Более того, в патриархальном обществе стыдом пронизано почти все, что связано с женщиной. Оденьте женщину в мужскую одежду — будет «круто», «агрессивно», «необычно», в худшем случае «смешно». Оденьте мужчину в женскую одежду — будет «гребаный стыд». Ломка голоса и появление волос на теле мужчины — это «о-го-го», «возмужал»; появление месячных и волос на теле женщины — «ф-у-у», «стыдно», «сбрить», «скрыть», «никому не говорить и не показывать». Нормы меняются постепенно, но до сих пор отовсюду распространяется этот шейминг за все, что так или иначе связано с самым природным, естественным проявлением женскости. Поощряемая женственность — когда красиво, где надо подбрито, где надо подделано, накачано, утянуто и пригодно для использования по единственному назначению — услаждать и угождать. Почему мемом яростной гиперопеки детей становится уничижительное «яжемать», а не «яжеотец»? Почему и откуда берутся все эти эпитеты для насаждения стыда: «выпячивание» беременного живота, «демонстративное» кормление? С первых лет и первого опыта стыда от отвержения маленькой девочки и до взрослости, до нескончаемой собственной борьбы с этим собственным стыдом.
И единственный способ разорвать этот порочный круг — увидеть этот стыд и страх в себе. И не пустить его дальше по кругу.
Пусть она смеет. Смеет одеваться, как ей нравится. Кормить на публике. Требовать. Уставать. Иметь свой голос. Не справляться.
Может быть, тогда ей, смеющей, не нужно будет говорить ребенку: «Как тебе не стыдно?» Ей самой не будет стыдно — ни за него, ни перед ним, ни перед собой, чтобы стыдить его.