Редактор Людмила Шилина

Иллюстратор Ксения Кабак

Дизайнер обложки Ксения Кабак

© Ольга Лисенкова, 2022

© Ксения Кабак, иллюстрации, 2022

© Ксения Кабак, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-4490-0579-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Перед вами – продолжение повести «Когда умолкает кукушка». В этой книге вы снова встретитесь с уже знакомыми главными героями, Аленой и Федором. Если вы еще не читали первую повесть, очень советую начать с нее: так вы гораздо лучше поймете, в каком мире живут герои и по каким законам существуют.

Если же вы не читали первую повесть и не планируете сейчас к ней вернуться, вкратце расскажу, о чем она.

Школьная учительница Алена не может успокоиться, когда пропадает одна из ее учениц, сирота Лиза. Алена понимает, что девочка никому не нужна, несмотря на то, что ее стараются разыскать полиция и волонтеры. И когда становится известно, что Лиза пропала, пытаясь вызвать дух Пиковой Дамы, Алена решается последовать за ученицей. Конечно же, она не догадывается, что путь приведет ее на мифический остров Буян, своеобразную «нейтральную территорию между Жизнью и Смертью». Ей выпадает особая миссия – встречать затерянные души. Некоторые из этих душ сбились с пути к свету в конце тоннеля. Другие принадлежат еще живым людям, по какой-то причине заблудившимся в междумирье. Алене предстоит научиться определять, у кого какой путь, и возвращать их туда, где они должны быть.

Вслед за Аленой на остров попадает и руководитель поисково-спасательного отряда Федор. Поначалу его ведет чувство долга, но постепенно он понимает, что полюбил Алену. Здесь его тоже ждут удивительные открытия: оказывается, он не только человек, но и волк! А его спутница получает магические способности Летучей Мыши, посредника между мирами.

Разобравшись, как помогать затерянным душам, Алена и Федор остаются на острове Буяне. Здесь им предстоит жить в любви и согласии, пока их не разлучит… впрочем, остров остается нейтральной территорией, где смерть не властна.

*

Нет человека, который был бы как остров, сам по себе,

каждый человек есть часть материка, часть суши.

Джон Донн

Пролог

На остров Буян наступала осень. Деревья ежились на ветру, отмахивались ветками, пытались откупиться золотом листвы. Ковер под ногами становился все толще и красивее, а сами деревья – все стройнее и изящней.

Алена заподозрила неладное еще тогда, когда увидела первые проблески золота в зеленых прядях. «Показалось», – убеждала она себя. Сколько времени они с мужем прожили на острове, помогая заблудшим душам найти правильное направление, вернуться к живым или отправиться к мертвым? Она не знала. Время не было всемогущим на острове Буяне, оно напоминало ветер: шумело в кронах, пролетало мимо, а то и совсем затихало, позволяя забыть о себе. Не насовсем, не насовсем, только до следующего порыва ветра.

Они жили тихо и спокойно: гуляли по лесу, взбирались на скалы, возвращались в уютный дом. Алена повесила у входа колокольчик, который звенел, когда открывалась дверь. Но за все это время ни одна душа не пришла к ним сама. Их с Федором дом был их крепостью – гостеприимной крепостью, с белоснежными занавесками, украшенными вышитыми узорами-оберегами, с цветущими геранями на подоконниках, с яблоневым садом, полным сладких, полновесных плодов.

И ничего не случилось. Все было по-прежнему. Но на остров наползала, как тень от тучи, осень.

Алена зашла в дом – колокольчик привычно звякнул. Прошла на кухню, прикрыла форточку: на сквозняке не согреться. Поставила на огонь чайник, достала тонкое блюдце, полное земляничного варенья. Посуда еле слышно дребезжала в ее руках. Алене было страшно.

В прошлый раз, когда в одночасье закончилось лето и налетела осень, единственное жилище на острове принялось ужиматься и таять. Неужто и их дом обречен? Смена сезонов заняла не больше пары дней, а с первым снегом остров стал уходить под воду. Что ждет их теперь? И главное, почему?

Алена искала ответ и не находила. На острове Буяне она обрела свое призвание и наконец-то почувствовала, что нужна кому-то. Нужна и заблудшим душам, которым помогала вернуться на их путь, и мужу, который всегда подбадривал ее и, в общем, был для нее всем миром. Но что если осень подоспела в тот момент, когда Федор… заскучал тут?

Расставив посуду, она села и стала смотреть в окно. Вид на яблони и лес вдалеке всегда радовал взгляд и успокаивал, но только не сейчас, когда все стало желтым и оранжевым, окрасилось в цвета тревоги. Что же ей теперь делать?

Колокольчик снова звякнул: Федор вернулся с речки.

– Завтракать будешь? – крикнула она ему.

Муж появился в дверях с сетчатым ведерком в руках. В садке серебрился улов. Жизнь на острове пошла Федору на пользу. Широкоплечий, загорелый, он отрастил бороду и смотрелся как заправский лесник или богатырь из русских народных сказок. Она знала, что переменилась и сама: позволила волосам дотянуться до плеч, стала предпочитать брюкам юбки. Странное дело: ведь в их нынешней обители они были освобождены от телесных тягот, но привычку не зря называют второй натурой, и существовать в этих телах им было понятнее и проще.

– Попьем чайку, а потом сразу рыбой займусь.

Алена не переносила запах сырой рыбы, поэтому с уловом Федор всегда возился сам. Зато как здорово было сидеть и болтать, когда вся кухня уже отмыта и на плите вкусно шкворчит почти готовый обед! Здесь, на Буяне, Алена совсем отвыкла от мяса.

Строго говоря, на острове они и не нуждались в пище. Им не грозило исхудать или умереть от голода, ведь они находились на нейтральной территории между Жизнью и Смертью – как та самая монетка, которую подбросили, чтобы узнать жребий, а она взяла да зависла в воздухе. Но фрукты здесь вызревали и сами падали в рот, а речки и ручьи так и кишели рыбой. Алена с Федором решили не отвергать даров Буяна и жить почти так, как привыкли дома. Им нравились и посиделки с самоваром на веранде, и пьянящий аромат кипящего в тазу варенья, и такое вот разделение обязанностей по дому, когда каждый делает то, что любит и умеет, и не делает того, что терпеть не может. Или это только Алене нравилось?

– Алё?

– Что?

Федор всматривался в ее лицо, словно пытаясь разглядеть ответ на незаданный вопрос.

– Что это за «Алё»? – раздраженно переспросила она, проводя рукой по лбу, отгоняя призрак головной боли.

– Ты как будто уснула сейчас стоя, застыла и молчишь.

«Раньше он звал меня Аленушкой», – подумала она, а мужу состроила гримаску и стала разливать чай.

Налила и себе, но пить горячее было душно, а запах рыбы сегодня особенно выводил Алену из себя. Она едва пригубила из чашки, потом поставила локти на стол и тихо наблюдала, как аппетитно Федор макает ломтик хлеба в блюдце с вареньем.

– Давай тогда ты займешься рыбой, – сказала она наконец, вставая, – а я пойду пройдусь. Меня от этого запаха тошнит.

– Тошнит?

Снова этот взгляд. Все еще надеется, что ей удастся забеременеть. Забеременеть, здесь! Как может зародиться плод в теле, которого нет? Да и как воспитывать ребенка на острове, где нет и не будет больше никого, кроме родителей? Заблудшие души не в счет. Какой станет его жизнь без друзей, без других людей? Надо же осознавать свою ответственность. Наверное, и к лучшему, что им не дано стать родителями.

Ни с того, ни с сего в памяти всплыла старинная примета: если женщине снится, что она поймала рыбу, это к беременности. Единственная примета, которая сбылась у всех Алениных знакомых в той, прошлой жизни. И сейчас, если ей удавалось забыться сном, она часто погружалась в морские глубины и плавала там в окружении невероятных гадов и загадочных, будто инопланетных, тварей. Дышать ей теперь не обязательно, и можно бы попробовать и на самом деле нырнуть поглубже, благо море-океан всегда рядом, но Алена не решалась.

И рыбой в их доме занимался Федор, да.

– Я просто пойду прогуляюсь, – буркнула она и скрылась.