© Ольга Плисецкая, 2016

© Констанция Герасименко, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От читателей

Наталья Урейская, журналист, Казань

Дневник памяти «Я есть» наполнен душевным теплом, откровениями, порой в выдуманных историях, а где-то в правдивых. Это становится уже и не так важно, когда в книге есть инсайты. Этот термин часто употребляет сама Ольга. С английского он переводится, как прозрение, проникновение в суть, озарение, внезапная догадка, нахождение решения. Инсайты самой Ольги ценны тем, что в них «зашифрованы» вечные ценности Евангелия. Например, в рассказе «Папа из 32 квартиры» хеппи-энд обусловлен соблюдением юной героиней двух заповедей: любви к ближнему своему и почитанию отца и матери. По крайней мере, для меня эта история именно о любви, прощении и принятии. В рассказе неожиданный конец, и хочется верить, что читатель так же поверит в то, что все мы «обречены» на счастье, если научимся принимать свой жизненный сценарий и верно проходить свои уроки. Моя мать рассказывала, что послевоенные годы были столь тяжёлыми, что нечем было заплатку на платье поставить. Сейчас времена сложные по-иному: нечем поставить «заплатку» на душу, ищущую гармонию, истину, надежную опору. Книга «Я есть» – это «заплатка» для души, помогающая обрести ориентир к ценностям, способным гармонизировать жизнь читателя. Этим она и ценна.

Ирина Галенко, руководитель кинонаправления iMARS Group, Москва

Браво! Это круто! Вы даже не представляете, сколько эмоций у меня вызвала эта книга и насколько они разные. Каждая история, каждый рассказ оказался мне в чём-то близок, а иногда даже как будто написан про меня или для меня! Дневник памяти «Я есть» задел меня за самые болевые точки: я и рыдала, и смеялась, и грустила, а иногда было даже страшно. Предупреждаю: такую книгу нельзя читать в один присест. Она настолько эмоционально сильная, что лучше её растягивать и смаковать, как дорогое вино или коньяк. Хочу сказать огромное СПАСИБО Оле Плисецкой за возможность прочитать одной из первых её первую книгу, которая меня «встряхнула» и даже в какой-то степени вернула в реальность! От всего сердца желаю успехов этой удивительной книге и жду продолжения! А ещё хочется обнять саму Ольгу и весь мир. Крепко.

Елена Комарова, автор проекта «Кухня успеха», Красноярск

«Хочется поделиться с вами одной историей. Про силу намерения» – именно такими словами начинается один из рассказов про встречу с дедушкой из Нью-Йорка. Мне тоже хочется поделиться своей радостью прикосновения к первой книге Оли Плисецкой! Это прикосновение к её воплотившемуся намерению. Я это точно знаю! Больше года назад Ольга доверила мне это намерение накануне своего дня рождения, мы даже записали с ней видео, в котором она говорит: «Я желаю себе в этом году написать книгу. Все друзья говорят мне, что уже пора. А я всё никак не могу решиться. Решаюсь. В этом году. Моя первая книга. Я желаю себе». И все это волшебное действо сопровождала её неповторимая улыбка! Прошёл не год, чуть больше, и я безмерно счастлива, что желание Ольги Плисецкой – вот оно, я держу его в руках! Я обожаю читать всё, что выходит из-под её пера. «Про бабушку Любу» – легко и просто о любви. О любви, о принятии, об открытой миру душе и о делании. А «Начало» – с его первых слов, с первых фраз тоже хочется, ой, как хочется, ну прямо до невозможности хочется всего того, о чем так изящно и легко пишет Ольга. Я настолько погружаюсь в её тексты, что порой мне кажется, что она особенная: она видит сквозь пространство и время щемящие и трогательные моменты моей собственной жизни. В её «Простачке» есть замечательная фраза: «Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное». И сама Оля, она это сделала, сделала свой первый шаг, и теперь пределов нет! И мне хочется сказать ей: «Пиши, обязательно пиши еще! Оля! Пиши! Сдувай с нас шелуху повседневности, вдохновляй, издавайся. Я навсегда твоя читательница».

Елизавета Зеленгур, менеджер по корпоративным продажам ОАО «Газпром Нефть», Санкт-Петербург

Я люблю читать Олю Плисецкую, её блог «Разговор по душам». Не творчество, не произведения, не слова. А читать саму Олю, потому что Оля пишет про Олю, про меня, про всех нас. И что-то цепляет, а что-то нет, оседает глубоко или на поверхности, хватает за живое или проходит мимо. Очень сильно задел «Выход», я читала на работе и, спрятавшись за монитор тихонько утирала слезы. А «Папа из 32 квартиры»?! Душно было читать, задыхаешься от описания такой любви. На меня в этом рассказе давит всё: ты не можешь выдохнуть и жаждешь узнать, что дальше. И в конце понимаешь почему задыхаешься, ты, наконец-то, выдыхаешь! И потом читаешь следующее. Читаешь про Олино море, которое не кончается. Такое трудное начало, но такой завораживающий конец. А «Маленькая повесть о Славке»? Прочитайте эту маленькую повесть. Я читала уже, и я перечитала еще раз, и уверена, что прочитаю ещё не раз. Я знаю, что свою первую книгу Оля хочет подарить своей маме. Я скажу так: «Мне тоже есть кому подарить эту книгу!»

Лео Жуков, предприниматель, Мюнхен

За творчеством Ольги Плисецкой я слежу уже несколько лет. Что-то из её рассказов я читал по мере их появления и опубликования в социальных сетях, в Живом журнале или на творческом сайте Ольги «Разговор по душам», а некоторые прочитал впервые в этой её первой книге. Рассказы разные, непохожие друг на друга и непредсказуемые как наша жизнь. «Дневник памяти. Я есть» – это истории, которые побуждают остановиться и призадуматься, некоторые вызывают невольные слёзы. Ольга Плисецкая – талантливая писательница и замечательная женщина. Некоторые её рассказы настолько эмоциональны, что, прочитав, вы просто-напросто не сможете остаться равнодушными.

Леонид Лейтес, герой предпоследнего рассказа – тот самый дедушка из Нью-Йорка, инженер, изобретатель, доктор технических наук

Сегодня я, вопреки своим планам действовал согласно незнакомому мне слову прокрастина́ция (из Википедии: от англ. Procrastination — задержка, откладывание; от лат. Crastinus — завтра и лат. Pro – на; – в психологии откладывание дел на потом, которое приводит к болезненным психологическим эффектам), а именно: открыл книгу «Я есть» и не мог оторваться! Ольга пишет замечательно, открывает свою душу! Хорошо бы меньше незнакомых мне слов, например, в толковых словарях я не нашёл слов гипнолог (рекламные тексты – не пособие по грамотности), креативщик, инсайт. Желаю Оле дальнейших больших успехов и удачи!

От автора

Разрешите вам представить своё творчество – это мой «Дневник памяти».

«Дневник памяти» – простые пазлы; складывая их, я рисую картину Жизни, составляю её смысл. Каждый пазл живёт сам по себе. Однако соединяясь, все истории становятся единым целым. В японской классической литературе есть жемчужина – это жанр дзуйхицу, что в буквальном переводе означает «вслед за кистью». Записывать то, что приходит на ум, выходя на сцену Жизни из-за открывшихся кулис памяти. Записывать то, что попадается на глаза, увлекая воображение и рождая ассоциации, повинуясь движению души автора, – будь то воспоминание, история из жизни, бытовая сценка или просто раздумье о быстротечности времени, о людях, их принципах, ценностях, убеждениях – это и есть тот Путь, по которому движется кисть Художника Жизни. «Дневник памяти» – это место встречи Правды и Вымысла, Добра и Зла, Света и Тьмы. Что-то нарисовано мною ярко и отчетливо, а что-то является всего лишь наброском, штрихом, выдумкой или просто раздумьем.

Ожидание

Каждая семья имеет свои традиции, ибо человек без традиций голый. Равно как и общество.

Виктория Токарева. Я есть. Ты есть. Он есть.

Она с детства мечтала написать книгу. Будучи еще совсем маленькой, когда детвора во дворе бегала и шумела, она тихо сидела дома одна и играла в библиотеку. Отрезала аккуратно ножницами чистые листы из альбома для рисования, складывала их аккуратно пополам, один за другим, и сшивала в серединке иголкой с нитками. Это бабушка её научила. Бабушка хотела научить её пришивать пуговицы, но ей это было неинтересно, и она попросила бабушку научить её делать книги.

– А что в них будет написано-то?! – смеялся дед, прищуривая глаза, удивляясь такому рукоделию.

– А всё то, что напишется, – подбадривала её бабушка, защищая от дедушкиных нападок.

Она ещё не умела писать и даже не умела читать, но уже знала, что такое черновик, и свои книги называла беловиками. Хотя бы потому, что страницы в них были белыми-белыми.

Тарелка событий

Если мы когда-либо сможем пробраться через туман проекций, в которых проводим большую часть жизни, то начнем воспринимать обычное как исключительное.

Роберт Джонсон

У вас было такое, вы вдруг осознали, что вы стали другим человеком? Вот вы проснулись утром и всё. Вы – другой. Что-то ушло, отломилось, оборвалось, исчезло, испарилось, угасло… Что-то очень важное, и оно уже сыграло свою роль. Настало время прощаться. Я помню в далёком детстве мы пришли в парк, и все там катались с горки на железных таких санках. А я уже считала себя ну очень взрослой и всё-таки тоже решила прокатиться… И вот я лечу с этой большой горы и мимо проносятся люди, деревья, небо, яркие фонари. Я слышу смех, отдаленно обрывки разговоров, слышу, как «дышит» сам парк. Чувствую свежесть ветра, искрящуюся зиму и ещё я чувствую, что что-то необъяснимое уходит, исчезает, обрывается, испаряется. Я с грустью подумала: «Вот и всё, детство кончилось. И оно уже не вернётся…» И когда санки остановились, уткнувшись своим носом в сугроб, я уже была другим человеком. Вот сегодня утром я проснулась и поняла, что что-то ушло, отломилось, оборвалось, исчезло, испарилось, угасло… Знаете, как на часах, пробил час, и ты понимаешь, что начался следующий. Вот так и в жизни, есть своя невидимая «стрелка», отсчитывающая события, знания, опыт, переживания и много чего еще. Она как будто одинаково делит всё это на некие порции, и когда «тарелка событий» наполняется, она выдаёт вам новую порцию… И не то, чтобы грустно. Каждый этап наполнен своими яркими впечатлениями и шикарными сюрпризами, своими жизненными уроками и встречами. И не то, чтобы весело, что вот он, новый поворот, начало… Нет. Просто очень спокойно. Неожиданно спокойно на душе.

Выход

Нужно только глядеть в эти глаза души, «дикие, мудрые и любящие», и учиться у них.

Кларисса Эстес

Сегодня меня удивила моя память.

Сегодня я вспомнила, как мчалась после уроков в конноспортивную школу. Меня уговорила туда пойти моя подружка. Она была единственным ребенком в семье, и желание о ком-то заботиться вырастило в ней огромную любовь к животным. Особенно к лошадям. Она меня туда и привела. За руку. И представила тренеру:

– Это – Оля. Она тоже любит лошадей.

Если честно, я тогда и сама не знала: люблю – не люблю. Просто подружка была очень убедительна.

– Оля! Ты даже сама ещё не знаешь, что любишь! Вот дядя Митя познакомит тебя с твоей лошадью, и ты поймешь.

Дядя Митя был не просто тренером. Он стал для многих из нас роднее родного отца. Нет, он не нянчился с нами, он не хвалил, он не ругал, он вообще особо много с нами не разговаривал. Но он умел так посмотреть. Его взгляд просвечивал насквозь, в самую «внутрь», как рентгеновские лучи. Хотя эти лучи – неудачное сравнение. Это был очень особый взгляд – не изучающий, не настороженный, не насмешливый, не оценочный, не пронзительный, не сердитый, а очень-очень-очень спокойный взгляд. Нет, тоже не то, спокойствие – оно может быть и от безразличия. Это был очень тёплый взгляд! Тёплый-тёплый, такой глубокий, мудрый, добрый, подбадривающий, весёлый, понимающий, прощающий, утешающий, восхищенный, радостный одновременно.

Я больше никогда не встречала такого взгляда. Ни у кого. Никогда. Хотя…

Ну если только еще один раз…

Дядя Митя очень пристально посмотрел на меня усталыми глазами.

– Оля, говоришь… Второй денник слева от входа. Будь как дома, ангел.

И дядя Митя протянул мне руку. Она была очень теплая, даже горячая, и большая. И я почему-то подумала, что у него горячее и большое сердце.

– Архангел. Идём знакомиться!

Я решила, что Архангелом он назвал себя, потому что он старший.

Архангелом звали жеребца из того самого второго денника.

Дядя Митя рассказал мне в подробностях о моих обязанностях: кормить, поить, чистить, расчищать, мыть, убирать… Мне показалось, что он специально перечисляет так много действий, чтобы я поняла, люблю или не люблю я лошадей.

– Перед тем как заходить к нему, Архангелу своему, предупреждай его! Когда будешь чистить его, в карманы, смотри, в первое время ничего не суй. Привыкнешь – начнешь баловать. Хлебушек он любит. Я чуть позже приду. Всё покажу. А пока стой здесь и смотри ему в глаза. Он живой. Он всё чувствует.

Вы когда-нибудь смотрели лошади в глаза? Ну да, значит, вы понимаете меня. Глаза эти большие и выразительные, очень умные. Такое ощущение, что лошадь знает всю вековую мудрость мира, все его законы и всё-всё про тебя самого. И ты не можешь быть перед ней кем-то кроме самого себя…

Я ходила в эту школу год. У нас была учебная группа, и кони наши тоже назывались «учебными». Группа наша не была коммерческой, у нас не было особого расписания занятий, экипировок, соревнований. Нас называли «Митькины ребята». Мы приходили тогда, когда захотим. А хотели мы всегда. И в плохую погоду, и в холодное время года.

Вы думаете, нас обучали навыкам управления и посадки, седлать, крепче сидеть, ездить? Ну, может быть, чуть-чуть. Когда мы сильно упрашивали старших, или они за нас дядю Митю.

Чему нас учил дядя Митя?

Он учил нас любить.

Любить лошадей.

– Лошадь не может быть прокатной, спортивной, учебной… Она может быть только любимой. Видишь, как радуется тебе! Чувствует своих! Молодец!

Я смотрела на дядю Митю обожающими глазами, и мне было неважно, кто молодец – я или Архангел.

Дядя Митя учил нас любить.

Любить людей, землю, воздух, небо, жизнь…

Просто любить, глядя в глаза, без слов. Он и сам так умел смотреть.

И всё получалось. Мы старались. И у нас всегда было право на ошибку.

– Ошибка – это кочка на дороге. Дорога-то от этого не кончается, так? Ещё раз, пробуй! – спокойно, убавив свой голос на самую тихую громкость, говорил дядя Митя, подбадривая добрым взглядом.

– Архангелу тебя чего бояться? Это ты трусишь, а он чувствует. Успокойся. Не волнуйся. Еще раз, пробуй!

Много тёплых фраз дяди Мити хранит моя память. А ещё она хранит воспоминания о дне, когда одного из учебных коней было решено отправить на… мясокомбинат, на бойню. Я помню, как нечаянно подслушала разговор, вернее, одну фразу: «Архангел – отработанный материал…» До сих пор эти слова режут мне слух.