Глава 1. Лютый ненавистник

Лето получилось тёплым, даже несколько слишком тёплым. Синоптики, бодро перебегая от кондиционеров под телекамеры, рассказывали о жаре, которая превысила некие загадочные нормы, дачники старательно поливали огороды, леса стали сухими и пугливо похрустывали сосновыми коричневатыми иголками под ногами наиболее фанатичных грибников. Приверженцы загара подставляли себя под солнечные лучи, где только можно и где нельзя, а Катерина, устроившаяся в гамаке под яблонями, искоса поглядывала на Кота. Баюн вид имел загадочный, вздыхал, явно страдал. Хотя, с Котом точно знать это было абсолютно невозможно.

– Актёр тот ещё! – думала про себя Катя.

– Жарко, не находишь? – тоном великосветского денди произнёс Баюн.

– Ну, да… Жарковато. Лето же, – Катерина качнула гамак. Лето она любила. Кто же из школьников, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не любит лето? Жаркое, не жаркое, это уже не важно. Главное-то каникулы!

– Это тебе, радость моя, жарковато. А мне? Вот сама подумай, каково мне-то? В моей-то шубке? – Баюн с гордостью осмотрел собственный бок. Шерсть густая, лоснящаяся, блестящая. Загляденье!

– Да, красотаааа… – увлёкся Баюн самолюбованием, правда, быстро опомнился. – Ой, в смысле, невыносимо просто! Жарко невозможно!

– Тебя в бочку макнуть, побрить, или в холодильник запихать? – непринужденно осведомился Бурый Волк, сообразивший, что это всё неспроста! Впрочем, у Баюна всё так. Очень утомительная животина, и всегда такой был!

– Катенька, вот сама посмотри, с кем мне приходится общаться! – пожаловался Кот, прекрасно понимающий, что при Кате ничего из вышеперечисленного Бурый делать не будет. – Варварская, северная, вредная скотинка!

– За скотинку даже брить не буду, ошиплю и морозилку засуну! – скучно пообещал Волк, нехорошо покосившись на Баюна, и Кот заторопился.

– Я ж к чему это всё… Может, нам небольшой перерывчик сделать? Отдохнуть, так сказать, от жары? В Лукоморье сейчас ранняя весна как раз…

– Да мы же только недавно оттуда! Дай ты ей отдохнуть, бесстыжая твоя усатая рожа! – возмутился Бурый. Кот сделал вид, что вовсе ничего не расслышал. У него, как и у любого приличного представителя кошачтего рода, в полной мере присутствует замечательная способность слышать только то, что ему было интересно и приятно. Всё остальное попросту пролетает мимо кошачьих ушей.

– Катюша, так ты как думаешь? А? И сказочка там имеется. Маленькая такая, миленькая. Про лису.

– Про какую ещё лису? – оскалился Бурый.

– Чувашская сказочка. И даже не большая, а маленькая. Про лису и дятла, – разъяснил Баюн, глядя на Катерину честными глазами.

– Так… Ещё и дятла! – констатировал Бурый тоном, которым говорят, что так и знали, что дальше будет только хуже.

– Бурый! Сказка элементарная! Говорю же, маленькая, простенькая! Но находится у истока реки, и если её освободить, земель от тумана очистится множество и река будет свободна! И время сейчас для того, чтобы сказку эту разбудить самое подходящее! – когда Баюн хотел кого-то убедить, то всегда находил множетсво доводов!

Катерина, тоже уставшая от жары, наконец, заинтересовалась: – Кот, а покажи, что за сказка?

– Да запросто, радость моя! – Баюн стремительно прыгнул в сторону терема, и ведь не скажешь, что только что от жары страдал, вернулся оттуда уже с Жарусей, держащей в коготках книгу. Он даже так далеко зашел, что сам открыл сказку, отыскав нужную страницу. Катерина с любопытством начала читать:

– Бежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг – бух! – в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться не может.

Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:

– Что ты там делаешь, подруженька?

– Колодец рою,– ответила рыжая плутовка.

– Может, и мне выроешь?– попросил дятел.

– Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить, – продолжает хитрить лиса. – Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.

– Как же я помогу тебе?– не понял дятел.

– Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай – всего и дела, – объяснила лиса.

Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке – и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся…

Бурый поморщился. – И как у нас таких простаков хватает! Это ж надо, поверить, что лиса колодец роет!

– Ну? А тебе припомнить, как тебя одна такая рыжая вокруг всех коготков обвела? – Баюн очень вовремя взлетел на дерево, правда, его это не спасло, потому что Бурый разозлился, одним прыжком взвился вверх, выхватил вредное сказочное животное из переплетения веток, и опустившись на землю, прижал его лапой.

– Если ты ещё хоть раз это вспомнишь… – прорычал он прямо в треугольное кошачье ухо.

– Не-не, что ты, ни за что! Никогда! У меня вообще уже всё из памяти того… выветрилось! Какая такая лиса? Какая оленья туша, которую ты рыжей хитрованке скормил по доброте душевной? – Баюн с истинно кошачьей ловкостью исполнил коронный трюк «кошки это жидкость», и оказался не просто на свободе, а у Катерины в гамаке.

Бурый только фыркнул презрительно.

– Кот, ну, хватит тебе! – Катя Бурого любила, и оскорблять его пустым любопытством не собиралась. – Надо будить сказку, значит, надо!

Именно этот разговор и стал причиной того, что Катерина и всё остальные отправились в тот день в Лукоморье. Если бы Баюн знал, что получится из визита к простой и незамысловатой сказочке, он бы не просто молчал бы про Лукоморье, он бы Катерину запер бы где-нибудь!

Ворота в Лукоморские земли появились посреди сада, как только Катя их позвала, она привычно махнула рукой родным, и шагнула в прохладную, звонкую, яркую Лукоморскую весну.

До сказки добрались быстро. В туман вошли как обычно, даже туманных тварей не было! Всё прошло не просто легко и хорошо, а замечательно!

Туман из Болотного урочища уходил долго, его выдувало ветром из соседних земель. Сказка была на границе урочища, и когда Катерина её разбудила, то и само болото медленно, но верно стало очищаться. Открывались перелески, участки воды, трясинные мутные окошки, яркая, радостная зелень над болотистыми омутами. И, наконец, освободился от мерзкого зеленого тумана и лесной уголок, где на мягком мху спала старая ведьма Наина. Её когда-то принесла и опустила в туман Жаруся после того, как Наина в образе черной змеицы напала на Ратко и мальчишек. Ведьма проснулась и некоторое время вспоминала, где она и что с ней случилось перед тем, как она оказалась около болота, а потом вдруг присмотрелась к одному из растений на болотистой кочке. Если бы кто-то наблюдал в том момент за Наиной, то сильно бы удивился. Она бесстрашно полезла в мутную воду, выкопала голыми руками очень неприятное на вид растеньице, расцветшее мелкими черными цветками, и внимательно осмотрела его корень. Он у этого цветка выглядел словно чёрный неровный камень и имел такую же твёрдость. Вернувшись на твердую почву лесочка, Наина радостно расхохоталась!

– Повезло, так повезло! Найти лютый ненавистник, это великая удача! Ну, теперь-то ты попадёшь ко мне в руки, сказочница Катерина!

Катя ничего не поняла! Она спокойно ожидала, когда на звук рожка прилетят её спутники, мальчишки разлеглись неподалёку на молоденькой травке, как вдруг Катерина увидела знакомые белёсые волны, выплывающие из молодого ельника. – Сон-трава! – догадалась Катя, но достать синецвет не успела, собственно она уже ничего не успела сделать, только руки выставила вперёд, чтобы не сильно удариться.

Проснулась в какой-то пещере, и первое, что осознала, что почему-то на неё совершенно мокрая одежда и волосы, да и вообще, она словно в озеро упала.

– Что, проснулась? – проскрипел рядом странно знакомый голос. – А! Удивляешься, почему ты свободна? Руки-ноги не связаны? Так мне это и не надо! Ты резко-то накидочку не отбрасывай! Это в твоих же интересах!

– Наина? – Катя с трудом приподнялась на локте. Оказалось, что лежит она в дальнем углу пещеры, вся с головы до ног облитая какой-то странной жидкостью. Странной, потому что она ничем не пахла, наощупь словно вода, а вот как только Катя начинала двигаться, ей казалось, что её обдаёт холодом. Впрочем, жидкость стремительно высыхала, и уже через минуту это ощущение прошло.

Наина расхохоталась. – Что, ты думала, что тебе всё это сойдёт с рук? Отнять у меня змеиное кольцо? Усыпить в тумане? Нет, уж, моя дорогая! Теперь ты ничего сделать не сможешь! И на помощь позвать тоже не сможешь! Я облила тебя отваром редчайшего растения – лютого ненавистника, твоя кожа уже впитала его, как я посмотрю. Теперь тебе от него не избавиться, не смыть, не снять до новой луны. Как только тебя коснётся кто-то, кто тебя любит, он умрёт! Как только ты коснёшься того, кто тебя любит, он умрёт! И даже больше того! Если ты сама расскажешь любящему тебя об этом, то он окаменеет, и сделается, как каменный корешок этого цветка! Так что твой единственный выход – скрыться от них всех до новой луны! А то ещё почти четыре седьмицы, без трёх дней! Вот потеха-то! Отвар цветка лютого ненавистника славно действует!!! Только вот у Кота зеркальце есть сказочное, а может, и не одно. Так что он тебя всё равно увидит, а вот спрятаться от зеркал ты можешь, только если на тебе надета эта накидка. Она, конечно, не парчовая, как ты, красавица, привыкла, а из паутины плетена, зато они тебя не найдут! И не прилетят за тобой, себе на погибель! Ну, как? Хорошо ль тебе, девица? Хорошо ль тебе, красная? – ведьма смеялась Катерине в лицо. – Да, и ещё! Накидочка-то только тут цела. За пределы пещёры уйдёшь, она на куски развалится. Она местными пауками сделана, только тут и может целой оставаться. Как раз и клетка тебе, хоть выход-то вон он, а не уйти! – Наина издевательски махнула в сторону проёма пещеры. – А я за покупателем полетела. У нас товар, а купец далече, – она противно захихикала, свистнула, оседлала подлетевшую метлу и вылетела из пещёры.

Катерина сжала руки в кулаки, чтобы не расплакаться, и поплотнее закуталась в накидку.

– Вот тварь злобная! И, ведь по тому же принципу действует, что и в прошлый раз. Тогда с золотым касанием она меня сильно ошарашила, и сейчас гадость устроила! Действительно, делать-то мне что? Наших никого не позовёшь! Наоборот, прятаться от них надо! Можно было бы Ярика позвать, он-то в камень не обратится, но он же такой шебутной, и легкомысленный, что запросто может меня слишком близко от них пронести, или ещё чего доброго уронить, как недавно! Бурый или Жаруся меня кинутся спасать, и сами погибнут! Нет, уж лучше пусть Ярик пока без меня полетает. Да что ж мне делать-то? И объяснить я им ничего не смогу. Ой, бедный Волк! Он же с ума сойдёт! А если… А если всё-таки найдут?

Катя проявила сумку, достала оттуда зеркальце и попросила показать Волка. Зеркальце замерцало и Катя увидела Бурого, который куда-то стремительно летел рядом с Сивкой. На спине Волка сидел Баюн и, глядя в зеркальце, пытался найти Катерину.

– Нет её нигде!!! – страдал Баюн.

– Наина где? – рыкнул Бурый. Он унюхал запах старой ведьмы на поляне, где спали мальчишки, и откуда исчезла Катерина. Волк сделал верные выводы и теперь мечтал до ведьмы добраться.

– Летит куда-то на метле. Одна, без Катюши, – отрапортовал Баюн.

– Надо её найти и вызнать, куда она Катерину девала, – Бурый говорил с трудом. Так зубы стискивал, что слова получались невнятными.

Рядом на Сивке летел Кир, а на Вихре – Степан. Молча и очень мрачно.

Ярик посвистывал под копытами Сивки, а Жаруся, притушив обычное сияние, летела над Баюном, заглядывая в зеркальце.

Катерина тяжело вздохнула и вдруг почувствовала, как зашевелилась сумка. – Ой, мамочки, что это? – она вовремя отдёрнула руки от Дубка. – Хороший мой! Как ты тут оказался? Ты же сейчас больше в Дубе остаёшься. Только не касайся меня! – Катя понимала, что смешной карандашик не человек, не зверь и не птица, но всё равно боялась ему навредить. Дубок замахал лапками и, нырнув в сумку, чем-то там зашуршал. Потом, смешно упираясь, вытянул чистый листик бумаги и написал:

– Я слышал всё, что говорила Наина, я могу предупредить!

Катерина сначала обрадовалась, и уже почти сбросила паутину, а потом одумалась.

– Они же, если меня увидят, сразу кинутся ко мне! Ты можешь не успеть! – она всхлипнула, и тут Дубок снова начал что-то писать.

– Если ты будешь для них невидима, то я успею им объяснить.