Королевство Семи Озер издревле славилось искусными мастерами, самобытными традициями, ярмарочными гуляниями, а главное – духом единства всех его жителей и их благоговейным почтением к трону. Седовласые жрецы Богов и Богинь плодородия, мудрости, силы, удачи всеми силами способствовали поддержанию этой благостной атмосферы, истолковывая подрастающему поколению глубинный смысл ниспосланных высшими силами заповедей. Однако с определенных пор гармоничную идиллию общественной жизни будто поразил неизвестный вирус, медленно, но верно подрывающий взаимное доверие между людьми и сеющий сомнение в эффективности монаршего руководства. Крестьяне завидовали друг другу, все чаще подозревая соседа в ворожбе, заклятье, дурном глазе, ставших причиной неурожая и падежа скота, Ремесленники, сапожники и портные на чем свет стоит костерили купцов за дороговизну привозимого материала, а те в свою очередь ополчились на капитанов торговых судов со сборщиками податей, вменяя им в вину собственное бедственное положение. Даже воины королевской гвардии – гордость страны, образец подражания для мальчишек, о рыцарских подвигах которых поэты слагали гимны, погрязли в кутежах с азартными играми и дуэлями.

Обессиленный после охоты на вепря самодержец Ларнар грузно восседал в резном кресле, изредка прикладываясь к серебряному кубку с молодым бодрящим вином. В расшитом золотом светлом платье его крупные очертания казались безразмерными, лишь аккуратная бородка с усами придавали приятному мясистому лицу недостающую остальному телу мужественность. Чуть поодаль от монарха на высоком дубовом стуле притаился личный советник властителя – сутулый высохший мужчина неопределенного возраста в узком черном котарди, которого многие при дворе откровенно побаивались. Против обыкновения в полумраке зала с узкими окнами не было ни виртуозного лютниста, ни надоедливого шута, которые в меру своих талантов скрашивали вечернее уединение Ларнара.

– Я позвал вас, мессер Кресс, не для того, чтобы вдвоем наслаждаться тишиной, – лениво произнес густым низким голосом король, ощущая волну сладкой истомы в уставшем теле. – Хотелось бы услышать ваши соображения по поводу сообщений моих осведомителей