Мини-штрих-роман

Просто когда ей исполнилось шестнадцать, она сменила имя и фамилию. С тех пор она звалась Дианой Дмитриевной Диамантовой. ДДД. Родители – сотрудники посольства – были не против, они всё ей позволяли и восхищались любым её поступком. Любимое балованное дитя. Почти до совершеннолетия она жила с семьёй в США. Она прекрасно знала английский, а мысли в её светловолосой крупной голове журчали сразу на двух языках – на родном русском и на американском тинейджерском сленге. Классику она не читала. Но могла отлично, по-взрослому, «спикать». Вращалась-то в дипломатических кругах. Она была очень общительна и порой неуправляема. Мы познакомились случайно в парке, выгуливали своих собак, и разговорились. Дружба возникла спонтанно. В её большой трёхкомнатной квартире царил кавардак, а в шкафах обнаруживались самые удивительные вещи, о которых она давно забыла и, когда они вываливались из глубин гардероба, ахала и предавалась воспоминаниям. В тот раз из шкафа выпала какая-то карнавальная американская штуковина. Дина схватила её, напялила на голову, и заявила:

– Шапочка из фольги защитит от мирового зла, а где защита от шапочки?

– Это что, шлем такой? – спросила я.

Потом мы переместились на кухню. На столе были какие-то объедки, готовые салаты в упаковках, бананы в вазе, конфеты. Я, как всегда, сунула в чашку чайный пакетик, а Динка плеснула себе в кружку водку. Это было её пристрастие, предпочитала дорогую.Пила не спеша, разбавляя водку томатным соком. По ней трудно было определить, пьяна она или нет. Она никогда не вырубалась, и речь у неё всегда была чёткая и правильная.

– Представляешь, – рассказывала она, медленно прихлёбывая из большой керамической кружки с нарисованной оскаленной волчьей мордой (Динка любила волков), – хотела я подбрить это, а зеркальце не подвернулось, не нашла, ну и стала зону бикини брить перед фронтальной камерой, смартфон всегда со мной. И тут по экрану поплыли сердечки. Я начала что-то подозревать…

– Ха-ха, – хохотнула я. – Ты попала в инет, и у тебя появились фанаты!

К разным выходкам Дианы я уже привыкла.

Она вытянула вбок свои длинные тонкие ноги, обтянутые золотистыми лосинами, достала очередную сигарету, и стала шарить взглядом по столу.

– Оль, ты не видишь зажигалку? Где-то здесь была.

– Да вот она, держи, – я достала из-под сахарницы сей предмет и подтолкнула к ней.

Она вытянула свою длинную тонкую руку в золотом браслете и перстнях, схватила зажигалку, щёлкнула, и затянулась. Медленно пуская сизые колечки дыма, она задумчиво глядела куда-то в пространство. Большеголовая, с крупными чертами лица, с тонким длинным ртом, который был слегка наискосок. Её широкое лицо заканчивалось неожиданно узким подбородком.

Сияло лето, и в распахнутое окно летел шум с детской площадки – она была внизу, и мне отсюда, со второго этажа, хорошо было видно мельтешение детей, слышны их голоса:

– А меня аист принёс, вот.

– А меня из интернета скачали.

– А у нас семья бедная, папа сам всё делает.

Пронзительно лаяла собака, щебетали птицы, кто-то остановился под самым окном и громко беседовал со смартфоном. Обычный летний шум.

Динка любила модные шмотки, меха и золото, всего этого у неё было очень уж много, а она всё накупала и накупала и не могла остановиться. Я удивлялась, откуда у скромной переводчицы деньги на всё это? В издательствах-то обычно платят не слишком. Переводчики стонут.Тут какая-то тайна. Наследство родителей? Но они давно уже умерли. Какие-то аферы? Но нет. Что же? Это я узнала спустя годы. Она сама мне рассказала. Но об этом потом.

– Хочешь компот? – говорит Динка. – Папа у меня любил варить компоты. Сварил как-то папа компот, решил процедить его от ягод. Достал дуршлаг, слил компот в раковину и стоит, думает…

– Забавно, – говорю я. – Предпочитаю крепкий чай. Расскажи что-нибудь смешное.

– Ну, не знаю, смешно ли. Случай такой. Еду я как-то в поезде. На остановке в купе заходят женщина с маленькой дочкой. Женщина рассказывает: надо ехать, а у дочки зуб разболелся. Слава Богу, вылечили, успели. Врач хороший – у него дети не плачут.

Я спрашиваю у дочки:

– Ты девочка смелая, вырастешь – наверно, космонавтом будешь?

– Нет, я буду зубным врачом.

– Почему?

– А я всем буду говорить: "А ну заткнись, чего сопли распустила! Сейчас как дам по морде, родная мать не узнает!"

– Ну, не смешно. Но интересно, – сказала я.– психологический момент. Некоторые родители перед походом к врачам с детьми покупают им игрушки.

– У меня была куча игрушек в детстве, – сказала Динка. – и поэтому много подружек. А ещё, я придумывала всякие страшилки и рассказывала им. С продолжениями. Я вообще люблю ужастики. А мой первый жених в раннем детстве был Дракула – я посмотрела о нём фильм, влюбилась – актёр был потрясающий, – и мысленно стала его невестой. Я до сих пор влюблена в Дракулу.

– Ну, ты даё-ошь! – протянула я. – Ты Дракулита!

Да, точно, Дракулита! Такое порой устраивала! Это было ещё в советские годы, её, юную и взбалмошную, родители пристроили в МГИМО. Студентка Института Международных Отношений, это да-а-а!!! Ну, там она и отжигала! Родители в то время работали в Турции, и она оставалась одна хозяйкой огромной – по тем временам – квартиры в элитном доме. Там жили наши дипломаты и сотрудники КГБ с семьями. У Динки собирались все парни факультета, пили виски, слушали заграничную попсу, играли на гитаре, болтали обо всём на свете, спорили, дрались, и оставались ночевать. А с утра – всё по новой, в дни, когда не было занятий в институте, а иногда их и прогуливали. Курили кальян – в то время это была редкость, недоступная обычным гражданам. Такое безобразное поведение Динки донесли до слуха её родителей соседи. И мать с отцом, посовещавшись, решили выдать её замуж. Выбор пал на отцовского подчинённого, сотрудника КГБ. А что оставалось делать, Динка уже была беременна, но знакомиться с потенциальным мужем наотрез отказалась.

– Не хочу замуж за Алексеева. Дурацкая фамилия. Не буду я Алексеевой никогда! – она топнула ногой и скривила физиономию.

– А за кого же ты хочешь, назови хоть этого счастливца, – заинтересовалась мать.

– Хочу за сантехника Ящикова!

– Ты знакома с сантехником? – опешили родители.

– Не знакома, но хочу! Найдите мне сантехника Ящикова!

Родители сделали вид, что усердно ищут, но потом заявили дочери, что во всей Москве нет ни одного Ящикова. Ни сантехника, ни вообще.

– Тогда ищите в других городах! По всей стране! В Сибири посмотрите!

Но ни там, нигде совсем не оказалось в СССР сантехника Ящикова.

– Тогда купите мне шубу из леопарда, – заявила Динка.

И мать достала ей такую шубу – она стоила как хорошая кооперативная квартира. Квартиру ей тоже купили – на Арбате. Свадебный подарок. А Виталий Алексеев – красавец, умник, великолепно образованный молодой мужчина – подарил ей кольцо с диамантом. Динка хотела именно диамант, – это был бриллиант, что, в сущности, одно и то же. Мужа Динка любила целых два года. Это был рекорд! Потом бросила, испортив парню карьеру.

Она родила сына Гену, и сразу же подкинула младенца родителям. Те были счастливы! С него пылинки сдували бабушка с дедушкой, тёти и дяди часто навещали и одаривали, растили как принца, помогала домработница. Ребёнок рос задумчивый, необщительный, друзей у него не было. В тот день, когда он пошёл в первый класс, родичи устроили ему грандиозный праздник! Дина не пришла – у неё был очередной роман, ей было не до сына. Мальчика поздравляли, осыпали подарками! Но проучился он не долго. Всего пару недель. Как-то пришёл домой с убитым видом. Лёг на диван лицом к стене, и всё. Словно окаменел. Потом заявил, что в школу больше не пойдёт никогда. С тех пор он был на домашнем обучении. Аттестат ему потом купили.

Лето сияло, лучилось, пестрело яркой зеленью, цветами, нарядами москвичей. Шумели восьмидесятые, Советский Союз доживал свои последние годы, но этого никто не подозревал. Такое даже представить себе было невозможно. Динка в американских джинсах и яркой импортной майке вышагивала своими тонкими длинными ногами по мостовой. Она была снова влюблена. Влюблялась она каждые три месяца. В крови бушевал адреналин, в душе – счастье, чувство собственной неотразимости, полёта! На сей раз она влюбилась в парализованного парня, длинного, скелетообразного, с тонкими чертами красивого лица, обрамлённого мягкими золотистыми волосами. У него было редкое генетическое заболевание, он постепенно умирал. Он был лёгкий, слабый, умный, талантливый. Динка, после ряда посещений, – с разрешения его родителей – забрала его к себе домой. Любовь была изысканной, нежной, пылкой. И вот сейчас она шла, вся переполненная чувствами, ветер взвихрил её светлые короткие волосы, и они торчали надо лбом в виде множества мелких рожек. На плече болталась золотистая кожаная сумочка на длинном ремне, а в ней была банка чёрной икры (из родительского спецзаказа) – для Стаса. Он ждал её дома, в постели. Она не думала о том, что скоро любовь её пройдёт, будет новая, что Стаса она вернёт его родителям, что он будет очень благодарить её за последнее счастье, она не знала, что через месяц после расставания он умрёт. А сама она, работая на практике переводчицей – будет водить по Москве иностранцев, и снова сломя голову влюбится. Полюбит так же страстно, головокружительно, безоглядно! Но не иностранца. Она влюбилась в парня из пятиэтажки, токаря с завода. Он жил в другом районе, в хрущовке. Выглядел он не типично для рабочего. Высокий красавец