Глава 1

Шарлотта Мэри Хилл стояла у окна в доме дяди Ивкаса. Ее доме.

Обхватив себя руками, молодая чародейка рассматривала улицу, что простиралась перед ней. Столица. Клауден. Сверкающий город, который манил многих. Лорды и леди чувствовали себя здесь хозяевами жизни. Торговцы со всей империи мечтали перебраться в Клауден и закрепиться здесь. Простые люди стремились хоть раз побывать в столице, чтобы пройтись по улицам с вековой историей, полюбоваться на сверкающий императорский дворец, а может быть, даже увидеть самого сиятельного Эдварда Белкросса – мужчину, который правит империей строго, но справедливо.

Столица. Место, которое так и не стало домом для Шарлотты, даже несмотря на то, что по праву рождения она могла блистать на балах и приемах во дворце.

Столица. Место, где живет ее мать, за долгие годы так и не сподобившаяся ответить дочери на письма. Живут две сестры. И больше не живет любимый дядюшка. Чародей. Магистр ментальных чар. Бывший пес императора… Бывший, потому что мертвый, а о причинах смерти Чарли все еще ничего не известно.

Еще раз посмотрев на ухоженные лужайки на Грей Авеню, Чарли перевела взгляд на императорский дворец, что величественно возвышался в центре широкой улицы. Главной артерии города, места, где жили лишь представители древних фамилий. Аристократия.

Только на этой улице можно было понять, насколько важным для императора является владелец того или иного особняка. Вот, например, дом дядюшки Ивкаса находился совсем близко к широким позолоченным дворцовым воротам. От крыльца дома до них можно было добраться за десять-пятнадцать минут неспешным шагом. Ближе располагались лишь дома советников императора. Но они, что показательно, были меньше фамильных особняков. Жилье, которое не являлось собственностью служащего, но было закреплено за ним на время службы империи. Иногда пожизненной службы.

А вот Ивкас владел шикарным особняком именно в собственности. Благодаря своей фамилии и дару, он занимал не последнее место в империи и смог приобрести дом, который любил всем сердцем.

Умнейший мужчина, по мнению Чарли, всегда знал, как добиваться своего, и уверенно шел к своей цели.

А еще он крайне любил загадки. Воспитывая племянницу, он частенько придумывал для нее различные задания, чтобы она научилась видеть куда как больше, чем люди пытаются показать, а еще умела быстро принимать решения даже тогда, когда это сделать крайне сложно.

Вспомнив в очередной раз Ивкаса, Чарли с раздражением отвернулась от окна.

Что она не видела там? Этим видом маленькая Шарлотта любовалась каждые выходные. Более того, и по дворцу она бегала, еще когда носила короткие платья и легкомысленные ленточки в черных волосах.

Устало вздохнув, девушка подошла к массивному письменному столу и, уперевшись ладонями в столешницу, с раздражением посмотрела на письмо. То самое, что ей передала Лаура Фласт. То самое, что стало единственной ниточкой к прошлому дяди.

«Привет, непоседа. Знаю, что это письмо ты получишь. А еще уверен, что получишь ты его далеко не сразу, ведь Лаура – это Лаура.

Думаю, ты уже в курсе моего большого секрета. Моей самой большой боли и самой чудовищной ошибки. Уверен, что в курсе. Ты не из тех, кто успокоится, пока не докопается до сути. А суть такова, Шарлотта, что твой дядя хоть и одаренный с огромной силой, но все же обычный человек. Я был молод. Ошибался. И делал неверный выбор. Сейчас… Сейчас я ни за что не отказался бы от той, кого любил, и, уж тем более, не бросил бы сына только ради карьеры. Я был уверен, что у меня есть время, и я смогу все исправить. Но правда в том, что времени нет ни у кого. И есть такие ошибки, которые исправить невозможно. Ценой моей карьеры стала жизнь и счастье одной удивительной женщины и маленького, невинного ребенка, которого бросили родители.

Ты для меня стала дочерью. Когда я увидел, как моя сестра отказывается от тебя, понял, каким я был чудовищем в отношении Лауры, и пообещал себе, что моя племянница никогда не испытает того, что пришлось пережить моему сыну по моей же вине. Ты была моим искуплением. Стала моей отрадой. Гордостью самого пса императора. И той. кого я вынужден оставить. Снова из-за службы Императору и во имя безопасности империи, но в этот раз выбор даже не стоит. Не так я представлял свою смерть, совсем не так. Но что есть. Знай, Шарлотта, я скучаю. Скучаю даже в мире теней. И знаю, что ты тоже будешь скучать по мне. Ведь именно ко мне ты всегда шла за советами. К сожалению, Сара так и не поняла, как много потеряла, отказавшись от одаренной дочери. Я всегда буду с тобой, не забывай своего дядюшку.

Мне жаль, что меня не было на твоем выпускном. Безумно жаль, что мы больше не сможем вместе наслаждаться любимыми пирожными из кофейни «Соль и Перец». А еще меня очень печалит, что теперь я не смогу загадывать тебе свои глупые загадки. Жизнь, Чарли, длинная и крайне непредсказуема, и если тебе понадобится мудрый совет, обратись к истории. Я неоднократно говорил, что в ней таится больше ответов, чем кажется на первый взгляд. Если твоя тоска станет совсем невыносимой, ты всегда можешь перечитать сборник твоих любимых сказок. Помнишь, как я когда-то читал тебе их перед сном? Конечно, помнишь. Книга стоит на прежнем месте. Третья полка второго шкафа с правой стороны.

Бесконечно люблю тебя, моя непоседа, твой дядя Ивкас».

– Ты опять здесь? – недовольно каркнул Гомер, влетая в библиотеку. – Не надоело еще? Котор-рый месяц!

– Отстань, пернатый. – Чарли опустилась в кресло и прикрыла глаза.

Гомер был прав. Чарли ломала голову над загадкой от дяди уже не первый месяц, и если в Брамонде ее держала необходимость позаботиться об Харпе и Эмми, то по приезду в Клауден, Чарли и вовсе потеряла сон. Письмо Ивкаса она уже выучила наизусть. Перечитала сборник сказок. Дважды прочитала томик всемирной истории, проверяя, правильно ли она поняла подсказки дяди. Но сколько бы она не билась над вопросами, ответов так и не находила.

На первый взгляд прощальное письмо содержало в себе вполне конкретную инструкцию, что нужно делать. Из всех книг по истории Ивкас признавал только историю мира. Причем не новое ее переиздание, а то старое, которое есть в каждом доме, в каждой библиотеке да и, наверное, на городских свалках и то можно было найти несколько экземпляров. Люди предпочитали менять книги на более новые, красивые издания с дополненной информацией, но Ивкас Хилл был тем, кто утверждал, что история прошлого ему интересна, а история настоящего происходит на его глазах, и для этого ему нет необходимости читать выводы какого-то ученого. Он и сам прекрасно умеет делать их из происходящего.

Поэтому первое, что сделала Чарли – это нашла в доме двадцать три по улице Брамха в Брамонде старый потрепанный томик и принялась листать его.

– Чарли!

Гомер прервал ход мыслей хозяйки своим громким криком.

– Хватит изводить себя, иди спать!

– Ты заботишься обо мне, Гомер? – Шарлотта, прищурившись, посмотрела на своего любимца. – Что это с тобой?

– Конечно, забочусь! Ведь если ты, дурная чародейка, свалишься в кровать, кто позаботится обо мне?!

– Мисса Кларк? – сложив руки на столе, с насмешкой намекнула девушка.

– Клар-рк занята, – возмущенно хлопнул крыльями ворон.

– Тогда, может быть, мисса Лима? – прищур стал более хитрым.

– Она пр-рогнала меня с кухни!

– А как насчет Джун? – Чарли уже откровенно начала посмеиваться.

– Мы с ней поругались, – признался ворон и демонстративно отвернулся от хозяйки.

– Ну если ты довел даже обожающую тебя Джун, тогда говорить про садовника и дворецкого не стоит вовсе.

Чарли хотела протянуть руку и погладить черные блестящие перья на шее ворона, но не стала этого делать. Старому ворчуну давно пора было преподать урок – не все люди готовы плясать под его дудку и, тем более, не обязаны это делать. Гомер, которого в этом доме хорошо помнили еще молчаливым питомцем Ивкаса, был уверен, что уж здесь он сможет вести себя как ему вздумается. Но старые слуги, преданные своему хозяину, пренебрежительно отнеслись к капризам разговорчивого ворона. Они помнили его еще вороненком, которого гоняли по дому кто чем. Мисса Лима полотенцем, так как она не терпела вторжения на свою кухню. Дворецкий Уайт белыми перчатками. Садовник и вовсе мог запросто кинуть в Гомера пучком срезанной травы. Правда он же мог и подкормить ворона разными вкусняшками, но не терпел, если ворон имел наглость портить его сад. А Гомер портил. Иногда из вредности, а иногда в силу невозможности устоять перед соблазнительно-упитанным червем, и не важно, что для его добычи приходится потоптаться по каким-то там цветам!

– Чем занята мисса Кларк? – легко поднявшись с кресла, Чарли с видимым удовольствием потянулась.

– Ругается с миссой Лимой на тему, что ты предпочитаешь есть на завтрак.

На это заявление Чарли только закатила глаза.

Вообще-то она с удовольствием оставила бы только миссу Кларк. С этой женщиной они славно сработались еще в Брамонде. Но Ивкас когда-то назначил своим любимым слугам годовое содержание, которое выплачивалось единовременно на год вперед, и так как в этом году жители дома в столице уже получили оплату, выгнать их из дома не представлялось возможным. Умел менталист подбирать верных людей – это было у него не отнять. Да и для старого дворецкого, как и для кухарки, особняк Ивкаса был родным домом, а Чарли не была настолько жестокой, чтобы выгонять старых слуг, служивших его дяде больше, чем ей самой лет.

– А ты, значит, у меня остался голодным?

– Именно! А все потому, что они никак не могут договориться, кто же из них главная в доме!

Захлопнув книгу с историй, Чарли уверенно направилась на выход из библиотеки. Она даже не обратила внимание на то, что из книги выпал лист с крупно написанными буквами. Какая разница, если каждое слово она давно выучила наизусть?

Быстро спустившись со второго этажа, Шарлотта направилась в сердце дома – кухню. Именно оттуда раздавались два женских голоса с заметными нотками раздражения.

– … а я вам говорю, что Чарли не любит плотный завтрак, и вы, уважаемая мисса Лима, просто переводите продукты, закупленные на хозяйские деньги! – бушевала мисса Кларк.

– Послушайте, милочка, – отвечала ей повариха, – о вкусовых предпочтениях леди Шарлотты я знаю еще с ее детства. И поверьте, девочка ни за что не откажется от вареных яиц, свиных колбасок и свежих овощей на завтрак. Да и потом, деньги на расходы выделяет поверенный лорда Ивкаса!

– Вы только что намекнули, что Чарли живет за счет своего почившего дядюшки и не способна сама обеспечить как себя, так и своих домочадцев?!

Чарли, услышав гневные нотки в голосе миссы Кларк, едва не споткнулась на ровном месте.

– А я говор-рил! – заворчал Гомер, сидя на плече чародейки. – Кларк крайне занята!

– И давно они ругаются? – вскинула брови девушка.

– Долго, я давно кушать хочу!

– Пойдем разнимать женщин, пока они не разнесли нам дом.

Фыркнув, Чарли мысленно отметила, что раньше ее жизнь была куда как проще.

Зайдя на кухню, Шарлотта остановилась у стола и решила не дожидаться, когда две румяные и чуть взъерошенные женщины заметят ее. Мисса Кларк, конечно, была моложе, и сил продолжать спор у нее было однозначно больше, но старая кухарка брала опытом и после многих лет службы в доме Ивкаса могла больно ранить всего парочкой фраз. К такому жизнь миссу Кларк не готовила точно. Бомонд был прекрасным городом, но ему было далеко до столицы с ее правилами.

– Дамы, – привлекая внимания спорщиц, обратилась к женщинам Шарлотта. – Почему вы снова ругаетесь?

– Чарли, – полненькая мисса Кларк, всплеснув руками, повернулась к девушке. – Подумать только, неужели мы так громко говорили, что побеспокоили тебя?

– Нет, – кончиками губ улыбнулась чародейка. – Но вы так долго спорили, что Гомер прилетел просить своего позднего ужина.

– Ох ты, горе мое пернатое, – тут же обратила на него внимание домработница. – Гомерушка, сейчас я тебе заварю любимый шоколад!

– Вот уж, горюшко, – язвтельно протянула мисса Лима, – пернатое недоразумение не может себе еду добыть! Кто тебе вообще разрешал залетать на мою кухню?!

– Мисса Лима! – поторопилась вмешаться в разговор Шарлотта. – Я вам уже говорила и повторюсь снова, Гомер может и будет залетать в любые комнаты этого дома!

– Мастер Ивкас никогда бы не позволил… – начала женщина.

– Я – не мой дядя. А этот дом теперь принадлежит мне. Видят Боги, я этого не хотела. Но раз уж так сложилось, то и правила в этом доме буду устанавливать именно я. Надеюсь, мне не придется это повторять еще раз.

Под строгим взглядом чародейки повариха на мгновение стушевалась и опустила взгляд. Но характер и та власть, что была у нее в доме при прежнем хозяине, не позволили промолчать в такой ситуации.

– Знаете, леди Шарлотта, я много лет служила вашему дяде и остаюсь здесь только из-за уважения к нему. Вы очень изменились за те годы, пока мы вас не видели.

– Да, изменилась. Повзрослела. Стала магистром посмертия и очень не люблю, когда меня называют леди. Об этом я вам тоже уже говорила. Как и о том, что мисса Кларк – мое доверенное лицо, и именно она с приездом в этот дом стала старшей над слугами.

– Ваша мисса Кларк не знает ничего о правилах принятых в столице, ле…мисс Шарлотта! И доверять ей управление городского особняка – это не совсем уместно.

– Что совсем неуместно, так это ваши бесконечные споры как с миссой Кларк, так и со мной. Я от этого начинаю уставать.

– Знаете, я ведь могу найти себе и другую работу. Там, где меня будут ценить и уважать. Но память о мастере Ивкасе…

– Память о мастере Ивкасе – то единственное, что удерживает меня от вашего увольнения, – отчеканила Шарлотта, действительно устав от бессмысленного спора. – И, кстати, на вашем месте я бы прислушалась к миссе Кларк, она, в отличае от вас, знает все о моих вкусовых предпочтениях. Поверьте, за время обучения в академии как и дальнейшей жизни в Брамонде привычки маленькой девочки сильно изменились!

Побледневшая после слов об увольнении мисса Лима не стала ничего не говорить, лишь коротко кивнув, она стремительно развернулась и вышла из кухни.

Проводив ее взглядом, Шарлотта прислонилась спиной к стене и спрятала лицо в ладонях.

– Я была с ней слишком строга, да?

Мисса Кларк, до того молча варившая для Гомера горячий шоколад, пренебрежительно фыркнула.

– Знаете, мисс, я, конечно, ничего не знаю о жизни в столице, но даже в нашем «захолустье» всем известно, что ни один уважающий себя работник не будет спорить с хозяйкой дома лишь ради того, чтобы показать свою важность. В конце концов, вы платите нам деньги. И какая разница, любите ли вы на завтрак яйца и колбаски или чашку кофе и один тост даже без повидла? Так что, как по мне, вы с ней были еще слишком мягкой. У миссы Лимы слишком много гонору.

– Это потому, что она тощая как жердь, – проворчал Гомер. – А еще она сказала, что никогда не любила меня! Так что, Чарли, если ты ее выгонишь из дома, я плакать не буду. Да и вообще у нас здесь станет намного тише.

– Как в склепе, – хихикнула Шарлотта, представив себе, во что превратится дядюшкин особняк, если в нем не будут звучать ежедневные споры двух таких разных женщин.

– Шарлотта! – ахнула Кларк.

– Что? – уже откровенно смеялась чародейка. – Давайте будем честными, этот дом и так выглядит нежилым. Я не вылезаю из библиотеки. Джун вообще не отличается болтливостью, старый Уайт передвигается настолько бесшумно, что даже меня смог несколько раз испугать своими внезапными появлениями. Так что тихий склеп, как он есть. Только ворон каркает.

После секундной заминки в комнате раздался смех.

– Ох, мисс Чарли, вы как пошутите…

Домоправительница махнула на чародейку рукой и потянулась за небольшим ковшиком, в котором уже вовсю кипел горячий шоколад для ворона.

– Ну, не все же сидеть, зарывшись в книги, так и все веселье можно пропустить.

Чарли, совершенно наплевав на то, что в «приличных домах» Клаудена не принято есть на кухне, устроилась за небольшим угловым столом и схватила с противня еще горячую булочку. Те, по всей видимости, готовили на завтрак, но кого волнуют такие мелочи?!

– Снова всю ночь не спала и весь день из библиотеки не выходишь, – вздохнула мисса Кларк, – совсем никаких идей, что имел в виду твой дядя?

– Ивкас всегда любил загадывать мне сложные загадки, но в этот раз он превзошел себя. Ни один учебник по истории не дает подсказку. Как и другие книги дядюшки. Я, конечно, еще не все пересмотрела, но в самом деле не может же быть отсылка к детским сказкам. Ума не приложу, что мне делать.

Оставшись в компании проверенной миссы Кларк и Гомера, Чарли могла говорить свободно, без оглядки на условности и нужду хранить тайну. Если в своей милой круглощекой Кларк Шарлотта была уверена, – той попросту было не с кем сплетничать в столице, – то вот старые слуги дяди имели достаточно знакомств, и Чарли вовсе не хотела, чтобы ее дела обсуждались со слугами титулованных соседей.

– А я тебе давно говорю, напиши Бакстеру! – заворчал Гомер.

– Даже имени его не упоминай, – тут же рассердилась чародейка. – Он стал слишком важным, чтобы снизойти до помощи какой-то там Чарли Хилл. Шутка ли, такой карьерный рост. Переезд в столицу. Да ни куда-нибудь, а старшим детективом младшего отдела целого ГУБИ. Какое ему дело до нас?!

– Зр-ря ты так, мужик умный, может и смог бы понять, о чем Ивкас говорил в своей загадке!

– Забудь!

С раздражением отложив надкусанную булочку, Чарли встала из-за стола и вышла из комнаты. Она бы и дверью хлопнула, но дело в том, что та была закрепленной, а возиться со шпингалетом только ради того, чтобы показать степень своего раздражения, было глупо.

– Упр-рямая девчонка, – донеслось до чародейки ворчание ворона.

– Зря ты так, – тихо отвечала ему мисса Кларк. – Шарлотта очень переживала за Бакстера, пока не стало понятно, что его действительно повысили, а не упекли в душегубку. А потом, вспомни, сколько она ждала от него весточку? Да если бы не Миллер, Чарли до сих пор бы и не знала, что случилось с детективом.