Сила выносить его разочарование или гнев мне еще пригодится, когда ему разобьют сердце или будут травить в школе, когда он будет оступаться на пути к мечте и терять веру в себя. Тогда я возьму на ручки, взвалю на плечи и протащу сквозь страшное и тяжелое, сколько надо. А пока он фрустрирован отсутствием доставки пиццы, ему придется справляться самому.
Мы развиваемся, идя дорогой стрессов. Если мышца не заболела, она не укрепится и не вырастет. Долговременный и сильный стресс убивает. «Полезный» стресс — тот, который выводит из зоны комфорта, но позволяет туда вернуться и восстановиться прежде, чем снова ее покинуть.
Поэтому для ребенка очень даже полезно, что мама не «подрывается на каждый писк» в широком смысле. Что она имеет право на плохое настроение и нервозность. Может уставать, уходить и отдыхать, срываться иногда. Позволять ребенку время от времени оказываться вне зоны комфорта, в стрессе, вынужденным искать решение — и снова возвращаться в лоно безусловности, любви, принятия, тепла, восстанавливаться там. Если не выводить совсем — не будет развития. Если не давать восстанавливаться — не будет развития.
Когда реальность не совпадает с желаемым, мы вынуждены проблему как-то решать. Обозвать реальность неправильной. Обозвать себя неправильным. Изменить реальность. Изменить себя. Или сделать и то и другое. Мы вынуждены пробираться к выходу, задаваться вопросами и искать на них ответы. Не потому, что ответы есть. А ради того, что происходит с нами в процессе поиска. Ради того, как этот процесс меняет нас.
Я мало утешаю детей. Я сижу рядом, когда у них кризис, и говорю: все так. Вот такая вот оказия. Без «Тебе просто надо», «Да они все дураки, наплюй». Я рассказываю, что мир сложный. Я показываю, какие вопросы можно задать. И оставляю их вылупляться в поиске собственных ответов.