Цитаты из книг автора «Ольга Птицева»

В этом и есть наука жизни – прятать сумасшествие настолько глубоко, чтобы самому поверить в свою нормальность.

У вас тревожность? Вы быстро устаете? Ничто не радует? Мир кажется присыпанным пылью? Кругом одни мудаки и уроды? Люди используют вас по первой необходимости, ничуть не ценят ваших усилий, а после сдают в утиль? Поздравляем, ваш поезд прибыл на станцую «Взрослая жизнь», просьба покинуть вагон.

Из тебя выходит прекрасная жертва. Ты умеешь в это дерьмо. Плакать в ванной с выключенным светом. Драматически курить в распахнутое окно, когда на дворе декабрь и минус двадцать. Молчать по неделям, источать обиженный яд месяцами. Ты все это умеешь. Ты умеешь превращать нашу жизнь в филиал ада, если этому где-то учат, то учишь ты.

Неважно, сколько времени прошло. Если ты потерялся в лесу, то кричи. Кричи, что есть сил, глотай влажный дух леса, ступай на опавшую хвою, на гнилую листву и зови того, кто спасет тебя, кто отыщет и выведет. Забудь, что выхода нет, как нет тропы, ведущей из самой чащи леса, если он принял тебя своим. Кричи, покуда силы в тебе не иссякнут. Кричи и дальше, оборачиваясь этим криком, вторя сам себе, как эхо, пока не исчезнешь. Пока не забудешь, куда шел и зачем бежал. Пока не поймешь, что нашел искомое. Пока сам не станешь лесом. Новой осинкой, новой сосной, новым кленом, новой березкой. И кто-то другой обхватит тебя ладонью, истошно моля о помощи, не зная еще, что выхода нет. И не нужно его. Не нужно.

безумный, а потому бесстрашный.

Безумие – мужская хворь. Женщине с избытком даровано испытаний, чтобы терять главное из оружий. Силу разума и хитрости, мудрость жизни, власть опыта. Рассудок всегда остается с той, что едина с миром, лесом, землей и водой. За непрерывность связи плачено кровью. Каждая новая луна встречается с подношением, с каждой луной говорят на языке понятном лишь женщинам.

У него не спросили, хочет ли он. Готов ли стать хранителем чужой боли и страха. Плеснули, как воду грязную выливают под куст, а он впитал, все впитывал и это впитал. Память с чужим ядом, яд с чужой памятью.

Прошлое есть, пока помнят его мшистые валуны. Настоящее есть, пока проживают его дети человечьи да звериные. А то, что грядет им, не разглядеть в озерной воде. Только дожить до него, принять и запомнить.

Что есть человек, если не клубок памяти? Теряя ее, он плутает в темноте гулкой комнаты совершеннейшей пустоты. Только жизнь такого не признает. Она тут же заполняется болью, липкой, как плохо сваренный кисель.

Слабая девушка готова броситься на шею первому, кто скажет ей ласковое слово. И вот в чем вопрос – несет ли ответственность за ее падение тот, кто подталкивал, но не толкал?