Ольга Репина: ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ ИЛИ СУБЪЕКТИВИСТСКИЙ ПОДХОД К ВРЕМЕНИ
«…истинное мужество состоит в том,
чтобы любить жизнь, зная о ней правду»
(Сергей Довлатов)
«Никогда не иди назад»
(Омар Хайям)
Проблема фантастического или, точнее сказать, жизни человека и человечества с определенными если не паранормальными, но явно выше-средне-нормативных способностями, многие десятилетия находится под пристальным вниманием как литературных творцов, так и читателей. Людям всегда хотелось приподнять завесу тайных возможностей человека и заглянуть вперед, туда, где колышется туман неизведанного далёкого. Думаю, этот когнитивный феномен можно объяснить элементарным опытом общения с людьми: немного найдется лиц, в полной мере удовлетворенных своим теперешним − жизнью, судьбой, техническими и, особенно, психическими возможностями. Поэтому с надеждой вглядываются люди в будущее… Что там, за завесой времени?
О, эти многоликие, ускользающие от материального восприятия психические возможности! Изученные, но так и не познанные психиатрией-психофизиологией-психологией вместе взятыми! Как не хватает обычному человеку в его безликой повседневности этой пресловутой психической до паранормальности силы! В рамках личностной беспомощности этот вид заполнения когнитивного и просто житейского вакуума кажется мне немного искусственным. Поэтому я всегда задавалась вопросом, обращенным внутрь моего «Я»: за что люди любят фантастику? Для меня − писателя и психолога − гораздо важнее стимулировать человека жить здесь и сейчас, и несмотря ни на что. Вспомните Махатму Ганди: «Если ты хочешь перемену в будущем − стань этой переменой в настоящем». Не стоит кидать в меня ментальные камни за такую нелюбовь к фантастике. Столпов литературы данного направления я чту и знаю. Прошла через этапность жгучего интереса к парапсихологии, инопланетным явлениям и фантастической литературе в целом, и вдруг обнаружила, что мне интересен мир теперешний с его многоликостью, убожеством и высотой человеческих проявлений и резкими разворотами сюжетной линии в реальной жизни (и моей в том числе).
Скорее, меня волнует ответ на вопрос: как людям, неутомимым в своей вечной ненаученности, дожить без войн, злобы, жадности и катаклизмов хотя бы до ближайшего двадцать второго столетия. Помните, как в старой доброй сказке: «Ау, добрые люди, отзовитесь!!!!»
С другой стороны, я понимаю, что прогностичность в литературе является одним из столпов, на котором строится целеполагание и формирование мировосприятия отдельного индивида и нации в целом, способность человека понимать, что после его жизни будут жизни других. На мой взгляд, такая позиция опосредованно формирует смысловую ответственность человека: не жить так, что после нас − хоть потоп!
Поэтому разговор о фантастических способностях человека в настоящем или будущем и попытках его описания в художественной литературе сразу же заставляет задать всем любителям фантастики множество вопросов. Например, влияем ли мы своим существованием, своими мыслями на качество жизни теперь-и-сейчас? Будет ли эта категория при современном состоянии умов и вооружений существовать вообще, если мы не обратимся к реальной жизни и не оторвем свой взор от фантастики? Дает ли современному читателю поглощение текстов о будущем или о чрезмерных способностях человека нечто такое, что не является суррогатным замещением реальной жизни? Понимаю, что вопросы эти субъективны и сформированы моей эмпирикой и эмоциями относительно последних событий у нас в стране, однако, вынося свои заметки комментаторского плана относительно романа с фантастическим сюжетом, нельзя не помнить о мотивации автора.
Не открою нового континента, если скажу, что вся литература, и фантастика в том числе, − это, прежде всего, личность автора. Попытки выделить будущее как объект, описать его свойства и качественно его проинтерпретировать, говорят лишь о том, что объяснение природы и составляющих описанного фантастического сюжета следует искать в характеристиках познающего субъекта, то есть автора. Прежде всего это − нестереотипность и нелинейность мышления, апперцепция, прогностичность и уровень самосознания. Однако не следует забывать и про читателя, который поглощает те художественные образы, которые транслирует автор. Для полного единения автора и читателя, понимания и восприятия замысла творца, конечно же, необходима некоторая, если хотите, конгруэнтность характеристик этих персоналий, тесно связанных узами творчества.
Одна из функций творчества − способность предсказания или предугадывания будущего, так называемое «кассандровское начало». Именно на этой функции базируется построение сюжета фантастических и социально-прогностических произведений. Хотелось бы отметить, что в фантастическом романе «Загадать желание» Ольга Кай, наряду с антиципационным началом, использует еще несколько мощных рычагов воздействия на читателя. Художественно-концептуальное построение романа, позволяет автору интегрировать в сюжет размышления о социальном устройстве жизни, человечестве, о моральном самосовершенствовании личности как пути к развязке противоречий, которые волнуют мир. И это не полный «боекомплект» категорий, которые опосредованно, с помощью сюжетной линии и психологизации персонажей анализирует автор.
Однако, фантасмагоричность сюжета все время оставляет нас как бы в реальном мире, поскольку все действующие лица выписаны очень жизненно и узнаваемо. При этом главная традиция, которая сохраняется в романе − это традиция человечности, гуманизма и субъетности переживаний. Субъективно переживаемое время течет как у автора, так и у читателя (вопрос их совпадения − это вопрос нахождения автором своего читателя). С психологической точки зрения о течении времени человек узнает эмпирически, ведь с ним постоянно что-то происходит, откладываясь в памяти с помощью эмоций, действий, реакций других людей… При этом временное восприятие человека всегда распадается на ушедшее − то, что мы называем прошлым, настоящее − то, что мы переживаем здесь-и-сейчас, и будущее − то, что мы ожидаем. При этом личность, развиваясь, всегда опирается на некие временные точки, которые на карте жизни мы всегда обозначаем для себя как удачные или неудачные. В романе Ольги Кай эти сбитые временные развертки главных героинь позволяют делать необычные скачки во времени, в восприятии других людей, то есть манипулировать виртуальной тканью тройственного союза прошлое-настоящее-будущее, придавая динамичность и непредсказуемость сюжетной линии.
Вряд ли будет правильно усматривать в этих выводах намеренный смысловой нажим на неопределенность фантастики относительно нынешней конкретики смертей и войн. Скорее, следует думать, что размышления относительно триады прошлое-настоящее-будущее у многих читателей романа Ольги Кай стали как бы поворотным моментом в трансформации физического времени во время субъективно переживаемое. Автор, которая по-своему слышит ход времени и смело делится своим видением с читателем, как бы стимулирует читателя делать свое время и опосредованно подталкивает нас в выработке индивидуализированной временной меры, с помощью которой наша фантазия на стреле настоящего устремляется в будущее.
Ольга Репина
