Будьте прохожими. (Иисус Христос)

Часть 1

1

Весна стремительно ворвалась в город и как сумасшедшая носилась по улицам и переулкам. Заглядывала в лица прохожих, забывших о ней за долгую зимнюю спячку, прыгала из лужи в лужу, поднимая водопады искрящихся на солнце ослепительных капель воды, бесстыже пялилась в оттаявшие окна домов, пьяно шаталась по тротуарам и дорогам, приглашая за собой в этот безумный, безудержный танец. Слепила глаза и будила воспоминания о лете и тепле, согревая замерзшие души и сердца. Настаивала, торопила, звала, помогая забыться и тоже сойти с ума, хотя бы ненадолго окунуться в эту сказку, а там – будь что будет! Главное – не думать ни о чем…

Молодая женщина шла по улице, не разбирая дороги и не замечая никого вокруг. На лице ее застыло мучительное, сосредоточенное размышление, а в глазах зияла пустота. Солнце попыталось отвлечь ее, согреть, разбудить, осветив красивое лицо, но все было тщетно. Женщина проходила мимо этой весны. Пожалуй, впервые в жизни она ее не интересовала. Ее стройные ножки тонули в вязкой ледяной каше, и она медленно двигалась вперед. Громкий звук тормозов на мгновение оторвал ее от своих мыслей, и пронзительный сигнал заставил вздрогнуть. Женщина замерла, удивленно посмотрев на машину, которая остановилась всего в нескольких сантиметрах. Из окна высунулось возмущенное мужское лицо и громко закричало: – Идиотка! Жить надоело!?

Она молча прошла до края тротуара и подумала: – Вот и этот… Идиотка! Снова идиотка… С двумя дипломами… и кому они теперь нужны? А утром, когда он собирал свои вещи – называл ее точно так же… Почему?

И вдруг в сознании промелькнуло: – Еще немного – стало бы легче. Сначала больно, а потом легко, – и обернулась на дорогу. Но там уже не было никого, а ноги все дальше уносили от этого спасительного места.

– Что делать?… Что-то нужно делать! – стучало в ее висках. – Как надоел этот город – столько лет, столько мучений! Неделю назад выкинули с работы, сегодня этот… уволился из ее жизни навсегда. И этот тоже. Уже третий… Или пятый – смотря, как считать. Хотя, какая разница? – сейчас все эти особи мужского пола казались ей одним бесформенным существом, которое она ненавидела.

– Нашел другую. Оставил пустую квартиру и кредит на нее. Все как всегда… Что-то нужно делать, – думала она. Ноги вынесли на середину Крымского моста, где не было ни души, только вереница машин двигалась мимо, а из-под колес летели мокрые комья снега и грязи.

– Вот и эти, – подумала она, – тоже поливают грязью.

Она отвернулась, перевесившись через перила, посмотрела вниз, где река уже вскрылась и, распластавшись перед ней, словно приглашала. Ее мутная вода мерно текла и успокаивала. Теперь женщина, не отрываясь, смотрела туда, не в силах отвести глаз.

– Как просто, – мелькнуло в голове, – сделать шаг и исчезнуть. Раствориться. К черту все! Станет легко!

А за спиной она чувствовала тяжелый груз, который, непомерной ношей наваливался на плечи и спину, пригибая к земле, и сбросить его не было сил.

– Просто сделать шаг, теперь уже ничего не держит. А что у нее есть? Ни семьи, ни детей – никого. Даже дела нет!.. Двадцать семь лет! Ничего и никого, – и опять с ненавистью вспомнила это утро, когда он щепетильно собирал свои вещи, не оставляя ничего, чтобы не было повода вернуться. Женщина снова посмотрела вниз, где мутное течение спокойно струилось, унося за собой осколки льдин – осколки зимы, которую она не могла забыть.

– Просто наклониться, оттолкнуться и все, – мелькнуло в ее сознании. Захотелось закрыть глаза и, не думая ни о чем, сделать это простое движение. На какое-то мгновение время для нее остановилось…

Вдруг ослепительный луч света сверкнул в ее глазах. Это солнце добралось и до нее. Оно отражалось от темной воды так, что захотелось зажмуриться. Нет, не зажмуриться, а широко открыть их и, не отрываясь, смотреть туда, растворяясь в этом сказочном море огня и света. Женщина не понимала, что с ней происходит. Огромное солнце лежало на поверхности воды и освещало ее, освещало всю ее жизнь, играя причудливыми огоньками, переливаясь. Она никогда не видела такого. Это было потрясением. А что она знала? Ничего! Не видела, не знала и не ведала. Это было чудо! Сколько тепла сейчас скрывалось в этом сверкающем облаке! Женщина все смотрела туда, растворяясь в волшебных его лучах. На мгновение вспомнила о чем-то, зажмурилась, словно судорога парализовала тело, потом широко открыла глаза и… поняла, что совершенно свобода! Абсолютно. Так же, как эти два солнца, – одно под мостом, другое над головой. Стояла так, не в силах пошевелиться, растворяясь в сказочном видении.

Потом оглянулась – город застыл перед ней, сверкая мокрыми улицами и площадями, крышами домов, изгибающимся руслом реки, золотыми куполами, облаками и небом над головой! Она дышала свежим воздухом, который пьянил, и голова кружилась. Захотелось сорваться с места и лететь, перешагивая через целые кварталы, зачерпнуть из реки воды и плеснуть ею во все стороны, а та серебристыми брызгами разлетится, умывая серый город от зимы и холода, прольется весенним дождем, и поможет забыть обо всем… А было ли что-то?

Неожиданно высокая фигура заслонила ей солнце. Она вздрогнула, не успев прийти в себя, а глаза, как у ведьмы, продолжали сиять. Перед ней стоял мужчина. Потрясающий симпатичный красавец! Перед ней?! Она услышала его голос: – С вами все в порядке? Вам помощь не нужна? – голос его вибрировал нервными низкими нотками, от которого по ее спине пробежала приятная дрожь. А мужчина все стоял, с восторгом глядя на эту странную женщину. Он любовался ею. Он никогда не видел таких глаз. Такое было невозможно, и поэтому, завороженно на нее уставился. Она с удовольствием отметила это, а мужчина повторил: – Вам помощь не нужна?

В голове мелькнуло: – Сейчас он предложит Кальвадос. Как у Ремарка. А вечером в ее постели окажется четвертый мужчина. А может быть, шестой – как считать. И тут она, ослепив его удивительной, весенней улыбкой, неожиданно для себя воскликнула:

– Иди к черту, старый, лысый козел!

Красавец опешил:

– Так уж и лысый, – пробормотал он, поневоле проведя рукой по жесткой шевелюре.

– Значит, скоро таким станешь! – добавила она с восторгом. Она хулиганила, упиваясь невероятным чувством блаженства, а остальное было так далеко, как эта мутная вода под мостом. Еще недавно она не смогла бы пройти мимо! Да и не обратил бы он на нее внимания. Но сейчас… Сейчас ей терять было нечего, даже этого красавца, который возник ниоткуда и, обескураженный, оставался где-то далеко позади. А она все дальше неслась по улицам города, по мокрым его тротуарам, отливающим ярким солнечным светом. Весенние лужи перед ней расступались, и она, не задумываясь ни о чем, смело стройными ножками перешагивала через целые кварталы, а в глазах сиял сумасшедший восторг…

2

Утром, проснувшись, вскочила с кровати и как была совершенно нагая бросилась к окну. Солнце встречало ее, словно здороваясь. Оно предлагало начать день вместе с ним, с удовольствием взирая на это обнаженное чудо. И на мгновение ей стало не по себе. Нет, она совсем не смущалась, с удовольствием подставляя ему белые плечи и руки, маленькую девичью грудь. Словно купаясь в ярких его лучах, с радостью отдавалась этому водопаду огня и света. Уже тонула в нем, захлебываясь от восторга, разведя в стороны руки, не таясь, дарила себя целиком, а оно с благодарностью принимало ее в свои ослепительные объятия. Это был танец весны, танец любви, давно позабытого восторга, когда можно абсолютно довериться, окунуться в неведомую стихию, закрыть глаза, отдаться и не думать ни о чем. Может быть, сделать первый робкий шаг, потом другой, сорваться с высокой скалы и лететь, зная, что нежные руки тебя непременно подхватят и спасут, не дадут разбиться, потом выхватят из этого стремительного полета, вновь поставят на ноги и будут рядом. Всегда только рядом, и уже ничего не страшно. На мгновение почувствовала себя диким зверем – тигрицей или пантерой. Голова кружилась от восторга. Голова сходила с ума от нежности и любви. И не хотелось больше ничего, только оставаться вместе с ним, быть рядом, быть так близко с этим сказочным светилом, как не умеют люди, а оно сейчас проникало в каждую ее клеточку, даря свет и тепло. И любовь. Голова сходила с ума…

Но придя в себя, осмотрелась, словно вернулась на землю, выглянула в окно, подмигнув на прощанье своему солнечному приятелю, и пошла одеваться. Не понимала, что с ней происходит, да и понимать сейчас не хотелось совершенно ничего…

Холодильник с удовольствием демонстрировал пустые полки, но, разыскав какую-то еду, она позавтракала.

– Как хорошо, что ей много не надо! Удивительное чувство свободы! – и вспомнила вчерашний день.

– Что с ней вчера произошло? – недоумевала она. Полдня бесцельно носилась по городу, смотрела на людей, на машины, пролетающие мимо. Все были заняты делами, а она чувствовала себя гостьей, словно впервые видела этот город, который радовал ее, и не хотелось думать ни о чем. Как воробей, который, завидев весеннее солнце, купался в луже. Чувство свободы! Как странно! Вот и сейчас, стояла и смотрела в окно, откуда врывалась шумная городская жизнь, и никуда не торопилась. Просто было некуда. Но что-то подсказывало, что все получится, все будет хорошо. Откуда такая уверенность? На мгновение стало не по себе, захотелось зажмуриться, спрятаться в чей-то карман, тихо сидеть там и не высовываться – о тебе обязательно позаботятся, накормят, отнесут, куда нужно, потом достанут, и теплыми ладонями будут согревать и не дадут в обиду…

Кармана такого не было, оставалось только чувство свободы. Свободы от всего и от всех: От жизни и работы, которой теперь не было, от мужчины, который сбежал, от ненавистных денег, которые нужно раздобыть и положить что-нибудь в этот холодильник, чтобы он с укоризной на нее не смотрел. Вчера с ней что-то произошло, она сама не понимала что, но светилась от невероятного чувства восторга, как будто солнце взяло шефство над ней и теперь не отпускало.

– Вот и будешь меня кормить, Солнечный Мальчик! – подумала она, – и одевать будешь, и любить, – уже смеялась она. И все-таки ей было удивительно хорошо наедине с собой… и этим солнцем.

– Но что будет, когда оно зайдет? – вздрогнула она. Внезапно стало темно, женщина выглянула в окно и увидела, как огромная темная туча уже закрывала собой половину неба. А другая, ясная его половинка, стремительно уменьшалась в размерах.

– Все! – подумала она, почувствовав, как силы ее покидают. Вдруг спасительный звук телефона отвлек от неприятных мыслей, а на экране засветилась надпись: «Новое сообщение».

– Неужели ЭТОТ не забрал вчера все свои вещи? Нет, читать не будет!

Читать бесполезное сообщение не хотелось, где для нее найдется лишь несколько слов: «Заеду тогда-то, заберу то-то, уеду сразу, беспокоить не буду. Пока».

– Пока, – ответила она несуществующему абоненту, вновь посмотрев в окно. – Нужно искать работу, – подумала она. – Просто нужно взять себя в руки и найти в этом чертовом городе чертову работу, иначе у нее отберут квартиру, узнав, что нечем выплачивать кредит. А в окне совершенно потемнело, и туча уже закрывала все небо. Стало жутко. Неожиданно схватила телефон. Зачем это делала – не осознавала, но, посмотрев на экран, прочитала:

 
«Выше носик, острее ушки,
ярче глазки, шире улыбку,
нежнее ручки, ярче взгляд!
Горячее сердце, веселее!
Я люблю тебя!
Все это только игра».
 

Номер отправителя прочитать было невозможно, его просто не существовало, и послать такое сообщение ей не мог никто! Она была совершенно уверена, что сегодня не нужна была никому!

– Удивительная свобода! – посмеялась она. Вдруг в голове промелькнула нелепая мысль: – Это солнце ей шлет сообщение. Оно, находясь далеко на призрачной высоте, закрываемой темной тучей, не покинуло ее, оставалось рядом, и частички ярких лучей рассыпались перед глазами.

Немедленно в это поверила. Да и могло ли быть иначе? Словно, что-то новое пришло в жизнь с нежданным письмом, и тепло разлилось по всему телу. А ее уже непреодолимо потянуло на улицу, в город, который ждал ее. Непременно ждал! – Все получится, – уговаривала она себя. – Просто нужно найти какую-нибудь работу…

Город ее не ждал. Никто не обращал на нее внимания, и женщина шла по улице, внимательно осматриваясь по сторонам. Она вела себя, словно ребенок, который потерялся и теперь был предоставлен самому себе. Но плакать не собирался, и пока его ищут, с открытым ртом глазел по сторонам. Было забавно! Было очень интересно! Она так давно не видела этого города, людей, редких птиц над головой, первых луж, которые оттаяли и теперь брызгали во все стороны. Не видела машин, которые, как игрушечные, сновали в разные стороны, ворчали, становясь на дыбы, нервничали в редких заторах, но опять мчались дальше. Снова люди, их лица. Вдруг поймала себя на мысли: – Что-то не так! – и продолжила внимательно смотреть: – Что не так? – и вдруг ее осенило: – Эти люди не умеют улыбаться! Никто из этой торопливой серой толпы не улыбается. Идут себе, утюжа тротуары, шлепая по лужам, барабаня по дороге, выколачивая дробь. Смотрят перед собой, прямо под ноги. Ноги и ноги, лужи и остатки снега – все смешалось, все переплелось в огромном городе, а лица сосредоточенные, глаза строгие или пустые.

– Но почему они не улыбаются? Хотя бы на мгновение!

Вот солнце выглянуло из-за тучи и ярко осветило город и улицы, лица людей, но те, не замечая его и не поднимая головы, неслись дальше. Вдруг неподалеку остановились две машины. Из одной выскочил интеллигентного вида мужчина и бросился к другой, которая замерла рядом. Мужчина начал кричать непристойные слова, из которых было понятно, что его подрезали. Из другой машины тоже вышел пожилой мужичок. Он не остался в долгу и ответил тем же. А женщина, стоя на тротуаре, внимательно на них смотрела, пока те продолжали свой темпераментный диалог. Если бы у них в руках оказалось оружие, пустили бы его в ход. Непременно пустили бы. Они на полном серьезе бились за свои квадратные сантиметры на этой дороге. Сейчас это было смыслом их жизни, и они готовы были умереть! А яркие солнечные лучи весело играли на их разгоряченных лицах. Неожиданно эти двое замерли и уставились на нее, словно парализованные оцепенело застыв на месте. Странная незнакомка смотрела на них с вниманием, даже с восторгом и почему-то улыбалась. Им улыбалась! Ее глаза светились яркими огоньками, а в душе трепетал дикий восторг. Они чувствовали это и не могли прийти в себя. Не понимали! Они никогда не видели такой красивой женщины… Нет, не красивой, удивительной женщины и такой улыбки. А сзади уже раздавались гудки, (эти двое перегородили улицу, и ехать было невозможно). Очнулись, позабыв о смертельной обиде, сели в машины и разъехались. Но еще долго их головы были вывернуты назад, пока они тащились по этой дороге. Женщина с интересом проводила их взглядом и продолжила путь.

– Почему они не улыбаются? – снова на полном серьезе подумала она. – Это же так просто! – продолжила она свое исследование, забыв о делах и внимательно разглядывая людей.

– Вот этот спешит на свой склад, потом он будет целый день считать и отгружать, получать и взвешивать. Вечером, уставший, сядет в маршрутку и два часа по пробкам будет тащиться с надеждой попасть домой. Вернется, съест безвкусный ужин и упадет в постель. А завтра все сначала. Он не успеет улыбнуться ни сегодня, и ни завтра.

Вдруг с ужасом поняла, что знает про этих людей абсолютно все! Как такое было возможно – она не понимала, и от этого ей стало страшно. – Ерунда какая-то, – отмахнулась она и продолжила наблюдать:

Вот старушка, едва передвигая ноги, идет в поликлинику. Там ей скажут, что в вашем возрасте, бабуля, нужно радоваться жизни и не отвлекать врачей по пустякам, потому что они все равно не помогут, просто не станут этого делать – тут не благотворительная организация и не богодельня. Или идите в платную клинику. Там будут сидеть все те же врачи, но для вас они сделают все и даже больше – найдут столько болезней, которых у вас нет, никогда не было и не будет, что жить не захочется вовсе. И от мысли такой старушке ни улыбаться, ни радоваться не останется повода.

Она действительно все знала! Все понимала! Она чувствовала этих людей! Но продолжала наблюдать, словно ища подтверждение своему открытию, не зная, как к такому относиться. А эти люди были перед ней как на ладони:

Вот девушка выходит из шикарного бутика. В руках ее пакеты с логотипами известных брендов, красотка подходит к дорогой, сверкающей на солнце машине, а в глазах тоска. Вечером она наденет купленные тряпки и с мужем отправится на вечеринку. Потом вернется домой. Они лягут в постель, и он будет ее любить. Вернее, заниматься с ней любовью, и она тоже. Мужчина старше ее лет на сорок, плешивый и весит сто двадцать килограммов.

– Какая гадость! – подумала она, содрогнувшись от этого зрелища. А девушка с пакетами, мельком посмотрев на нее, вдруг на мгновение замерла. Ей захотелось улыбнуться и скрыть свое настроение, почувствовав взгляд незнакомки, но не получилось, только скорчила тоскливую гримасу и отвернулась.

А этот – совсем еще молодой парень – идет и улыбается. Точно улыбается! Даже когда смотрит под ноги, перепрыгивая через лужи, когда смотрит на часы, ускоряя шаг. Только если присмотреться, можно заметить, что улыбка эта какая-то странная. Профессиональная улыбка. Там, в рецепшн клуба, где за стойкой он стоит по 12 часов подряд, он должен делать это все время, выговаривая приветливые слова, и так снова, и снова. Его скулы уже сводит от этой гримасы, но по-другому нельзя – не положено. И теперь он делает это, даже когда ложится в кровать или съедает завтрак, даже когда чистит зубы.

– Ужас! – вздрогнула она и опять посмотрела на него, а он на нее. На мгновение замер, хотел было улыбнуться красивой и такой необычной женщине, но… не получилось. Только мышцы, нервно сведенные в профессиональной улыбке, застыли на лице. Так и понес ее на свою работу, не в силах освободиться. Да и зачем?

Она вновь с надеждой огляделась:

– А эти трое!

Дети неслись по улице, прыгая из лужи в лужу, не пропуская ни одной. Именно, ни одной – в этом смысл! А брызги летели во все стороны. Что-то громко кричали на всю улицу, хохоча. Вдруг подумала: – Неужели только дети способны смеяться?… Но что будет с ними, когда они вырастут?

И теперь, поняв окончательно, что все это не плод ее больного воображения и не пустые фантазии, ей почему-то пришла в голову мысль:

– Что-то нужно делать! Нужно срочно что-то делать. Так быть не должно!

Сейчас все ее проблемы казались сущей ерундой по-сравнению с этим открытием, и, забыв обо всем, она мучительно соображала, оглядывая город и людей. Еще недавно такое и в голову не могло прийти, но теперь, после вчерашнего, она хотела многого, хотела всего! Оставалось лишь подумать, как это сделать.

Она вернулась домой, включила компьютер и долго сидела, что-то сосредоточенно рисуя. К вечеру, когда усталое солнце, не дождавшись ее внимания, свалилось за горизонт, а улица осветилась ночными фонарями, с удовольствием посмотрела на свою работу, встала с места, разогнув затекшую спину, и по инерции отправилась на кухню. Подойдя к холодильнику, машинально его открыла. Тот мстительно демонстрировал ей пустые полки. Он был недоволен ею. – Ах, да! Работа! – подумала она. – Совсем забыла. Нужны чертовы деньги.

А на экране монитора в пустой комнате крупно светилась надпись: – Ты сегодня улыбался?

Дальше шел текст:

 
«Выше носик, острее ушки,
ярче глазки, шире улыбку,…
Я люблю тебя!
Все это только игра».