Цитаты из книги «Одна судьба на двоих»

Вокруг нас шумел, просыпаясь, и дышал океанским бризом огромный сказочный город. Город, в который приезжает множество людей в погоне за своей мечтой. Но обретают её лишь редкие баловни судьбы, остальным же достаётся безвкусная жвачка в фальшивой обёртке. Город, который подарил мне новую жизнь, профессию, удивительное единение с миром кино – и отнял того единственного, с которым моё существование обретало смысл.

– он словно нарочно сдерживал себя, чтобы в его жестах не сквозило отчаяние, чтобы ничто не напоминало о том, что эта ночь – последняя. Но я всё равно ощущала это в каждом его прикосновении, в каждом поцелуе, в каждом вздохе. После он сказал, что ему нужно спуститься в свою квартиру. Я не совсем поняла зачем, ведь его вещей там уже не осталось. Но спрашивать ни о чём не стала. Он вышел, а я лежала на кровати, смотрела, как по потолку мечется густая тень дерева, росшего рядом с домом (на улице было ветрено), и пыталась представить, что отныне в моём жилище всегда будет так пусто и тихо. Слёзы комком стояли где-то в горле и никак не желали проливаться.

Теперь, когда судьба наша была уже решена, когда надежды больше не было, нами овладело какое-то странное, отчаянное веселье. Наверное, так бывает с приговорёнными к смерти. Ты знаешь, что не спастись, что ты вниз головой летишь со скалы прямо к гибели, и от того хохочешь в лицо смерти, чувствуя, что ничто над тобой больше не властно. Ты приговорен – а потому свободен.

Перед самой премьерой, как всегда, устроили что-то вроде фуршета. Все бродили по ярко освещённому залу, подхватывали с подносов официантов бокалы с щекочущим ноздри брютом, обменивались фальшивыми улыбками и поцелуями. Снующая вокруг толпа почти сплошь состояла из кинозвёзд, известных продюсеров и режиссёров.

Гриша шутил, но меня как-то неприятно кольнула его шутка.

Мне почему-то показалось, что именно здесь, на высоте, где так и веет свободой и бесконечностью, мы наконец сможем снова стать самими собой.

Он смотрел на все эти достопримечательности с вежливым интересом. Мы много смеялись, болтали как прежде, подначивали друг друга и делились впечатлениями. Но во всём этом чувствовалось тягостное напряжение. Будто мы оба старательно исполняли предписанные нам роли.

Мне показалось, что наряд получился вполне простым и скромным. Но взглянув на себя в зеркало перед выходом, я с досадой поняла, что вид у меня всё равно вышел кричаще шикарный. Ещё два-три года назад я, открыв рот, слушала стилиста, внимала наставлениям Бет и все равно умудрялась выглядеть дремучей, выскочившей из леса провинциалкой. Теперь же я прилагала все усилия, чтобы выглядеть непримечательно, и все равно голливудский лоск исходил от меня словно аура.

Я боялась, что моя одежда подчеркнёт внезапно разверзшуюся между нами пропасть. С другой стороны, даже откопай я где-нибудь в недрах шкафа старые шорты и ковбойку, он сразу понял бы, что я сделала это намеренно, чтобы не ставить его в неловкое положение. А если бы меня в таком виде ещё и сфотографировали на улице журналисты, светского скандала было бы не миновать.

Казалось, с каждой новой моей фразой всё только больше запутывалось. Я набрала в грудь побольше воздуха и произнесла то, чего не говорила никогда. Ведь раньше слова нам были не нужны, но теперь выходило так, что без них больше было не обойтись.