Пролог

Священная дубрава залита солнцем. Под аркой из переплетенных веток вековых деревьев стоял мальчик лет десяти, в серебристом костюме, гладко причесанный, со сверкающими от радости бирюзовыми глазами. Рядом с ним находилась девочка лет восьми в пышном сиреневом платье, ее белокурые волосы завили, на фарфоровом личике сияла довольная улыбка, фиолетовые глаза не менее ярко светились от радости. На плече малышки развалился золотой дракончик, тогда как у мальчика в ногах лежал скильф – едва ли не мифическое животное, напоминающее смесь дракона, льва и грифона. А прямо перед детьми находился златогривый белоснежный единорог. Он же, осмотрев детей, произнес:

– Властью, данной мне, нарекаю вас двумя половинками одного целого. Да пребудет с вами божественное благословение, да сопутствует вам удача. Любовь – самое ценное, что может быть в жизни. Она позволяет свернуть горы, вдохновить на подвиги. У вас все это будет. Но после того, как вы закончите обряд.

– Благодарю, мудрейший. Я несказанно рад, что мне повезло уже на первом ритуале, – совершенно не по-детски произнес мальчик. – Но ведь пока мы не можем находиться рядом, у нас учеба и… – Договорить он не успел. Чарующая улыбка единорога заставила паренька замолчать и восхищенно уставиться на красавца.

– Связующий в Священной дубраве обряд позволит вам найти друг друга, где бы вы ни находились, даже за Гранью Миров. Но и он не так прост. Если вы предназначены друг другу богами, обряд состоится, если нет…

Продолжать не пришлось, дети прекрасно его поняли. Но ни напряжения, ни страха на детских лицах не появилось, оба твердо были уверены, что у них все получится. А всего-то и надо было, держась за руки, войти под арку переплетенных ветвей. Единорог отступил назад, позволяя юной паре сделать судьбоносные шаги. Стоило им оказаться в арке, как на них брызнул серебристый свет, окутав сперва каждого по отдельности, потом обоих сразу. Ни один не обратил внимания на шум за спиной, они были поглощены красотой, разворачивающейся перед глазами. А зря.

Что случилось потом, никто из них не понял, так как свет вдруг померк, разум детей затуманился, Священная дубрава исчезла, перенося каждого из пары в собственный дом. А в дубраве началось самое настоящее побоище, затеянное одним из наблюдателей, непонятно как попавшим на священную землю. Детей вовремя успел закинуть в портал мудрейший. Ни один, ни вторая так и не увидели, как вспыхнула на их запястьях магическая метка свершившегося обряда, но тут же пропала. А мелодичный женский голос насмешливо произнес:

– Это должно быть интересно, особенно в свете последующих событий. Посмотрим, что победит, долг или чувства.

– Судьба, когда ты уже наиграешься? Надеюсь, это не твоих рук дело?

Строгий мужской голос нисколько не напугал говорящую.

– Нет, братец, этого даже я не могла предвидеть. Но зато теперь эти дети будут под моим пристальным наблюдением.

Глава 1

Десять лет спустя

– Ирэса, долго ты там возиться будешь? Мы опаздываем, а тебя еще даже не записали! – недовольно крикнула тетушка Тиэра, попутно отчитывая еще и слуг. Кажется, даже ногой топнула в порыве злости.

Сколько себя помню, она всегда ворчит, ей особый повод не нужен, прицепиться может к любой мелочи: завиток волос неправильно лежит, улыбка не совсем искренняя, взгляд слишком пристальный, платье чересчур закрытое, отсутствие достойных женихов. Достойных, по ее мнению, – это тех, кто согласится повесить на шею помимо меня еще и тетушку с ее родней. Одно время она пыталась поселить всех родственников в моем доме, но наш семейный поверенный выступил против, он весьма популярно объяснил ей что-то за закрытыми дверями, вот с того времени Тиэра и ворчит, вечно всем недовольная.

Я на ее выпады больше не обращала внимания, а в моменты очередной отповеди пыталась вспомнить своих родителей, погибших десять лет назад. Эти мысли придавали мне сил жить дальше.

Слуги рассказывали, что в империи начался переворот, мой отец – главный боевой маг императора – встал на защиту монаршей семьи. Из сыновей императора выжили только десятилетний Арви и пятилетний Эмберт. Мама – высшая чародейка императора – стояла с отцом плечом к плечу, защищая монаршую семью. Его величество был серьезно ранен, его супругу убили первой вместе с двумя старшими сыновьями, Арви в тот момент находился вне стен дворца, потому и выжил, Эмберт успел спрятаться, напуганный магическими взрывами. Он плохо переносил магию, у него начинались головные боли, они же его и спасли. Правда, где сейчас младшее высочество, никто не знал. Поговаривали, он на острове Хуалор учится в школе антимагов. Да, у брата нынешнего наследника сложности с нахождением среди магов. Мало того что он попросту блокирует чужую силу, так и сам при этом испытывает сильнейший дискомфорт.

В тот роковой день всю свою силу маме пришлось влить в правителя, чтобы не дать ему умереть, сама она осталась беззащитна. А заговорщиков было слишком много. Папа, испугавшись за свою жену, прекрасно осознавая, что им не спастись, пошел на смертельную хитрость: сделал вид, что готов сдаться, и потребовал позвать главных зачинщиков переворота, чтобы напоследок увидеть их. Как ни странно, его просьбу исполнили. И в тот момент, когда в тронном зале появились трое тех, кому доверяли император с семьей и он сам, решительность отца возросла. Оказалось, всех подкупили обещанием лучшей жизни и большей власти. Сааши умеют убеждать. Об этом многим известно. Устоять перед крылатыми существами мало кто мог.

Папа в последнее мгновение, увидев все, что хотел, успел открыть портал и отправить монарха в свои покои; себя и супругу он никуда отправить не успел, создавая мощнейшее заклинание, унесшее жизни заговорщиков и моих родителей. Они стали народными героями, спасшими империю. Переворот закончился, император снова занял свой трон. А в наш дом въехала сварливая обнищавшая леди Тиэра, дальняя родственница мамы.

Она первая, прослышав о гибели моих родителей, решила забрать их титул и состояние себе. Но наш мудрый император оказался прозорливым и подписал указ, что имущество и титул наследуются только мной, тетушке же выделяется содержание на мое воспитание и обучение. Об этом много позже поведал наш поверенный. Понятное дело, таким раскладом она осталась недовольна, но пойти против воли его величества не посмела. Правда, несколько раз подсылала ко мне своих племянников, надеясь разжалобить и позволить жить в моем доме. Вот только не на ту напали. Я и жалость – вещи несовместимые. Когда родственнички это поняли, ох сколько я много нового узнала о себе!

Так мы и жили эти десять лет. Тиэра вечно ворчала, дергала меня, гоняла нещадно, а я научилась не обращать на нее внимания. Не знаю, может, алчность и затмила бы ей разум, она пошла бы даже на убийство, но десять лет назад во мне проснулась смешанная магия. Тьма и Свет. Они обе во мне прекрасно уживались, я могла творить как темные, так и светлые заклинания. Через год я с радостью сбежала в школу магии, где меня учили развивать дар. Несколько раз я слышала, как преподаватели цокали языком и предрекали, что я стану даже сильнее своих родителей.

Неделю назад я окончила школу с золотой пластиной. Теперь мне предстояло поступить в академию. Приглашение пришло как раз вчера. И не только оно. Также почтовый грифон принес свиток из дворца, куда меня приглашали для прохождения обряда на роль невесты его высочества, которому сегодня исполняется двадцать лет. Обряд сложный, из множества кандидаток пройти его смогут единицы, так как не все способны выдержать силу магического источника императорского дома.

– Надеюсь, подобное мероприятие не изменит моих планов по поводу академии, – буркнула себе под нос, в последний раз глядя в зеркало, поправляя черные локоны среди белоснежной гривы волос, а после и вовсе покидая комнату и спускаясь вниз, где нетерпеливо топала ногами тетушка.

– Наконец-то, я уж думала, придется тебя силком вытаскивать!

Ее недовольство ничуть не омрачило моего настроения.

Мы сели в карету, слуги тепло пожелали мне удачи, и мы тронулись. Наш особняк находился недалеко от дворца, в обычное время поездка заняла бы от силы минут десять, сегодня же пришлось потратить целый час, так как улица оказалась заполнена каретами, в которых красовались девушки разных сословий. Каждая стремилась туда же, куда и я, чтобы попытать счастья и стать невестой его высочества.

Погода стояла отменная. Несмотря на яркое солнышко, удушающей жары не предвиделось, что не могло не радовать. Иначе можно с ума сойти. Легкий ветерок обдувал, принося легкую прохладу. Выглянув в окно, заметила нескольких девушек в открытых повозках, они демонстрировали себя всем, кто в это мгновение вышел на улицу, чтобы увидеть столько красоток разом. Да, народ у нас любит развлечения. Их в последнее время очень мало.

Я перестала смотреть по сторонам, вместо этого попыталась вспомнить, что я слышала о нашем принце. На людях он появлялся редко, но, как говорит тетушка, метко.

Наследник всегда приковывал к себе взгляды. Его холодная красота не могла оставить равнодушным никого, но сам он никаких вольностей себе не позволял. Поговаривали, после того переворота он стал совершенно бесчувственным. Если надо было улыбнуться, то он это делал одними губами, глаза же напоминали два ледяных осколка. От него исходила такая сила, что немногие могли находиться рядом. Несколько раз его видели в компании девушек. Нечасто, но они в его жизни определенно присутствовали. Еще бы, он молодой и красивый, со своими потребностями. Удивительно было бы, живи он монахом, тогда поползли бы слухи нехорошего содержания.

В «Имперском вестнике» часто писали о принце. Но везде отсебятина, потому что интервью он не давал. С девушками неизменно вежлив и обходителен, не более того. Правда, некоторые леди принимали обходительность за проявление чувств, строили необоснованные догадки, фантазировали то, чего в принципе быть не может, сами же потом страдали, когда их воздушные замки рушились под обвалом реальности.

Я несколько раз видела Арви в школе, куда он приходил сдавать экзамены. Мы никогда не разговаривали, нигде не пересекались, я к нему вообще старалась лишний раз не подходить, потому что в его присутствии со мной начинало твориться нечто странное: в груди будто пожар пылал, в висках стучали отбойные молотки, тело будто сковывало. И нет, ни о какой влюбленности речи не шло – он меня пугал. Чем именно, я и сама не понимала, может, своей силой, подавляющей мою, может, холодом в глазах, от которого становилось зябко даже в самую сильную жару. Зато наши девчонки словно с ума сходили: прихорашивались, старались попасться ему на глаза, кокетничали, призывно улыбались. Но он был вежлив и холоден, ни одной не давая повода.