Мини экстрим роман

– Ну, так за то, чтобы наши представления совпадали с обстоятельствами, – сказал он, и протянул к ней руку с бокалом.

Звон хрусталя прозвучал насмешливо. Или ей так показалось. Шампанское было приторное, её стало мутить. Его глаза шоколадного цвета блестели, он поглядывал на неё и медленно пил. Он хотел её. Так откровенно и напористо. И это её сейчас возмутило. И его лоск. И настойчивый запах дорогой туалетной воды. И весь его вид, такой же слащавый, как это шампанское. И то, что этот крупный чиновник считает, что она, хорошенькая юная женщина, обязательно опять ляжет с ним в постель, просто не посмеет отказать ему, несмотря на свои чувства и ощущения в данный момент. Она молчала. Вертела в руках бокал. Не понимала, зачем вообще снова села в его машину. Ну, как зачем? Не смогла отказать. Не придумала предлог. Как всегда все эти годы. Она должна. Так вышло.

– Божена, – сказал он ей.

– Борис, – ответила она.

– У тебя божественное имя. И сама ты богиня, – сказал он.

– Пошлость, – ответила она.

– У тебя плохое настроение? – спросил он.

– Нет. Отличное, – сказала она. – Просто не люблю банальности.

– О чём ты сейчас думаешь? – спросил он.

– Угадай, – ответила она.

– Он нашем интиме. Он будет великолепен, – сказал он.

– Да, о интиме. Твоём. С твоим Советом Федераций.

– Не понял? – сказал он. – Ты решила поумничать?

– Нет, это просто мысли вслух.

Она давно хотела сказать ему это. Просто встречи с ним всегда наводили её на эти мысли. И она сказала:

– Вот всё думаю, зачем в России Совет Федераций? Нам и Госдума-то не нужна, а Совет Федераций зачем? Госдума и Совет Федераций просто выполняют функцию, ну… Ну, они просто диктуют то, что решил презик. И всё. Больше у них нет никаких функций.

– Презик? Ха-ха-ха! – расхохотался Борис. – В моей юности мы так называли презерватив. А теперь это у вас президент так зовётся?/

– А что, полвека назад были презервативы? – удивилась Божена.

– Были. Ну не полвека же назад я был юным, позже. А презервативы со смазкой возникли у нас в 57 году, и назывались они «изделие номер два». Правда, мы доставали импортные, тонкие, на чёрном рынке.

Презик и его дела. Нет, не презик. Президент, конечно. Она об этом думала. Если бы она была президентом, всё б переиначила в стране. Ей мечталось, что следующим главой страны будет женщина, и – волшебным случаем – она, и тогда уж она, вот тогда, да-а, она устроит, всё будет не так, она… она… честно…

– Власти все время нам поют лживые песни! – сказала она с жаром.

– При чём здесь власти? – спросил с усмешкой Борис. – Если честно, жизнь сейчас в стране во много раз лучше, чем раньше, в ту эпоху, в советскую, которую ты не знаешь. Сейчас изобилие, гласность, свобода, живи и делай, что хочешь! А ведь раньше ничего не было, сплошной дефицит, тебе этого не понять, и сказать ничего нельзя было тогда, все помалкивали, за свободомыслие – тюрьма, лагерь, расстрел! Высказал своё мнение – враг народа! Да, не было президента, не было олигархов, все были примерно одинаково нищие. Ну, не все, но многие. Разве это хорошо? И какие претензии к президенту?¬¬

– Скажу честно, будь я презиком, избавилась бы от них. От Совета Федерации и Думы. Президент всем управляет. Пусть это будет легально, а не подпольно!

– Тебя это волнует? Странно.

– Странно, что чиновники получают миллионные зарплаты.

Она взмахнула рукой, задела бокал, он перевернулся. Шампанское выплеснулось на серебристую скатерть.

Борис усмехнулся.

– Ты слишком политизирована. А может, завистлива. Это у тебя от неудовлетворённости. Тебе не хватает секса. Мы слишком редко встречаемся. Но это можно исправить. Прямо сейчас.

Он встал и взял её за плечи.

«Опять всё то же, – мелькнула мысль. – Его потная туша в постели, все его подачки. Зачем? Это мерзко! Но без этого тоже мерзко»…

– Подожди, – сказала она. – Я не готова.

«Надо постепенно отползать от него», – подумала она. – «Резко порвать нельзя. После всего, что он для меня сделал… Но как же потом, деньги кончатся, и снова полная хрень?»

– Ну, – сказал он повелительно.

– Я не готова! – резко ответила она.

– Ты не готова? Ты? В самом деле? – он удивлённо округлил глаза. Это выглядело наигранно.

– Да. Хочу спросить тебя, – сказала она.

– Ну? Спрашивай, – он сжал её плечи.

Она дёрнулась, скинула его ладони. Сказала первое, что пришло в голову:

– Над чем вы там сейчас работаете?

– Тебе интересно? – спросил он. – В самом деле?

Она поправила волосы. Сказала коротко:

– Да.

– Над цифровыми паспортами, – ответил он. – Готовим постановление.

Она ахнула.

– Да ты что! Над цифровыми, электронными? Зачем!

– Так надо. Так решено, – ответил он.

– Как! Ведь это же абсурд! – воскликнула она. И с жаром произнесла:

– Ведь электронный паспорт может быть использован хакерами, для них это не проблема! И вообще, может оказаться или заблокирован ими, или вообще обнулён.

– Это как же обнулён? – иронично спросил Борис.

– Очень даже просто. С помощью импульсов тока высокой частоты или магнитного воздействия. И человек станет никем, и фамилия его будет никак. У него не станет ни семьи, ни работы, ни жилья. Как в том фильме! Ну и зачем это нужно? Чего ради?

– Это прогресс, милая, и от него никуда не деться, – сказал он.

– Это ужас! – ответила она.

– Ты наивна, детка, – сказал он, обнял её, и попытался поцеловать.

Она отшатнулась.

– Да что с тобой сегодня? – спросил он. – Ты не в духе?

– Я просто не могу понять. Меня это беспокоит, – сказала, просто чтобы что-то сказать.

– А ты не думай. Забудь всё, кроме нас двоих. Сотри все мысли, – сказал он.

В этот момент в дверь позвонили.

– Ты кого-то ждёшь? – спросил он. – Не открывай. Нас нет.

– А, это, наверно, курьер, я заказывала пиццу, он опоздал, – соврала она, вскочила и бросилась к двери.

На пороге возникла соседка.

– Ой, Асенька, заходи, я тебя познакомлю… – обрадовалась Божена.

Ася смутилась.

– Ты не одна? Извини, я зайду попозже, –