещающе. Мол, ну-ну, птичка, последнее слово останется за мной. Нахмурилась. Это совсем не в духе Юзефа. Он обаятельный весельчак, на пару лет моложе меня.

– Юзеф? – неуверенно окликнула я, сообразив, что код другой, незнакомый.

Хотя бывший любовник мог одолжить диктино у приятеля. Быстро же, буквально за пару минут! Только как-то подозрительно тихо, не слышно ни шума улиц, ни грохота музыки танцпола, будто при разговоре в приватном режиме. Только вот Юзеф продавец обуви, дорогой диктино с прибамбасами ему не по карману.