Цитаты из книг автора «Ольга Нечаева»

Любить — это поступать так, чтобы другой чувствовал себя любимым. Это единственное мерило.

Проигрыш — просто внутреннее решение выиграть в другом.

Это не вранье себе, не затыкание чувств, а понимание, что мы больше и сильнее, чем наши чувства, что это всего лишь один из процессов. Примерно как знать, что нога болит, но дойти надо. И идешь с больной ногой. Или как бояться и при этом уверенно и спокойно выступать. Вот так, уверенно и спокойно, боясь.

Когда поведение ребенка вызывает во мне бурю эмоций, но я таки успела взять паузу и досчитать до десяти (будем честны, ее, этой паузы, часто просто нет), тут только мне решать, кто я сейчас: срывающая злобу «мама тоже живой человек» или говорящий правильные вещи Здоровый Взрослый. Это та самая важная минута, когда пора подумать, какие мои слова простреливают ребенку висок и становятся его внутренним голосом — тем самым, который будет на протяжении всей жизни нашептывать однажды услышанное.

Нашим семейным ноу-хау были долгие, многочасовые дискуссии обо всем. За ужином, уже подросшие, мы могли прикончить с родителями не одну бутылку вина, обсуждая, споря, аргументируя. «Показывай детям, что все — не только то, чем кажется», — дал мне главный совет отец, когда у меня родились дети. И я показывала.

Стыд просачивается через поколения, и вот уже мне хочется кнутом стыда вытравить ребенка из ребенка, чтобы он повзрослел.

Мы ползем, как звери, всю жизнь к себе.

Если люблю — то все ничего. Если не люблю, то даже мелочь, даже взгляд, даже вроде правильные слова ранят. Слова и действия, конечно, важны, но гораздо важнее внутреннее состояние, в котором они произносятся или совершаются. В каком я сейчас состоянии: силы или слабости? Сила — это позиция ответственности. Поиска решений, готовности с открытым забралом встречать сложности и конфликты, искать выход, принимать чувства. Человек в позиции силы не мелочен, прощает, благороден по отношению к слабостям окружающих, не боится потерять лицо, первым идет на сближение, внимателен, способен принимать на себя боль и проблемы, у него большой ресурс. Слабость — это позиция жертвы. Человек в такой позиции склонен винить (себя и других), полон страхов, закрыт, ресурса у него не хватает, поэтому он боится растерять крохи, держит лицо, требует правоты, не доверяет, сфокусирован на себе и из-за этой эгоцентричности не готов вкладываться, рисковать, пробовать, конфликтовать.

Мы все испорчены броской фразой: «Никогда ничего не просите — сами предложат и сами все дадут». Мы не любим просить. Мы молча ожидаем и обижаемся — или требуем. Ведь просьба может иметь одно из двух последствий: Нам откажут; Нам помогут, но тогда мы будем должны. Мы не хотим слышать отказ, мы из поколения, которое росло среди заборов из «нет» в ответ на большинство наших фантазий, мечтаний, желаний, мыслей, глупостей. Причем не простого «нет», и даже не уважительно аргументированного «нет», а унизительного: «Нет, ты еще маленький», «Нет, потому что я так сказала», «Нет, что за глупости!», «Нет, ишь чего придумал» и т.д. Нас боялись избаловать, нас мало успокаивали и мало терпели, мало носили на руках и мало принимали. «Нет» для нас почти равняется «Нет, я не люблю тебя», «Нет, ты меня раздражаешь», «Нет, ты маленький, несуразный, глупый, непоследовательный». Мы не любим «нет» и избегаем его, отказывая себе в праве просить. Мы излагаем просьбы в виде поучительных объяснений с массой аргументов и оправданий, как будто нам нельзя попросить просто так, без причины. Помоги мне донести сумку. Точка. И быть готовой принять «нет». Если мы попросили и нам помогли, мы ощущаем, что теперь должны. Получается, что помощь нам была оказана не просто так, из любви и желания помочь, а как аванс, долг, который придется вернуть. Кому приятно быть в долгу? Вот в этом и заключается парадокс просьбы: или риск отказа, или долг, и проще не получать помощи, чем с ним столкнуться. Просьба просто так — это уважение и готовность к «нет», это готовность вернуть долг, это смелость.

Научиться ответственности за свой выбор. Это, пожалуй, самая сложная тема. Часто под «научить ответственности» понимается завуалированное наказание. «Не захотел надеть шапку, вот и мерзни теперь», «Не пришел, когда я звала ужинать, теперь ходи голодный». В этом подходе мне противны две составляющие. Во-первых, он учит тому, что на родителей нельзя положиться. Что они будут упиваться твоей ошибкой и не помогут, если ты оступился. Во-вторых, он предполагает, что дети — идиоты и неспособны сопоставить причину и следствие и сделать из этого самостоятельный вывод. Действительно, иногда ребенок в силу своего развития еще не может найти логическую связь, и поэтому, именно поэтому, очень важно, чтобы родитель был на подхвате. «Ты замерз без шапки, я взяла ее с собой, надень». «Я уже убрала ужин, а ты проголодался, давай я дам тебе бутерброд». Вместо того чтобы поучать: «Не ешь все конфеты сразу», — я разрешала есть все конфеты сразу. И назавтра, когда было обидно, что ничего не осталось, не выступала с «Вот видишь, не надо было все сразу есть», а давала возможность осознать произошедшее: «Как жаль, что ты все съел вчера, вот было бы здорово, если бы немного осталось и на сегодня, правда?» И он сам научился растягивать удовольствие.