Глава 1. Не судьба

Пятница, позднее утро. Даже больше – 1-е мая 2015-го года. Часть россиян, в основном старшего и преклонного возраста, по старой памяти празднует «День международной солидарности трудящихся» и шествует по центральным улицам родного города или села с красными флагами и транспарантами. Другая часть и в самом деле отмечает «Праздник весны и труда» на каких-нибудь патриотических мероприятиях на соседних улицах и площадях. Ну а самая большая и многочисленная часть россиян предпочла воспользоваться выходным днём, хорошей погодой и рвануть за город, на природу, в деревню к родителям или на родные пять соток. Соблазн тем более велик, что впереди ещё целых два выходных дня.

Геннадий Мастэн давно отнёс себя к последней категории россиян. Пусть в далёком советском детстве ему довелось носить пионерский галстук и радостно шагать в колонне будущих строителей коммунизма, однако убеждённым коммунистом он так и не стал. Современная редакция праздника его также не вдохновила. Вот почему в это чудесное первомайское утро, да ещё пятница, да ещё в преддверии двух выходных дней, Геннадий Мастэн погрузил своё семейство в давно немолодой «Рено» и отправился за город. Там, в сорока километрах от Рязани в деревне Починок, ему в наследство от бабушки достался капитальный деревенский дом с большим огородом, сараями, бетонным колодцем и, главное, добротной баней с парилкой и мойкой.

– Дети, тише!

Любимая супруга Елена развернулась вполоборота и прикрикнула на расшалившихся детей:

– Артём! Прекрати дёргать сестру за косы. Алиса! Ты же старшая, приглядывай за младшими.

– Мама! Он первый начал! – Ксения, самая младшая, недовольно шмыгнула носиком.

– Тише, говорю, – Елена вновь села прямо.

В их семье трое детей, и, Геннадий скосил глаза на округлый животик супруги, скоро будет четвёртый. Елена любит повторять, что раз ей довелось стать женой офицера, который может не вернуться из очередной командировки, то её задача – нарожать как можно больше детей. Геннадий улыбнулся собственным мыслям. На самом деле Елена очень любит детей. Она – прирождённая воспитательница. А то, что восьмилетний Артём то и дело дёргает за косички пятилетнюю Ксению, так то от скуки. Едва они доберутся до деревни, как сын тут же умчится с друзьями «гонять собак». Разнокалиберных мальчишек на эти выходные соберётся целая банда.

Давно немолодой «Рено» легко и быстро скользит по загородной трассе. Мерный гул двигателя сливается с шуршанием шин в хорошо знакомую мелодию приятного путешествия. Впереди и позади мчатся разноцветные легковушки точно таких же любителей природы. Движение весьма плотное, хотя встречная полоса практически пуста. Большое количество семей и просто шумных компаний решило в это погожее утро убраться из Рязани, большого и шумного города, как можно быстрее и как можно дальше. Природа, свежая весенняя зелень, речная прохлада и лесная тишина, манят к себе как душистый мёд трудолюбивых пчёл, как прожжённого морского пирата большой сундук с золотыми пиастрами. Улыбка вновь растянула губы, руки плотнее сжали чуть влажную баранку, да мало ли кого, что и как манит.

На душе легко и приятно. Радио играет весёлые песенки. Через узкую щель в боковом окне в салон прорывается встречный поток воздуха и шевелит волосы на голове. Геннадию, как почти военному бюрократу, полагается заслуженный выходной. А то, слава богу, едва не выпало дежурство по части. И тогда шумное, но такое любимое, семейство наслаждалось бы деревенской идиллией, вкусным чаем из колодезной воды и ароматными шашлыками без него. А так – грех жаловаться. Когда то и дело мотаешься по горячим точкам планеты, когда по долгу службы учишь одних людей убивать других, начинаешь по-особенному ценить выходные дни подальше от городской суеты в окружении любимой семьи.

Поворот руля, «Рено» плавно свернул с федеральной трассы на дорогу районного значения. Под колёсами тут же зашуршал давно немолодой асфальт. На проезжей части то и дело попадаются более свежие и тёмные заплатки ямочного ремонта. Ну конечно же, Геннадий чуть ослабил нажим на педаль газа, скорость тут же упала, это не федеральная трасса. Хотя, и это тоже нужно признать, дорога районного значения находится во вполне приличном состоянии, по российским меркам, разумеется. По крайне мере, по ней без особых проблем можно добраться до деревни Починок хоть в снежный буран, хоть под проливным дождём. Да и ехать осталось всего ничего, чуть больше десяти километров.

Дорога с тёмными заплатками плавно изогнулась в левую сторону, зелёные кусты и деревья плотно обступили проезжую часть. На обочине мелькнул синий указатель с белой надписью: «р. Чура». Чуть дальше показалась та самая маленькая лесная речка с обрывистыми берегами и ленивой водой. Большая старая ель вцепилась в песчаный склон, плотный дёрн свесился словно грязная юбка, а корявые корни упёрлись в песок словно ноги.

Бетонный мост лет десять назад отремонтировали и снабдили металлическими перилами. На той стороне из-за поворота, будто из кустов, выскочил тёмно-зелёный армейский КамАЗ. Квадратная кабина, растопыренные зеркала заднего вида. На чёрном фоне номера легко заметить белые цифры.

Немолодой «Рено» и армейский КамАЗ почти разом въехали на бетонный мост. Ширины проезжей части хватает более чем. Здесь легко разойдутся хоть две огромные фуры, не говоря уже о грузовой машине и семейной легковушке. Но…

Шестое чувство, что так часто спасало ему жизнь в «горячих точках», будто ужалило в голову. Руки плотнее сжали руль, правая нога сама утопила педаль газа упора. Движок взревел на больших оборотах, «Рено» судорожно дёрнулся вперёд. Инерция прижала жену к спинке кресла, сзади испуганно пискнули дети.

Хрен знает почему, КамАЗ дёрнулся на встречную полосу. Педаль газа упёрлась в пол. «Рено» будто и сам почуял неладное, семейный автомобиль рванул ещё быстрее!

Лобового столкновения на мосту всё равно не избежать. Инстинктивно Геннадий сделал то, что только можно было сделать – прибавил газу. Единственный шанс – проскочить точку соприкосновения. Могло! Могло получиться! Но не судьба.

Чёрный бампер армейского КамАЗа смачно боднул «Рено» в левый борт. Большая скорость и ещё большая масса породили огромную силу. Семейную легковушку развернуло на месте. Передний бампер врезался в заднее колесо КамАЗа. «Рено» крутануло ещё больше, ещё сильнее. Отбойник по краю проезжей части словно трамплин. Хлипкие металлические перила испугано разогнулись в разные стороны. Семейную легковушку закружило в воздухе.

Мир перед глазами Геннадия смазался в сплошное серо-зелёное пятно. Рядом охнула супруга. За спиной заголосили дети. «Рено» будто получил мощный пинок под зад и слетел с бетонного моста. Правый борт врезался в крутой берег.

На целое мгновенье «Рено» завис, будто задумался. Но вот гравитация будто опомнилась и потянула автомобиль вниз. Семейная легковушка скатилась под берег. Жёлтый песок брызнул во все стороны. Финальный удар. Лобовое стекло разлетелось вдребезги. Мир перед глазами замер вверх ногами. На перевёрнутый потолок тут же пролилась тёмная речная вода. Словно дождь, на неё упали кровавые капли.

Армейский КамАЗ разделил судьбу «Рено», хотя тяжёлый грузовик пострадал заметно меньше. Многотонная машина слетела с бетонного моста. Отбойник вдоль проезжей части лишь звякнул от бессилия, когда чёрные колёса легко вмяли стальную полосу в бетон. Хилые металлические перила со звоном прыгнули в воду. КамАЗ с рёвом ткнулся в противоположный берег тихой лесной Чуры. Задние колёса шлёпнулись в воду, брызги во все стороны.

Это только в кино автомобили красиво взрываются при любой даже самой пустяковой аварии. В реальности никаких взрывов не последовало, хотя по речной глади Чуры радужными плёнками заструился пролитый бензин и машинное масло. Первым вырубился движок «Рено». Более мощный дизель КамАЗа продержался чуть дольше, но и он вскоре замолк. Над лесной речкой вновь повисла тишина. Где-то рядом защебетала птичка, с противоположного берега ей ответила ещё одна. Природе нет никакого дела до людей.

Впрочем, не прошло и минуты, как со стороны дороги долетел дикий визг тормозов. У въезда на бетонный мост остановились старенькие, видавший виды, «Жигули».

– Вася! Вася! Ты смотри, что делается! – Анастасия Герасимовна, немолодая опрятная женщина рядом с водителем, от ужаса заголосила.

– Заткнись, дура! – рявкнул водитель, её муж.

Василий Анисимович Наливайко, отставной прапорщик ещё Советской армии, вместе с женой и сыном возвращался в Рязань. Однако, едва из-за поворота показался бетонный мост с проломанными перилами, тут же остановил машину.

Короткие толстые пальцы Василия Анисимовича быстро выдернули из нагрудного кармана поношенной спецовки старенький сотовый телефон. Указательный палец с грязным ногтем стремительно пробежался по потёртым кнопочкам.

– Вызывай полицию и скорую, – Василий Анисимович всучил сотовый телефон жене. – Скажи, авария на мосту через Чуру, это речка такая. Поняла?

– Ага, – Анастасия Герасимовна лишь судорожно кивнула.

– Макар, – Василий Анисимович развернулся к сыну на заднем сиденье, – хватай аптечку.

– Уже, – в вытянутой руке Макара, здоровенного парня двадцати двух лет, качнулась новенькая автомобильная аптечка в прозрачной упаковочной плёнке.

Василий Анисимович на пару с сыном выскочил из «Жигулей». Обе дверцы громко брякнулись о кузов, но так и не захлопнулись.

К началу мая зелёная лесная поросль вытянулась до пояса. Василий Анисимович врубился в нагромождение папоротников и высокой осоки словно танк. За спиной заголосила жена:

– Алло!!! Полиция? Срочно вызовите милицию! Здесь авария! Какая? Страшная!!! Люди через мост улетели! В берег упали!… Где? Чура! Чура! Это речка такая! Мост через неё будет!

Василий Анисимович мужик суровый – прапорщик ВДВ. За его спиной остался Афганистан и два ранения. Его парадный китель, что бережно висит в шкафу, украшают четыре боевые награды. Крутой берег три метра высотой. Василий Анисимович не раздумывая сиганул вниз. Песок и глина только крякнули под каблуками массивных армейских ботинок.

Семейному «Рено» досталось преизрядно. Все окна выбиты напрочь. На левом борту осталась глубокая вмятина. Чёрная краска въелась в светлый борт легковушки. Левая фара будто впрессована в двигатель.

– Батя, кровь! – указательный палец Макара уставился в речную воду. – А есть кто живой?

– Цыц! – Василий Анисимович бросил на сына сердитый взгляд. – Не каркай. Там, на сиденье заднем, дети, кажись. Сперва их вытащим.

Василий Анисимович вступил в воду. Ноги по самые щиколотки увязли в мягком иле.